Ночной гость

— Ты вызвала врача?

— Конечно! У меня и так множество неприятностей. Не хватало еще объяснять полиции, откуда в моей квартире труп незнакомого мужчины.

— Что-то я сегодня не понимаю шуток, Дора. Мне нужен только отдых, и больше ничего.

— Только отдых? Извини уж за прямоту, но я ясно вижу, что тебе не хватит и года, чтобы восстановиться без медицинской помощи. Мало того, ты выглядишь как мертвец, а твоя смерть от собственной глупости не входит в мои планы.

Джон закрыл глаза. Он спрятал лицо в ладонях и сжал виски тонкими длинными пальцами.

— Может быть, ты и права. Но мне нужно сделать пару звонков.

— Согласна. И адвокат должен стоять в самом начале твоего списка. Как и поверенный. Я могу предложить тебе хорошего адвоката. Что ты об этом думаешь?

— Спасибо, но у меня уже есть адвокат. Слушай, а у тебя случайно нет знакомых в Министерстве иностранных дел? Ричард сказал, ты знаешь многих.

Дора встрепенулась. Если Ричард сказал именно так, он, видимо, предполагает, что Дора поможет Геннону выпутаться из всех его неприятностей. И при этом умудрился не сказать о ней ничего такого, что вызвало бы у Джона новые подозрения.

— Вообще-то он прав. Однажды я встречалась с министром на одном банкете…

Геннон удивленно поднял бровь.

— Господи Боже, да ты и правда имеешь связи! Ну, ладно. Думаю, сейчас мы не будем беспокоить важного человека. — Джон попытался улыбнуться. — Лучше оставим его в резерве. На этот раз меня устроит кто-нибудь в ранге секретаря или секретарши, безразлично. Лишь бы был проявлен максимум дружелюбия.

— Наверное, это зависит от того, сколько именно законов ты нарушил…

— Знаешь, я не считал.

— А еще более важно, какие это законы.

Геннон пожал плечами.

— Давай посмотрим. Во-первых, я забрал ребенка из лагеря без разрешения. Не знаю точно, какой закон запрещает это делать, но такой должен быть.

— И даже не один.

— Во-вторых, я незаконно переправил ее через границы многих стран.

— В-третьих, угон самолета, то есть взятие его взаймы у друга. Кстати, без его разрешения, — подсказала Дора с легкой улыбкой.

— Спасибо, чуть не забыл. Но Генри тут же отзовет свое заявление, как только я позвоню ему и объясню, как обстоит дело. Кроме того, несанкционированное приземление и ввоз в страну ребенка, не являющегося ее гражданином. Что, впрочем, можно оспорить моему адвокату.

Дора немного помолчала, ожидая продолжения списка, а когда Геннон не ответил, спросила:

— И это все?

— Это все, что я смог вспомнить. Не считая вторжения в частные владения и взлома. Об этом ты уже знаешь. Собираешься писать заявление?

— Не умничай, Геннон. После всего, что мы натворили, я уже давно твоя сообщница. Я имела в виду провоз наркотиков, контрабанду, производство оружия, словом, серьезные вещи. Если уж я буду просить друзей о помощи, мне надо знать все, и в первую очередь — что ты не… — она запнулась, подумав про себя: «Не преступник, использующий Софи и меня для прикрытия своих махинаций». Он обиженно смотрел на нее. Так, словно догадывался, о чем она думает. — Ладно, я ведь очень мало о тебе знаю, — тут ей в голову пришел еще один вопрос, и она решила прояснить ситуацию. — Геннон, если Софи — твоя дочь, почему ты не воспользовался официальными каналами?

— Ты думаешь, я не попробовал сначала этот путь? — Джон откинулся в кресле с видом смертельно уставшего человека. — Мы были не в том месте, где можно провести анализ крови за считанные часы.

— Да, в этом ты прав. Но то, как ты увез ее…

— Было ли это актом отчаяния? — Несмотря на боль и усталость, его взгляд вдруг стал острым как бритва. — Да. Я был в отчаянии. Я не мог оставить ее там, пока будет поворачиваться эта тяжелая бюрократическая машина.

— Они знают, что это ты увез ее?

— Конечно, знают! Именно поэтому мне пришлось воспользоваться самолетом Генри. Я бы никогда не прошел с ней через кордон. И никогда не смог бы попросить своего друга нарушить закон и отвезти нас.

— Но ведь ты не стал так же беспокоиться, когда втянул меня в эту историю, — заметила она, неожиданно разозлившись.

— Может, и так. Но я собираюсь кое с кем переговорить и как можно скорее все утрясти.

— В первую очередь ты должен поговорить со своим адвокатом. Он наверняка сможет выправить временные документы для Софи, и девочка будет здесь жить на законных основаниях. — Дора помолчала. — Можно будет использовать и твои связи в прессе. Если на твоей стороне будет пара влиятельных газет, вся страна станет следить за этим делом с сочувствием.

— Спасибо, но мне не нужна такая реклама.

— У меня тоже есть некоторое предубеждение против повышенного интереса общественности. Но это может здорово помочь, когда тебя арестуют.

— Думаешь, они собираются запереть меня в камере?

— Трудно сказать, как все обернется. Ты ведь нарушил международные законы. И вполне возможно, что боснийские власти потребуют немедленной отправки Софи на родину, к матери…

— Ее мать мертва, Дора.

Мертва. Какое пустое и холодное слово. Дора пыталась найти слова сочувствия и не находила их. Все, даже самые ласковые, слова в эту минуту ничего не значили. Джону нужна была конкретная помощь.

— Ты можешь это доказать?

Геннон вздохнул с облегчением. Она ничего не спросила. Но раньше или позже спросит. Тогда он расскажет ей всю историю, но будет ли она так же помогать ему, если узнает все?

— У меня нет свидетельства о смерти, если ты это имеешь в виду. Я даже не знаю, где она похоронена. У меня есть лишь письмо, в котором сообщается о ее смерти. Его написала женщина, бывшая с ней до последней минуты. Она умоляла меня забрать Софи и позаботиться о девочке.

— Ты уверен, что Софи — твоя дочь, Геннон?

Он спрашивал себя об этом тысячи раз, пока искал девочку. Сейчас это уже не имело значения. Одного признания умирающей женщины было достаточно. Все, что он знал, — ребенок в лагере беженцев. Об этом сообщало письмо. Правда, за то время, пока оно шло, все успело измениться. Но когда он попал в лагерь и увидел крошечную черноволосую девочку, он узнал ее. Но кто в это поверит?

— У меня есть фотография моей матери, где ей около двух лет. Софи — ее точная копия.

— Это может помочь, — кивнула Дора.

— Анализ крови — еще одно свидетельство в мою пользу. Когда приедет врач? — с нетерпением спросил Джон.

— Сейчас у него операция. Будет в течение часа. Хочешь, я приготовлю поесть?

Геннон покачал головой.

— Лучше позвоню адвокату, а потом полежу.

Дора ушла готовить постель. Пока он будет спать, она сможет подумать в тишине, кому позвонить. Возможно, ее адвокату, да и Фергусу тоже.

Дора поправляла одеяло, когда почувствовала, что Джон за ней наблюдает.

— Уже все уладил? — спросила она беззаботно.