Ночная фиалка
Шрифт:
Ольга вышла замуж за обычного нормального мужика, ушла из «Ночной фиалки» и, как ни странно, устроилась работать в школу психологом…
У Ирины тем временем на личном фронте всё было глухо, как в танке, отчаявшись найти идеал: умного, доброго, великодушного и надёжного спутника жизни, она продолжила посвящать себя карьере. Диссертация была готова, авторитетные люди прочили Ирине лёгкую защиту и быстрое продвижение в науке. Так оно и получилось, всё прошло блестяще! В одном из серьёзных журналов вышла её статья на тему проблем коммуникации в современном обществе, её даже перепечатали несколько изданий. Появились достаточно серьёзные отзывы и дискуссии, а в профессиональных кругах заговорили о восходящей звезде в психологии. Это был триумф! Девушка летала, как на крыльях! Всё получилось! Одним словом, Ирина была готова покинуть «Фиалку», но это оказалось не так-то просто. Она делала перерывы в работе, по разным делам, а под конец отключила телефон на месяц: семинары, консультации участились в последнее время, на это с неохотой, но шли. У Ольги проблем с уходом не возникло, так
Но получилось, как получилось. Какая-то зараза всё-таки пустила слушок о её сомнительной деятельности, местная жёлтая пресса раскопала факты. Возможно, и Ольга не удержалась подзаработать напоследок, хотя, конечно, всё отрицала. Статья под разгромным заголовком «Ночная фиалка Сюзанна — будущее современной психологии!» не заставила себя ждать. Её перепечатывали на все лады те же самые издания, что немногим ранее публиковали серьёзную работу о межличностных коммуникациях. Это был конец!..
Не выдержав удара, Ирина решила на время скрыться у родителей. Они были очень рады, не часто дочь жаловала визитами, понимали: дочь занята, серьёзная карьера требует полной самоотдачи. Но, когда девушка поделилась своей драмой с ними, открыв, тайну трудовой деятельности в «Ночной фиалке», не поняли, осудили. Педагоги со стажем, почётные учителя, так сказать интеллигентская элита их небольшого городка, просто заклеймили дочь, за то, что повелась на лёгкие деньги, стала по их мнению, а главное, перед обществом, продажной девкой. Они-то привыкли ею гордиться, а как теперь будут глядеть своим коллегам в глаза! Её фото до сих пор красуется на школьной доске почёта, среди портретов лучших выпускников школы! Дома все Иринины почётные грамоты бережно хранятся у мамы в заветной папке, а золотая медаль, вообще, за стеклом в рамке, красуется в красном углу!..
Не найдя понимания и сочувствия, окончательно пристыженная и потерянная, девушка решила вернуться домой. Забиться поглубже в свою нору и сидеть там неизвестно сколько, пока не утихнет гроза. А потом… Что потом, она не могла представить, была бы её воля, сменила бы имя и облик, сбежала бы на край света, чтобы никто никогда не нашёл и не узнал…
…С неба падал дождь, не капал и не лил, а, как бывает после удушающей летней жары, обрушился всей массой одномоментно, так что спасения от него не было ни под зонтом, ни под узким козырьком киоска, рядом с которым находилась автобусная остановка. Это ж надо: остановка без крыши! Ирина ждала автобуса. Быстро покидав пожитки в сумку, как есть в спортивном костюме, в очках, забыв весь свой за год, хорошо усвоенный новый образ, бежала от суровых предков назад домой, спрятаться поскорее в своей съёмной квартирке, и там заедать шоколадом вперемежку с горючими слезами свою несчастливую судьбу. Ей было абсолютно не важно, что о ней подумают незнакомые люди вокруг, достаточно славы последних дней, и родительского холодного отчуждения, чтобы понять: хуже всё равно некуда! Но, оказывается, возможно и хуже: автобус в такую чудесную погоду видимо не пошёл, всё правильно, он же не корабль, тем более по разбитой дороге, что вела к их городку и в хорошую-то погоду ехать, рисковое дело, а уж во время творящегося апокалипсиса — верное самоубийство! Провинция, что тут скажешь, хочу еду, хочу — нет! И