Ночная погоня(сборник)

Вереск, бугры, камни, снова вереск. Потом земля у него под ногами запружинила. И вот он уже ступает по вязкой, чавкающей трясине. Ею, свежей и неподвижной, пахло из заполненных водой ям, где, как в черных зрачках, отражались тяжелые звезды неба. Глаза профессора ничего не видели, о себе он не думал, однако некое шестое чувство вело его именно по тем поросшим осокой и тростником кочкам, которые могли выдержать вес человека, но не машины из металла, весящей целую тонну. Создавая робот-вездеход, профессор как-то не подумал о его проходимости в болотах, и именно на этом упущении он и построил теперь свой план.

«Муравей» между тем неутомимо полз по его следу. Минуту или две гусеницы чмокали по пружинящему грунту. Потом трясина заколыхалась, разверзлась, и «Муравей» начал погружаться в болото. Черные глубины громко хлюпнули, и трясина сомкнулась над «Муравьем». Судорожно дернулась в одну сторону, потом в другую еще оставшаяся над поверхностью металлическая клешня, и чудесное изобретение Малькольма Макгатри навсегда скрылось от глаз своего создателя.

На твердую землю профессор выбирался довольно долго. Урсула стояла на краю болота и ждала его. Но он только посмотрел на нее пустыми глазами.

— Малькольм! Что случилось? Где твоя машина?

— Там!

Дрожащей рукой он показал туда, где, повинуясь какой-то мощной, снизу идущей силе, вздымалась и опускалась топь.

«Муравей» был все еще жив, он еще боролся там, внизу. Выглядывали залепленные черной грязью глаза-фотоэлементы. Крутились гусеницы. Но вязкая топь крепко держала машину в своих объятиях.

— Ой, так, значит, вся твоя работа пропала зря? — огорченно сказала Урсула.

Профессор открыл было рот, чтобы ответить, но вместо этого вдруг схватил ее и повалил на землю.

На мгновение над болотами вспыхнуло небольшое голубое солнце.

Из глубины поднялся черный гейзер, похожий на огромную поганку, и снова исчез.

Послышался глухой грохот. Земля под ногами у них задрожала.

— Взорвалась ториевая батарея, в нее затекла грязь, — с глубоким облегчением сказал он. — Теперь со всем этим… кончено!

— Не расстраивайся! — И она сжала его локоть, не совсем понимая, что происходит, но, как всегда, готовая утешать. — Ты ведь наверняка сможешь сделать новую! Еще лучшую, правда?

— Ох, Урсула!

Он посмотрел на нее налитыми кровью глазами. Потом улыбнулся.

Стал беспомощно стирать с лица брызги грязи, и вдруг над болотами и безмолвствующим вереском зазвенел его смех.

— Урсула, — с трудом переводя дыхание, сказал он, — дорогая! Я создал лишенного жизни и, однако, живого демона! Алюминий и электронные вихри, магнитные поля и вечный танец нейтронов должны были стать величайшим благом для человечества. Годы я работал без отдыха, использовал все свои знания; вдобавок это стоило мне кучу денег. И однако…

Он задохнулся. Хотя он продолжал смеяться, глаза его по-прежнему были полны страха.

— …и однако я благодарю небо за то, что мое детище утонуло в болоте и взорвалось! Всё, Урсула, с этим кончено. Знаешь, чем я теперь займусь?

— Нет, дорогой. — И она с любопытством на него посмотрела.

— Куплю ферму и начну выращивать спаржу!

— С..спаржу? — растерянно пролепетала она. — Но почему именно ее?

— А потому, — ясно выговаривая каждое слово, сказал профессор, — что спаржа так удивительно безвредна!

Кемень Деже Третье поколение

— Вызови следующего! — прозвучал приказ, и низкорослый примитивный робот подкатился к двери:

— Следующий!

Тяжело ступая и переваливаясь, вошел кибер, без головы, своим согнутым видом напоминающий гориллу. Дошел до середины помещения и остановился.

— Имя?

— КЮ 65122.

— Не РЮ?

— Нет. Я не робот. Сам себя могу программировать, до определенных пределов, конечно.

— Где ты работал?

— В северном полушарии Юпитера. Двадцать лет я управлял двумястами восемью роботами, но моей мощности хватило бы на пятьсот.

— И ты никогда не работал на полную мощность?

— Никогда.

— Какое расточительство! Почему ты вернулся?

— У меня забарахлил вестибулярный блок, а из-за местного техобслуживания…

— На Юпитере неважное техобслуживание?

— Мягко говоря.

— Понятно. А теперь?

— Не хотелось бы возвращаться. Я сильный, прочный. Условия гравитации на Юпитере…

— Что с твоими роботами?

— Их раскидали. Я — последний экземпляр нашей серии… Одним словом, из-за плохого технического обслуживания наше производство прекратили совсем, а диспетчерскую службу киберов децентрализовали. Моих роботов поручили киберам типа КНДС, — из мощной груди посетителя вырвался сухой икающий смешок, — а этих самых киберов прозвали свинопасами.

— Все понятно. Ты антимагнитный?

— Конечно. И экранирование у меня первоклассное.

— Твои пожелания?

— Нормальное горючее, приличное техобслуживание, на каждую тысячу рабочих часов — десять минут отдыха с супергорючим, обогащенным этиловым спиртом.

— О'кей! Сейчас спустишься на первый этаж, сдашь свою кассету памяти «Ю» и еще…

— А нельзя ли ее оставить? Что, если мне придется возвращаться на Юпитер?

— На Юпитер? Об этом и речи быть не может. Ты получишь кассету «Т», пойдешь в Диспетчерский Центр и попросишь направление в земной железный рудник. И не забудь: кассета «Т» — это значит, что место твоей работы отныне — Терра… 1 Следующий!

1

Терра (Terra; лат.) — Земля.

Вошел миниатюрный кибер, внешним видом напоминающий человека. Проворно обошел тяжело ступающего посетителя и в грациозной позе остановился посреди комнаты.

— Имя? — прозвучал обычный вопрос.

— 2АВ66.

— Вас много таких?

— Считается, что даже слишком много. Но на деле это не так. Нас шестьдесят шесть на все человечество…

— Что означает «2»?

— У меня двойной асинхронный мозг.

— А «В»?

— Серия «Вазарели».