Ночной мир

– Это место по-своему защищено. Оно выстоит. Джеффи и ваши друзья могут этим воспользоваться.

– Что же такого особенного в этом месте?

– А то, что здесь нахожусь я. А мне будет сохранена жизнь до самого конца.

«...А потом он заставит тебя пройти все муки ада!»Алан вдруг вспомнил слова Ника и поразился, что старик совсем не выглядит испуганным.

– Тоад-Холл тоже будет защищен. Мы с Аланом уже позаботились об этом.

Алан развернул свое кресло и покатился к Джеффи и Сильвии. Сегодня утром он первым делом взялся за телефон и обзвонил всех, чтобы найти подрядчика, который взялся бы немедленно поставить им стальные ставни. Он предложил очень солидное вознаграждение в случае, если работа будет закончена до заката солнца. Но теперь он уже усомнился в том, что этих ставней будет достаточно.

Вполне разумно остаться здесь. Правда, тесновато, но в обществе этих людей, в этой разношерстной компании Алан чувствовал себя почти как дома, в полной безопасности. Что-то необычное ощущалось в царившей здесь атмосфере, что-то неуловимое. Какая-то связь на подсознательном уровне.

Но ничего этого Сильвия, казалось, не замечала. Теперь ее поведение определяла только вырвавшаяся наружу ярость. В своем решении она была непреклонна, ничто не могло заставить ее думать иначе. Алан знал: когда у нее такое состояние, разговаривать с ней просто невозможно. Он уже научился безошибочно распознавать эти симптомы. Нужно переждать эту бурю. Рассеются облака, стихнет ветер, и Сильвия станет совсем другой, спокойной и хладнокровной. Тогда с ней можно будет обсудить все.

Как ни хотелось Алану остаться, он вынужден был уйти вслед за Сильвией. Потом он уговорит ее изменить свое решение. Вспышки ее гнева создавали множество неудобств: то приводили в отчаяние, то вызывали возмущение, но этот гнев был неотъемлемой частью характера Сильвии, и тут ничего нельзя было поделать. И именно такой и любил ее Алан.

Судя по всему, Джеффи тоже хотел остаться.

– Мама, не надо уходить.

– Джеффи, пожалуйста, не спорь со мной. – Сильвия понизила голос. – Нам пора.

Джеффи попытался вырваться от нее.

– Нет!

– Джеффи, прошу тебя, слушайся маму, – вмешался Глэкен.

Мальчик сразу же присмирел. Это вызвало у Сильвии все что угодно, только не благодарность к Глэкену.

– Все-таки, миссис Нэш. Одну вещь вам следует понять, – сказал Глэкен. – Насекомые, напавшие на ваш дом, действуют только в ночное время, от заката до рассвета, а днем прячутся от солнечного света. Однако, как вам известно, день продолжает сокращаться.

– Но это не может продолжаться вечно, – послышался чей-то голос.

Алан обернулся. Это Хэнк поднялся с дивана и обвел собравшихся взглядом. С тех пор как его представили, он заговорил в первый раз.

– Разве не так? – спросил Хэнк.

– Нет. Это будет продолжаться. Сегодня солнце взошло позднее, чем вчера. Завтра взойдет позднее, чем сегодня. А зайдет раньше.

– Но если так будет продолжаться... – Хэнк округлил глаза. – О Господи! – Он медленно подошел к Кэрол, сидевшей на диване. – Понимаете, к чему это ведет? Дневное время, когда летающие твари прячутся, день ото дня будет сокращаться и в конце концов сойдет на нет...

– Они никогда не уймутся, – сказал Джек хриплым голосом.

Взглянув на него, Алан понял, что какие бы ужасы он и Ба ни пережили прошлой ночью, Джек повидал кое-что похуже.

– Все правильно, – сказал Глэкен. – Нас ждет Вселенная без света, мир без законов, разума и логики. Планета во тьме, где никогда больше не наступит рассвет. Все будет именно так, если мы ничего не предпримем.

– Позвоните мне, когда раздобудете этот металл, – сказала Сильвия.

Алан пробирался к выходу. Проезжая мимо Глэкена, он обменялся с ним рукопожатиями, затем подкатил к двери, которую придерживал Ба.

– Не уходите, – сказал чей-то дрожавший от напряжения голос.

Алан обернулся и увидел вышедшего из кухни Ника. Его глаза больше не были пустыми. Он бросил на Алана взгляд полный тревоги.

– Почему нет? – спросил Алан.

– Если сегодня вы все четверо покинете этот дом, то лишь, трое из вас останутся в живых.

У Алана по телу пробежали мурашки. Он выглянул на лестницу и увидел у лифта Сильвию, Ба и Джеффи. Сильвия вошла первая, как только кабина открылась. Ба оставался снаружи и поддерживая дверь своей огромной рукой. На какой-то момент Алан был словно парализован. С одной стороны Сильвия, Ба и Джеффи, с другой – все остальные. Ему очень хотелось остаться, но только с Сильвией. Однако это невозможно. По крайней мере, сейчас. Он пожал плечами и заставил себя улыбнуться всем, кто его провожал, стоя в дверях.

– Ну, это мы еще посмотрим.

И он поехал к лифту с таким чувством, словно кресло катилось к пропасти, такой же темной и бездонной, как на Овечьем Пастбище.

Как только за доктором Балмером закрылась дверь, Билл снова отвел Ника на кухню. К его великому огорчению, молодой человек вел себя словно дельфийский оракул, передающий людям угрозы и предостережения, посылаемые свыше. Было это безумием или же результатом погружения в бездонную пропасть, как считал Глэкен, где Нику пришлось соприкоснуться с тем хаосом, в который очень скоро будет ввергнут род человеческий!

– Ник, ты что, хочешь всех напугать?

– Нет, – ответил Ник, снова усаживаясь за кухонный стол. В его глазах стояло страдание. – Они все в опасности, а один обречен на гибель.

– Кто именно? Ник, скажи!

Может быть, Нику и в самом деле открылась какая-то тайна тогда Билл сможет узнать от него что-то определенное, прежде чем тот снова впадет в забытье. Среди этих четверых из Лонг-Айленда одна – хорошая стерва, Сильвия, но Билл не желал вреда никому из них, а тем более мальчику.

– Кто должен умереть, Ник? Кому угрожает опасность? Джеффи, этому малышу?

Но Ник снова впал в прострацию, глаза стали пустыми.

– Черт возьми, Ник, – сказал Билл с мягким укором и легонько похлопал его по ссутулившимся плечам. – Неужели не мог продержаться хотя бы еще несколько минут?

Его слова остались без ответа. Зато из комнаты донесся голос, и Билл поспешил туда узнать, в чем дело.

– Чем мы здесь занимаемся? – Это говорил Хэнк.

Говорил стоя, бросая взгляды на Кэрол, сидящую на диване.

Вид у него был испуганный. Он посмотрел на Глэкена, на Джека, который занял место Сильвии Нэш, потом на Билла.

– Что вы хотите от Кэрол и от меня?

– Я привела тебя сюда, чтобы ты узнал правду, – сказала Кэрол. – Правду обо мне.

– Какую правду? Ты говорила о каком-то сыне. Никогда не слышал, что у тебя есть сын.

– Да, это правда, – сказала Кэрол и отвернулась. – И есть, и нет.

Билл заметил невыразимое страдание в ее глазах и прижался плечом к выступу стены так, чтобы стало больно. Пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не броситься к ней.