Ирина, как бездомная собака тряслась под беспощадным дождём, пути назад не было, вперёд — не на чем! Остановить попутку — нереально, дождь стеной, да и кто же пустит в салон такую мокрую курицу, если даже и разглядит сквозь стену дождя. Вот за что, такие напасти?! «Господи, чем я тебя так прогневала, вроде стараюсь, работаю, кручусь, как юла. Ну, облажалась слегка, пошла по кривой дорожке, но ведь, совсем немножко, да и ненадолго. Вот, осознала всё, вырваться решила из порочного круга, а тут такой удар! Что личным не повезло, ладно, не особо и верила, но уж дело-то любимое не отнимай!» — стуча зубами, вроде как про себя, а вроде бы и вслух бормотала Ирина, а капли затекали прямо в рот…
Глава 8
… Виктор возвращался из гостей, Друзья — семейная пара пригласили старого холостяка погостить: дом — полная чаша, дети шумные и забавные, собака добрая, кошка ласковая, всё, как полагается. А главное, любовь просто висела в атмосфере дома плотным умиротворяющим облаком, заполняя все уголки пространства, не спрашивая, затекала тёплой струйкой Виктору прямо в душу. Даже уезжать не хотелось, так бы и грелся у чужого очага, да надо честь знать всё-таки. Гостеприимные хозяева оставляли ночевать, но не хотелось тревожить их идиллию ещё дольше, а, главное, сам этого вынести больше не мог, обзавидовался весь! Умопомрачительный ливень, конечно, был бы причиной остаться, но он ведь на машине, не пешком, так что это не повод. К тому же ещё какая-то неведомая сила толкала его в путь. Какая-то неясная тревога. Она посещала Виктора и раньше, с тех пор, когда в пьяном отчаянии позвонил в «Ночную
фиалку» и проболтал кучу денег со смешной девчонкой Сюзанной, хотя, может, никакая она и не девчонка, тётка какая-нибудь толстая, но голос вроде, молодой, да и Виктору она представлялась почему-то лет до двадцати пяти — тридцати. Накрепко эта девка засела в его душе, как заноза. Он осекал свои фантазии, представляя, что она не молода: женщина с оравой деток сопливых, в перерывах между борщами для любимого мужа и стиркой пелёнок, подрабатывает на булавки себе? Даже дал телефон другу Юрке, когда у того кризис в семейных отношениях наступил. Сам столько раз позвонить хотел, да, что ей сказать-то? Сексом телефонным заняться? Это ведь её работа? Не все звонят на жизнь пожаловаться. Как представлял, что она другим любовные утехи в трубку описывает, так тошно становилось, и не звонил поэтому. А когда собрался, наконец, выяснилось, что Сюзанна в «Ночной фиалке» больше не работает. Всё правильно, не место ей там, а где теперь искать, неизвестно… Хоть Господь бы знак какой-то подал… Видно, не судьба…За этими мыслями Виктор промчался мимо какого-то чучела, голосующего на автобусной остановке. Да и фиг бы с ним, куда такую лягуху мокрую в салон пускать? Но, что там говорила Сюзанка? Надо что-то менять в схеме, сойти с круга циркового? Хватит снимать тёлок по клубам. Буду подбирать на остановках, — хмыкнув на свою шутку, Виктор дал задний ход и, поравнявшись с мокрой до нитки Ириной, открыл дверь:
— Садись, мокрица!
— Спасибо, — громко клацая зубами еле выговорила девушка.
— Хозяин собаку не выгонит в такую хлябь, а тебя какая нужда понесла? — спросил он просто так, заводя мотор и не глядя на пассажирку.
— Жизнь собачья, — всхлипнула, вдруг, от внезапной заботы Ирина и разревелась, прямо в голос. У хозяина авто нашёлся рулон бумажных полотенец, вот в них и сморкалась, ими вытирала мокрые волосы и горючие слёзы. А, главное, рассказала незнакомому человеку всё, как на духу: и про позорную работу Сюзанной, и про научную диссертацию по межличностным коммуникациям в современном обществе, хотя, что в них мог бы понять несведущий человек, просто само вылилось всё подряд, и про позорище в газетах, и про обиду на родителей…
— На-ка, хлебни, тебе полезно будет и для сугреву, и для нервов, — вынув из бардачка фляжку с коньяком, Виктор протянул её Ирине, а сам смеяться готов был — неужели она?
