Ночной гость

– Да, – мягко проговорила Иззи. – Впрочем, это не важно. Мы те, кто мы есть, и мы друзья.

Иззи улыбнулась ему с такой щемящей нежностью, что он был поражен. На мгновение она сделалась почти… хорошенькой.

Она положила ладонь ему на руку и серьезно заглянула в глаза:

– Я рада, что мы друзья, Джулиан. Правда, рада. Такой счастливой, как с вами, я не была уже давным-давно.

Он был ошеломлен и немного встревожен. Он ожидал признательности, даже бурной благодарности за подарок. Приятных слов или, как от другой женщины, возможно, поцелуя. Но не такого искреннего признания.

В его мире никто не выражает своих сокровенных чувств так, как это делает Иззи. Это ошеломило Джулиана. У него нет иллюзий по поводу своей собственной души. Он эгоистичный ублюдок, своекорыстный дьявол с черным сердцем, а не рыцарь в сияющих доспехах, чье отражение он видит в ее глазах.

Ему не нужно бремя ее ожиданий. Он не желает быть в ответе за чье-то счастье, только за собственное.

– Ну, разумеется, мы друзья, мисс Темпл. – Он высвободил свою ладонь и по-отечески потрепал ее по руке, прежде чем отпустить и отступить назад. – Но не стоит придавать слишком большое значение нескольким визитам и подарку. Простой жест признательности, вот и все. Вы сослужили мне добрую службу, и раз уж я все равно был там… – Джулиан остановился. Он понимал, что мелет вздор. И, видимо, обидел девушку. Нет, к такой глубине общения он явно не готов.

Иззи резко отстранилась, затем натянуто улыбнулась:

– Да, конечно.

Опасный момент прошел. Джулиан почувствовал облегчение. Впрочем, чувство, которое он испытал, было скорее похоже на потерю.

После того как Джулиан оставил лошадей и конюшню в компетентных руках Тимоти, ему уже незачем было оставаться. Но он почему-то остался.

Они немного погуляли в оранжерее, и Иззи рассказала ему о том, чем сейчас занимается. Джулиан снисходительно улыбался, когда Иззи с гордостью рассказывала о геранях, которые покачивали величественными тяжелыми головами ярко-алого цвета. Когда она объясняла, как можно использовать пахучие цветы, Джулиан услышал, что Иззи занимается еще и пчелами в саду. И хотя все саженцы казались ему одинаковыми, он кивал, когда она перечисляла овощи, которыми обеспечивает стол Маршвеллов.

Он пытался вспомнить, встречал ли когда-либо такую женщину, как Иззи. Женщины света по-своему трудолюбивы, но это незаметно. И все равно мир женщин оставался для Джулиана загадкой.

Мир Иззи, однако, кажется необычайно разумным. Она думает о погоде, временах года, о добрых лошадях.

Он подумал, что на самом деле даже жаль, что она должна выйти замуж за такого, как он. Она, вероятно, была бы счастливее, осваивая новые земли Америки, о чем мечтает. Какой женой была бы она для мужчины, завоевывающего новую землю! Умелая и знающая, она была бы партнером, помощницей в новом, волнующем мире.

Ее способности будут по большей части бесполезны для герцогини Дарингем. Ей не придется вести дом, не считая некоторого общего надзора, как и не будет позволено пачкать руки в земле, работая в саду.

Он разрешит ей ездить верхом, решил Джулиан. Леди это не возбраняется.

Почувствовав себя великодушным с принятием этого решения, он был удивлен, увидев, что Иззи смотрит на него с нетерпением. И тут сообразил, что она только что задала ему вопрос.

– Прошу прощения, дорогая. Я задумался.

– Джулиан, через несколько месяцев я уеду. Что вы будете делать с кобылой?

– Элизабет, – поправил он.

– Изадора, – парировала она, нахмурившись. Он рассмеялся:

– Кобыла, Иззи. Я назвал ее в вашу честь. Элизабет.

– О Боже, вы шутите.

– Ни в коей мере. – Он ангельски улыбнулся. – Лиззи.

Иззи посмотрела на него с нежностью. Милый Джулиан. Ему нравится смешить ее. Она будет счастлива, делать это постоянно.

– Интересно, – размышлял он вслух, – что случилось с теми ужасными желтыми цветами?

– Без Шелдона это было уже не то, – ответила Иззи, подойдя к нему. – Я могла упиваться их безобразием, когда они являлись моей защитой от него. Но потом он уехал, и они стали просто ужасны.

– Вы же не хотите сказать… – Он с притворным ужасом взглянул на нее.

Кивнув, Иззи состроила злодейскую мину и провела пальцем по горлу.

Рассмеявшись, он взял ее за руку и вывел из душной теплицы на свежий весенний воздух.

– Напоите меня чаем, Иззи, и отправьте с Богом. Мне еще нужно организовать кое-какие дела перед балом Уотерли.

Сердце Иззи упало. На несколько часов ей удалось забыть о бале. Она представления не имела, что будет делать. Накануне вечером она просмотрела старые платья Милли – это были детские платья. Примерив их, Иззи решила, что наденет свое черное. Возможно, ей удастся украсить его каким-нибудь кружевом или лентой, чтобы оно не выглядело так мрачно.

Она весело болтала с Джулианом во время чаепития, в подробностях излагая кое-какие из своих более творческих способов мести Шелдону, но от ее сегодняшней радости не осталось и следа. Когда Джулиан уехал, она стояла на ступеньках до тех пор, пока последний взмах хвоста Тристана не исчез за деревьями, которые росли по обеим сторонам улицы.

– Ой, мисс, посмотрите!

Иззи оторвала взгляд от меню. Бетти подпрыгивала, округлив глаза от возбуждения.

Иззи редко видела горничную Хильдегарды, поскольку работы у девушки было ничуть не меньше, чем у Иззи. Все деньги, которые Хильдегарда экономила, под завязку загружая слуг, она тратила на свой гардероб и гардероб Милли.

Иззи взглянула на свою работу и вздохнула:

– А это не подождет, Бетти? Я уже почти закончила.

– Ни секундочки, мисс! – Улыбка Бетти стала еще шире. – Вы должны пойти прямо сейчас.

Бетти схватила ее за руку и потащила за собой. Иззи бросила последний отчаянный взгляд на свой заваленный бумагами стол и пошла следом за Бетти через кухню. Они не останавливались до тех пор, пока не пришли в гостиную Хильдегарды.

Здесь все было завалено шелком и атласом, жемчугами и бархатом. Платья были сложены одно на другое, образуя стопку высотой с человеческий рост, а блестящие перчатки всевозможной длины и расцветок лежали, разбросанные, как раскинутые руки.

Посреди всего этого стояла Хильдегарда, чье красновато-коричневое платье дисгармонировало с яркими, сверкающими цветами, окружавшими ее. Глаза Хильдегарды почернели от злости.

– Кузина! Ты недовольна своими платьями? – Иззи было плевать на дурное настроение Хильдегарды, но всем домочадцам придется несладко, если оно затянется.

– Да, я очень недовольна своими платьями. Мои платья оказались отложены, хотя заказ был сделан за месяцы вперед. Мои платья лежат незаконченные в магазине мадам Фонтено, потому что другие женщины, очень богатые, очень эгоистичные, заказывают свои последними, а требуют их первыми. Это не мои платья, Иззи Темпл. Это твои!

Иззи заморгала. Эти платья и все остальное не могут принадлежать ей. За исключением разве что того бледно-голубого, который ей всегда нравился, и когда-то давным-давно она мечтала о таких перчатках, как вон те…