Ночной Охотник

Она бросилась через следующий сад, по пути обогнув пластмассовые качели, и, перепрыгнув через забор, бултыхнулась в пруд, где больно приземлилась на колени.

– Эй, вы нарушили границы частных владений! Там же карпы мои! – крикнула молодая женщина в коротком летнем платье и солнцезащитных очках, появившись на террасе.

– Полиция! – крикнула в ответ Эрика. Мокрая, она с хлюпаньем выбралась из пруда и помчалась к очередному забору, видя, что нагоняет фотографа. Тот уже добежал до края следующего сада и закидывал на стену ногу.

– Держи его! – крикнула Эрика. Этот вполне уместный возглас прозвучал нелепо. Она обернулась и увидела, что у нее за спиной Мосс, перевалившись через забор, ничком упала в пруд, подняв сноп брызг. Женщина на террасе закричала еще громче.

Зной стоял невыносимый. Эрика выбилась из сил и изнывала от жары во всей своей одежде, поверх которой на ней еще был надет синий комбинезон. Мосс выбралась из воды с водорослями в волосах.

– Я цела, босс. ЗА НИМ! – крикнула она. Эрика продолжила погоню. Перелезла через очередной забор, чувствуя, как ноги карябают щепки, проткнувшие комбинезон и одежду. Она увидела, что фотограф уже подбежал к краю последнего двора, огороженного высокой стеной из светлого кирпича.

– Стоять! – заорала она.

Фотограф обернулся. Он раскраснелся, синий ирокез торчал на его голове как плавник. Он поправил фотокамеру на плече, показал неприличный жест, подпрыгнул, хватаясь за верхушку стены, и подтянулся.

Эрика побежала через последний – голый и пыльный – двор, где стояли только растрескавшиеся, покрытые лишайником купалки для птиц. Мужчина, пытаясь взобраться на стену, чуть сполз вниз, и Эрике удалось схватить его за ногу. Он отбрыкнулся, задев ее по лицу, и, хотя на нем были всего лишь кроссовки, ее щеку пронзила боль. Она снова поймала его за ногу и сумела стащить с нее кроссовок, но он вырвался и перевалился через волнистый верх стены. Эрика услышала глухой стук и вскрик.

Благодаря высокому росту она с легкостью взобралась на стену. Сидя на ней верхом, Эрика увидела, что с другой стороны до тротуара не так далеко. Фотограф неудачно приземлился на босую ногу и теперь ковылял прочь, возясь с фотокамерой. Эрика спрыгнула на тротуар. Без труда приземлившись на обе ноги, она сумела быстро догнать мужчину и схватить его за руку. Он сопротивлялся, пытаясь вырваться.

– Не… уй… дешь… – выдохнула она, отдуваясь. Спустя мгновения на верхушке стены появилась Мосс. Она сползла на тротуар и подбежала к ним. С помощью Эрики ей удалось завести мужчине руки за спину и защелкнуть наручники.

– Проклятые сучки! – орал тот.

– Успокойтесь, – сказала Эрика.

– С какой стати? Я арестован?

– Задержан, – ответила Мосс.

– На каком основании?

– На том основании, что вы не остановились, сбежали с места преступления, а мы хотели с вами просто поговорить. Вы лягнули мою коллегу в лицо, – перечислила его прегрешения Мосс.

– Закон не запрещает фотографировать! – возразил он, пытаясь стряхнуть с себя полицейских.

– Вы фотографировали место преступления, – указала Эрика.

– Фотографировать место преступления законом тоже не запрещено!

– Да, но я изымаю у вас фотоаппарат как вещественное доказательство. Не исключено, что в нем содержится информация, которая поможет нам раскрыть дело, – заявила Эрика, пытаясь отдышаться. Она никогда не видела Мосс такой злой. У той волосы и комбинезон были мокрые, сама она обливалась потом. Эрика взяла в руки фотоаппарат, который все еще висел на плече репортера, открыла сбоку крышку, заглянула в гнездо.

– Где карта памяти? – спросила она.

– Понятия не имею. – Репортер с вызовом смотрел на нее маленькими глазками-бусинками.

– Где карта памяти? Выбросили? Мы обыщем все сады, – сказала Мосс.

– Ищите, – ухмыльнулся он, пожимая плечами.

– Как вас зовут?

Мужчина снова пожал плечами.

Эрика просунула ладонь между его сцепленными руками, вытащила из заднего кармана бумажник, открыла его, достала водительские права и прочитала:

– Марк Руни, тридцать девять лет. На кого вы работаете?

– Я – свободный художник.

– Зачем вы фотографировали?

– Глупый вопрос. Это же Джек Харт. Я же не знал, что он погиб.

– Где гарантия, что вы не повинны в его гибели? Официально о его смерти не объявляли. Официальное опознание не проводилось.

– Я же сказал: я не знал, что он умер. Вчера вечером он был жив-здоров.

– Вы были здесь вчера вечером? Зачем? – спросила Эрика.

– После того как та девушка покончила с собой, о нем вся пресса гудит.

– Что вы снимали вчера вечером?

– Как он приехал домой на такси. Потом сделал несколько снимков, когда он был в спальне.

– В котором часу это было? – спросила Мосс.

– Точно не скажу. В половине первого, в час.

– И вы здесь находились всю ночь?

– Нет.

– Почему?

– Мне дали наводку. Одна из Кардашьян сейчас в Лондоне. Сказали, что она будет тусить всю ночь. А снимки Кардашьян стоят куда дороже, чем фото Джека Харта…

– Ладно, поговорили и будет. А теперь – карту памяти, – велела Эрика.

– Я же сказал: у меня ее нет!

– Пять минут назад была.

– Должно быть, я забыл вставить ее в фотокамеру, – ухмыльнулся репортер. – Так бывает. Карты памяти – маленькие такие штучки. Да-да, теперь припоминаю, совсем из головы вылетело. Я забыл ее вставить.

– Ну все, мое терпение лопнуло, – сказала Мосс. Она выпустила руку фотографа, расстегнула комбинезон и достала из кармана брюк одну резиновую перчатку. Закатала рукав комбинезона, натянула перчатку. Свободной рукой схватила Марка за синий ирокез и запрокинула назад его голову.

– Эй! Вы чего? Ой! – вскричал тот. Мосс сунула два пальца в перчатке глубоко ему в рот. Он согнулся, и его стошнило на тротуар. Эрика с Мосс успели чуть отскочить в сторону.

– Приходится и такое делать, – произнесла Мосс. Мужчина откашливался, давился, плевался. Эрика развернула его лицом к стене.

– Так я и думала. Проглотил, гаденыш, – сказала Мосс. Из лужи рвотной массы на тротуаре она извлекла маленькую черную мокрую карту памяти и аккуратно положила ее в чистый прозрачный пакетик. – Как говаривала моя мама, не суй в рот что попало.