Ночной огонь

— Проблема? — спросил он очень мягко.

— Это ужасная ошибка, этот… брак на вашем смертном ложе. Конечно, вы знаете, что я вышла за вас без симпатии… — Ариэль сбилась, когда он шагнул вперед.

На добрый фунт выше, чем она, все еще худой г после болезни. Люк навис над ней как громадная стена. Она ничего не видела из-за его плеча, серебристого блеска поедающих ее глаз.

— Вы поправились теперь… и… ах… Глаза Люка потемнели, в них тлела страсть, которую она никогда не видела и не ощущала. Складка прорезала смуглый лоб, разделяя густые прямые брови. Кожа вокруг скул натянулась. Рот сжался в жесткую линию, напомнив о крови испанских и французских королей, что текла в его жилах. В том как он внимательно разглядывал ее, тоже была неистовая сила. Ее взгляд упал на расстегнутую сверху рубашку и остановился на вене, которая тяжело пульсировала под коричневой кожей. Воздух между ними, казалось, накалился; сверкали молнии и гремел гром. Дождь капал с железной крыши.

Она подняла руку к горлу, быстро расстегнула слегка дрожащими пальцами воротник, который вдруг стал тесен.

— Вы так упорно боролись, чтобы вернуть мне жизнь, чтобы заставить меня хотеть жить, — поправился Люк, — неужели вы выбросите меня и наш брачный договор, как мешающий, надоевший хлам, chere? — кратко спросил он.

Металл слышался в легком тоне, тихая угроза леденила кровь. От его едва скрываемой ярости у нее по спине побежали мурашки. Люк Д'Арси мог быть очень опасным человеком. Возможно, она должна поосторожнее избавиться от него.

Он был слишком большим, со слишком сильной аурой, чтобы позволил легко отделаться от себя. Его рука так сжимала ружье, что суставы побелели под темной, покрытой шрамами кожей. Это была рука мужчины, который не расстанется по доброй воле со своей собственностью. Она вспомнила его бредовые речи; он незаметно подкрадывался к людям, которым хотел отомстить. Сила, темные страсти бушевали в светлых глазах, уставившихся на нее.

Она вспомнила, как отчаянно он боролся за жизнь. Как поймал своего «ангела». Нужно было холодно и трезво мыслить, чтобы разорвать их оковы. О, зачем она вышла за него?

Ариэль вытянулась во весь рост, злясь, что, несмотря на все усилия, макушка ее головы едва доставала его плеча. Она расправила плечи, как часто делала, когда встречалась с трудным заданием. Да, Люком будет нелегко управлять. Она быстро осмотрела его лицо, ища следы теплоты, но ничего не нашла. Она будет использовать такт и уговоры, готовить защиту, а потом нанесет удар.

— Я думаю, — мягко, осторожно произнесла она, — что после обеда будет гораздо более подходящее время, чтобы прийти к соглашению. Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

Он кивнул, его взгляд упал на лиф ее платья, потом медленно поднялся к губам.

— С удовольствием.

Сердце Ариэль бешено билось. Нужно заставить Люка Д'Арси аннулировать брак. Она подумала о прохладных голубых глазах Тадеуса и тлеющих стальным огнем Люка, потом медленно вздохнула. Она осторожно сцепила руки за спиной и обнаружила, что Глэнис смотрит на нее с нескрываемым интересом.

— Незначительное препятствие преодолено, Глэнис. Не о чем беспокоиться, правда, — мрачно сказала Ариэль.

— Действительно, Ангел? — спросила Глэнис в сторону.

Люк скрыл ярость под легкой улыбкой, наблюдая, как она удаляется. От летящей походки пышные юбки раскачивались, как маятник. Голова высоко поднята, как у женщины, сознающей свою благородную миссию.

Маленькая ведьма швырнула гордость обратно ему в лицо, ни секунды не раздумывая. Она должна заплатить за это.

Она хотела избавиться от него и семейного кольца на пальце, как от утомительного багажа.

