Ночной дождь

Города II

Города, в которых мы живём,Самыми любимыми зовём.Высыхают вены и стаканы,Тонет плот, они лишь постоянны.Исчезают вечные пути,Им одним лишь с места не сойти.Площади и песни умирают,Травы у дороги цвет теряют.Но живут родные города,Нас не забывая никогда.Женщины уставшие стареют,Их слова красивые не греют.Выцветают синие глаза,И звучат надрывно голоса.Нас они встречают из гостейВ ожиданье добрых новостей.Мы тепло и долго мы машем им,Женщинам, заждавшимся своим.Города, в которых мы живём,Посетить приятелей зовём.Сами же садимся в поезда,Уезжаем в них, бог весть куда.Шепчут пристань, солнце, облака:– Возвращайся! Жизнь так коротка!И опять спешим издалека.Жизнь она и, правда, коротка.Голуби уходят в небеса,Различая наши голоса.Поднимают наше детство ввысьГорода, в которых родились.

Гости

Вот и разъехались гости,В доме сплошной кавардак,Крошки в тарелках и кости —Ужин бездомных собак.Вынесу мусор, отмоюВ комнате всё добела.Будет, как лютой зимою,Комната эта светла.За деревянной оградойЦарствуют лишь муравьи,Им, трудоголикам, в радостьХлебные крошки мои.Смолкла, запнувшись, пластинка,Только скулит патефон,А на ветвях паутинкиСвесились с разных сторон.Осень уже на пороге,Скоро прольются дожди.Только сейчас на дорогеПусто, гляди не гляди.Смолкли застольные страстиИ никаких новостей…Только в тоске на террасеНе проглядеть бы гостей.

Гримёр и смерть

Она идёт в любое время дня,Вперяя взгляд свой пристальный в меня.Идёт с реки, садится в уголке,Оружие зажав в сухой руке.И у неё надёжные крючки,И почему-то жёлтые зрачкиОткидывает чёрный капюшон,И обнажает смертный облик он.Но многого не требует она:Хотя б чуть-чуть приятней быть должна.И хочет, чтоб глаза я подчеркнул,Смягчил черты её высоких скул.И надо ей сегодня очень, чтобЯ крем ночной втирал в покатый лоб.Чтоб этот крем втирал я ей до болиВ ладони, где красуются мозоли.Не каждому понравиться должна,Но ведь с людьми встречается она.А, значит, маникюр необходим,И я тружусь без устали над ним.И бледность на лице свожу на нет.И так уже не помню сколько лет.Без страха перед нею я стоюИ за работу радуюсь свою.Она встаёт, опять уходит в ночь,Но вновь придёт, попросит ей помочь.И просьбам этим не видать конца,Как не видеть ни бёдер, ни лица.Как не видать её костлявых плеч.Прощай же, смерть, прощай, до новых встреч!

Дары осени

Октябрь. Харманли [4] . Воскресение.Погода, конечно, осенняя.Бездонные льются дожди,Туман отовсюду глядит.Янтарные пальцы в кулакСжать осень не может никак.Но даже и в сумрачный часСвязать смерть старается нас.А жизнь разделяет, любя,И вновь отбирает тебя.Ведь в сети ушедшего векаЛовила она человека.Но осень нас не покидает,И, видимо, очень страдает,Пытаясь уйти до поры,Оставив на память дары.И я не грущу, даже радФиалковый есть виноград.

4

Харманли – город в Болгарии.

Дверь

Мои слова – ничьи слова,В них что-то слышится смешное,Была любовь, была жива,Но надсмеялась надо мною.Слова вошли в чужую дверь,Они протягивают рукиТуда, где злобная, как зверь,Забилась в угол тень разлуки.Но дверь – четвёртая стена,Она уже ничейной стала,И потому грустна она,Что много в жизни испытала.На ней ни окон, ни цветов,Часов настенных и комода.И на узорочье ковровПрошла уже сегодня мода.Прожекторов нет и кулис,Нет микрофона и декора,Лишь люстра смотрит сверху вниз,И та упасть готова скоро.Давно не смазаны замкиИ много лет на этой ржавиЖивут в согласье паукиИ выживают на отраве.Откройте дверь! Закройте дверь!Вам это ничего не стоит.У вас же не было потерь,Для вас: «Любимая!» – пустое.Тащите кресло, зеркала,Вот этот бюст, фотообои.Ах, сколько эта дверь ждала,Рыдала сколько над собою?!Но успокоится стена,Привыкнув через миг к доверью,Когда-то бывшая онаВ забытом доме скорбной дверью.Не будет петлями скрипеть,Наутро юною проснётся,И снова песни будет петьТому, кто в комнату вернётся.