— Я не пью! — брезгливо ответила девушка.
— Да, я уж догадался, лекарство-то пьёшь? — шутливо спросил мужчина.
Ирина подозрительно глянув на незнакомца — мало ли напоит, а потом изнасилует и выкинет по частям где-нибудь в лесу, — всё-таки отхлебнула горячительной жидкости и закашлялась.
— Да, не бойся ты, я не маньяк, — успокоил Виктор, прочитав сомнения в её подозрительном взгляде, а душа от счастья трепетала, — я, вообще, думаю, всё хорошо получится. После такой славы, можешь смело начинать частную практику — клиентура потянется косяком, и прежние страждущие теперь тебя легко отыщут, и новые на такой популярности появятся. С преподаванием вопрос, конечно, спорный, но пройдёт немного времени, и всё встанет на свои места. В университете наверняка помнят умную дисциплинированную студентку, а не девушку лёгкого поведения. Так ведь? — Ирина кивнула, присосавшись к фляжке, — подумают, очередная дешёвая сенсация, и примут на работу, если сама захочешь. А, уж, предки-то точно простят, подожди немного, отойдут и сами начнут названивать. Куда едем-то?
— Домой, — заплетающимся языком ответила девушка и отключилась.
— Да, ты, подруга, тут неплохо отхлебнула, — хмыкнул Виктор, — ну и ладно, домой, так домой…
Он не мог поверить такому чуду, и всё косился на спящую пьяную Ирину. — И вовсе, она не мышь, хорошенькая, забавная: нос в детских конопушках, очки смешно съехали на щеку, открыв взору Виктора длинные пушистые ресницы, свои, не наращённые, пухлые губы бантиком сложились во сне и на руках никаких кровавых когтей. Само-собой не блондинка, когда волосы высохнут, наверное, шатенкой окажется. И грудь, что надо, сто процентов — своя… Так её и представлял, а про мышь с обиды наплёл…
Глава 9
… Ирина очнулась среди ночи непонятно где, и непонятно в чём, разволновавшись, стала озираться в потёмках, в поисков очков, что-то задела рукой, и это что-то упало, громко ударившись об пол, и, кажется, разбилось. Раздались шаги, и в помещении зажегся свет.
— Проснулась, Царевна-Лягушка? — спросил мужчина, тот самый, к которому она подсела в машину.
— Где я? Как попала сюда? — недоумевала девушка, боязливо кутаясь в огромный клетчатый махровый халат, явно, с мужского плеча.
— Сказала: домой, вот я и привёз…
— Но это не мой дом, и халат огромный не мой!
— И халат мой, и дом тоже мой, ты в отключке была, к себе и привёз, — успокаивающе разъяснял Виктор.
— Но мы же не знакомы! Вот стыд-то! — дальше продолжила, скорее уже не мужчине, а самой себе, — похоже, родители правы, всё-таки, один раз оступишься, так по наклонной и пойдёшь!
— Да ни по какой наклонной ты ещё пока не пошла, ты хоть знаешь, что-нибудь про наклонную? — спросил он серьёзно, а глаза искрились смехом.
— Вот мы уже и на ты, хотя не знакомы, — девушка пребывала в полном смятении, — а я даже не знаю Вашего имени!
— Виктор — моё имя, и, как же не знакомы, когда ты мне всё рассказала о себе, до коньяка, так что считай, друзья уже!
— Ах, да… Стыд-то какой! Мало ли что напилась, в дом чужой запоролась, так ещё и все позорные факты о себе доложила! — умирая от стыда и краснея, как помидор, бормотала Ирина, а глазами искала свою одежду, и с ужасом осознавала, что хозяин её ещё и раздел, под халатом оказались только трусы и бюстгальтер.