Ночной холод

Дьюк посмотрел на меня, и вновь презрительно усмехнулся.

Кто твоя подружка, Рори? Раньше я не видел её здесь, да и вот этих несчастных тоже.

Это Гвен, громко произнесла Рори, так, чтобы все рядом сидящие за столом услышали ее. Моя кузина. Ее отец был Форсети. А если точнее, он был братом моего отца.

Ненависть мелькнула в темных глазах Дьюка.

О-о-о, издевательски протянул он. Ещё одна Форсети. Так твой отец тоже был Жнецом, м-м?

Глава 18

Я не могла дышать. Перед глазами всё расплывалось, замерцали белые точки. Казалось, мир на мгновение остановился, а затем снова резко начал двигаться.

Мой отец был... Он был... Папа был Жнецом? Это невозможно. Такого просто не может быть. Это... не может быть правдой.

Рори смотрела на меня взглядом, в котором смешались гнев и сострадание, и тогда я поняла: это правда. Каждое ужасное слово, сказанное Дьюком, – правда. Её родители были Жнецами – и мой отец тоже. Как долго он служил Локи? Убивал ли людей? Мама знала об этом? А бабушка? Все эти вопросы так стремительно пронеслись в голове, что я слегка покачнулась.

– Что такое? – издевался Дьюк. – Не понравилась правда о своей ужасной семейке?

Он сделал шаг в моем направлении, но Рори выступила вперед, загораживая меня. Воинственно вскинув подбородок, она зло уставилась на него. Дьюк пренебрежительно скривился и снова сжал руку в кулак, готовясь к удару.

Отодвинулся еще один стул, и теперь нас с Рори заслонил Алексей.

– Достаточно, – отрезал он ледяным тоном. – Уходи.

– Верно, приятель, – согласился Оливер, вставая рядом с Алексеем. – Давай, шагай отсюда.

Поднялись и Дафна с Карсоном, Дьюк в конце концов понял, что его группа уступает в численности. И всё же он смотрел на Рори так, будто не мог представить себе ничего прекраснее, как протолкнуться мимо моих друзей и заполучить её – да и меня тоже.

– Как бы там ни было, – пробормотал он, – она всё равно того не стоит. Ни один Форсети не стоит абсолютным счетом ничего.

Сказав это, он вернулся обратно к своим друзьям. Там они расположились за столом и склонили друг к другу головы. По смеху, проклятиям и насмешливому тону было понятно, что говорят о нас – о моём отце.

Внезапно столовая показалась душной и маленькой. Я не могла дышать и те крохи воздуха, что попадал в лёгкие, сразу же с хрипом выдыхались обратно. Наклонившись, поискала сумку, затем снова выпрямилась.

– Гвен? – позвала Дафна с озабоченным видом.

Я покачала головой.

– Мне нужно... просто нужно побыть одной несколько минут. Хорошо?

Алексей собрался последовать за мной вне зависимости от моего желания, но Оливер положил руку ему на плечо.

– Всё нормально, – пробормотал он. – Оставь её.

Не говоря больше ни слова, я поспешила на выход. В конце концов, я оказалась в библиотеке Древности. Как и дома, когда меня что-то обременяло, я всегда шла в библиотеку. Когда доводилось переживать тяжёлые испытания из-за Жнецов, когда узнавала какую-то жуткую тайну или каким-то образом мне в который раз разбивали сердце.

Я не обращала внимание, куда иду, и уже наполовину пересекла главный проход, когда обнаружила Аякса и Ковингтона за стойкой выдачи книг, полностью сосредоточенных на разговоре. Не хотелось, чтобы они меня заметили и подозвали к себе, поэтому, свернув меж стеллажей, я направилась на второй этаж к статуе Ники. Подойдя к ней, бросила сумку на пол и свернулась калачиком у ног богини.

Из сумки выглядывала рукоятка Вика. Он открыл свой фиолетовый глаз и посмотрел на меня серьёзно, даже немного жалостливо.

– Полагаю, ты слышал разговор в столовой?

– Слышал. Мне очень жаль, Гвен.

– Ты знал? Насчёт моего отца?

Вик скривился, и выражение его лица подсказало мне то, о чём я уже догадывалась. Всё это время он знал, что мой отец был Жнецом. И даже слова не проронил – ни единого. Я задалась вопросом: а чего ещё я не знаю, какие еще тайны хранит меч?

– Но это не так ужасно, как ты думаешь...

– Закрой рот, Вик, – пробормотала я. – Сейчас я просто не хочу этого слышать.

Вик смотрел на меня ещё какое-то время, а потом медленно закрыл глаз. Я даже не потрудилась поднять голову и заговорить с Никой. Она мне не ответит. Не здесь, не сейчас. Да и вообще, говорить совсем не хотелось. Пока нет. Как раз тогда, когда я думала, что знаю всё, что только можно знать о своей семье, вновь всплывает что-то новенькое. Сколько тайн я ещё смогу вынести, прежде чем начну кричать и не остановлюсь...

Позади меня по полу прошаркали ботинки. Я резко повернула голову и потянулась за Виком, готовая вытащить меч из ножен, чтобы защитить себя от Жнеца, который, без сомнений, подкрадывался ко мне. Только тянувшись за мечом, я уже мысленно проклинала себя. Глупая, глупая, глупая Гвен! Аякс ведь сказал держаться всем вместе.

А я снова, как полная идиотка, сбежала одна, а какой-то Жнец не упустит свой шанс убить меня, скорее всего это та самая таинственная фигура, которую я уже заметила раньше у книжных полок...

Я заморгала, и рука просто замерла в воздухе – потому что галерея была пустой. Мой взгляд метался то вправо, то влево, вверх, затем вниз, но всё оставалось по-прежнему. Из тени не выскочил никакой Жнец. Медленно опустив руку, я основательно огляделась, напряжённо разглядывая деревянные балки, камни и статуи, но никого не было. И всё же меня чувствовала, что за мной кто-то наблюдает – настоящий, живой человек, а не статуи, чьи головы были повёрнуты в мою сторону.

Развернувшись, прижалась спиной к ногам Ники, на тот случай, если Жнецы всё-таки появятся, убедилась, что Вик лежит в пределах досягаемости. Только после этого углубилась обратно в свои размышления. Просидев еще около пяти минут у статуи, снова услышала шаги. Я напряглась: незнакомец даже не пытался скрыть своё присутствие. Завернув за угол, фигура появилась в поле моего зрения, на мгновение замешкалась, затем выпрямила плечи, подошла ко мне и опустилась рядом на пол.

– Так и думала, что найду тебя здесь, – призналась Рори.

– Поздравляю, Шерлок Холмс, – пробормотала я.

– Твоя богиня, да? – поинтересовалась она, оглянувшись на статую.

– Да.

Несколько минут между нами царило молчание. В этот момент я предпочла бы вообще больше не говорить с Рори. Но достаточно быстро у меня появились вопросы, и я не смогла удержаться – мне хотелось услышать ответы. Хотелось знать даже последнюю, самую уродливую деталь этой тёмной, грязной, семейной тайны, которая внезапно стала известна всем – в частности и мне.