Женщина-птица

Не прикасайтесь к ней руками.Не троньте птицу за плечо,Она летит в траву, как камень,И тяжело, и горячо.А листья жёлтые намокли,На стенах тесно от афиш,И в театральные биноклиНа птицу смотрят люди с крыш.Но это осень, а не птица,И мне слышны её шумы.Пора бы нам остановиться,Но радость выражаем мы.Она лежит в траве, как камень,Не разобрать на камне слов.Не троньте женщину рукамиИ не зовите докторов.Ей больно, больно, очень больно…Какая женщина была?!Ну, хватит, милые, довольно,Она же кровью истекла!Да мало ль с кем была в постели,Да мало ли за кем пошла!Без синяков на белом телеПрожить хотела, не смогла.А, может, это, правда, птица?Встаёт, о землю бьёт крылом,И камень на куски дробится,А птица тает за углом.Она не станет крепостною,Уйдёт дорогами зимы,Её за этою стеноюИ не увидим больше мы.Но снова камень, осень, птицаВ багряных листьях, как в крови.Летите все, кому летится,И глаз не прячьте от любви.

Забытая гроздь

– А для кого, – спросите, —Соком томлюсь, сгораюВ короткие дни осени?Я и сама не знаю!Вон виноградарь молчаМимо прошёл задумчиво.Нет уже больше мочиРуки себе выкручивать.Боязно мне и холодно,Дети и те – домой.Будет кому-то голодноИ без меня зимой.Ладно, что неприметная,Но вобрала тепло.Я же почти бессмертная,Всем холодам назло.Всем им, не замечающим,Жаждущим песню спеть.Сколько же мне кричать ещё,Сколько на них смотреть?!Что ж мне, до смерти, что лиВек одинокой жить,В пёстрой листве от болиСлёзы на землю лить?!Что-то тут бесчеловечное,Похожее на искус,Быть и лозою вечною,Вечною, как Иисус.Небо спустилось птицамиВ этот промозглый сад.Плачется, не летится им —Грозди ещё висят.

Зелёная повесть

I

Жизнь оказалась лицемерной!А, может быть, такой была?И не спала она, наверно.Пожалуй, точно, не спала.Я зелен был, был мне неведомСтон звёзд мерцающих во мгле,Стон ночи, дерева, их беды,Стон скорбных песен на земле.Душа была зелёной, лето,Да все таким казалось мне.И начиналась повесть этаВ зелёной сказочной стране.

Ii

Но дни текли и в диком полеПожухла от жары трава.И накопилось столько болиВо мне, что выжил я едва.Я шёл, душой охладевая,Куда я шёл, ещё не знал.Себе отчёта не давая,Смысл на бессмысленность менял.

Iii

Травою поле зарастало,Не отмирая от корней.Я находил себя и сталоМне говорить непросто с ней.Трава росла всё глубже, глубже,Словами сердце леденя,Она встречала чьи-то души,Глаза ушедших от меня.Тяжёлым соком истекая,Трава пока ещё жила.Но у меня душа другая,Хоть и зелёная была.

Iv

Я забытый, словно гвоздиВ плоти древнего креста.Чьи-то кости на погостеИ не видно ни черта.Одинок, как этот воздух,Солнце красное зову.С неба сбрасывают звёзды,Как сгоревшую траву.Солнца нет, на сердце серо,Но вблизи шумит трава.И какой измерить меройПоминальные слова?Пролетают дни и ночи,Память сердца вороша.Жизнь ломает позвоночник,Холодна моя душа.

V

Я уже и сам не знаю,Жив ли я и что со мной,Или поле вспоминаетО прошедшем за спиной?Но ведь это было, было,Было, будто бы вчера:Жизнь меня с размаху билаИ бросала в клевера.И как пыльная лавина,Перейдя мою судьбу,В сети прочные ловила,На своём несла горбу.Неужели нет дороги,Нет уже пути назад,Если кровоточат ногиИ глядят во тьму глаза?Я библейские страницыДо единой бы порвал,Если б в юность возвратитьсяМне Господь возможность дал.