Он заскрипел зубами, вспомнив, какой была Ариэль перед Смитсоном — маленькая, очень женственная и покорная. Ее легкий аромат раздражал Люка и в то же время будил воспоминания о минутах, проведенных вместе. Почему он бросился за этой ненормальной как глупый мальчишка?

Обжигающая боль пронзила ногу, слишком тяжелым было путешествие в Индепенденс. Она напомнила ему, почему эта самодовольная, колючая маленькая женщина носит его имя. Он ведь хотел поблагодарить ее за доброту и защищать в путешествии на Запад. В качестве благодарности он собирался предложить тихий развод и покровительство.

Ариэль раздражала его. В бреду, помешавшийся на пари с отцом, он переложил свою боль на нее, как мальчик, который нуждался в утешающем поцелуе матери. Она прикоснулась к тоскующей теплоте души, которую он прятал годами, и сейчас уходила прочь, словно выбрасывая его как лишний груз. Он хмуро посмотрел на кота, уже возлежащего на руках мальчика, как турецкий паша. Связанный обещанием отвезти кота на Запад, Люк сравнивал злонравное животное с женщиной, которая по воле случая стала его женой. Он хотел прижать розовый бутон этого хулиганского рта к своим губам с того момента, когда впервые увидел ее.

Люк потер заживающую ногу и обратил внимание, что рука вся исцарапана котом. Он сам себя привязал к взбалмошной непокорной особе, которая просто отвергала его притязания. Гордость уязвлена.

Кольцо Д'Арси, согретое тонкими нервными пальцами, сверкало на ее бледной руке. Теперешняя тяга к упрямой маленькой рыжей ведьме доставляла удовольствие Люку. В пути еще будет время поспорить об окончании их брака. Но вначале Ариэль Д'Арси увидит заслуживающий внимания образец манер.

Он отвязал от столба лошадей Сиама и своих. Медленно шагая за переселенками. Люк ответил на быстрый взгляд Ариэль открытой улыбкой.

Когда она отвернулась, улыбка задержалась на губах, согревая его. Непривычная теплота удивила Люка. Он задумался, когда же улыбался в последний раз…

Люк следил, как колышутся ее юбки, и вспомнил нежный изгиб бедра под своей рукой. Когда она с помощью Сиама поднималась в фургон, он был сражен изящным поворотом стройной лодыжки и маленькой ступни. Он не думал о том, чтобы просить женщину пять лет… С Ариэль, его женой, находящейся рядом, эта мысль была очень привлекательной.

Глэнис отступила назад, когда Ариэль устремилась к ней. Кончик фехтовальной рапиры почти коснулся вышитого сердца на куртке Глэнис. Подняв свою рапиру, она улыбнулась через защитную маску.

— Моя дорогая, твой стиль улетучивается, когда ты злишься. Рубишь, как казак.

Стук топора Сиама раздавался в прохладном воздухе. Благодарные за дрова, женщины пекли и готовили еду, стирали одежду охотников вместе со своей. В счастливом волнении от возможности использовать молодую кору вяза для припарок и настоек, Лидия напевала и раскладывала порошок для просушки. Она была в восторге, что охотники знакомы с траволечением, и помахала рукой Сиаму.

Дети, усевшись на бревно, ели свежий хлеб и смотрели, широко открыв глазенки, на гигантского лесоруба. Он рубил дрова и поддразнивал детишек звериными голосами.

— Пчела, Сиам. Ты пищишь как пчела, а не медведь, большой, сильный медведь, — кричали они хором, потом замолкали в ожидании следующей загадки. — Змея… гремучая змея с извивающимся хвостом.

Ариэль отчаянно фехтовала, несмотря на свое одеяние. Ее рапира парировала удары, встречаясь с точными выпадами Глэнис. Она не обращала внимания на струйку пота и влажные кудри, выбившиеся из-под гребней и лент на макушке. Тусклый свет облачного дня отражался на тонких клинках. Глэнис отступила назад, мастерски встречая быстрые, агрессивные удары Ариэль.