Ночной охотник

— Зачем тебе оружие? — сурово спросил длинноволосый мужчина.

Он кивнул в сторону ржавой бочки, поставленной на шлак вверх днищем, как круглый стол. На бочке иннеец увидел свой боевой тесак с резной рукояткой из бивня парза.

— Я дождевой охотник из племени нууку, — пожал плечами Медноволосый Хорр. — Мужчины моего племени всегда ходят с оружием. К тому же, в Ниане опасно. Здесь можно ждать всего, чего угодно. Здесь убивают людей по ночам.

Он и в самом деле не видел ничего странного в том, что в кожаном чехле носил острый клинок. Но слова, прозвучавшие через несколько секунд, поразили его до глубины души.

— Это ты убиваешь людей по ночам, — совершенно бесстрастным голосом, без злобы сказал сидящий напротив него Меола. — Ты и есть тот ночной убийца, которого боится весь город.

Оскорбительный смысл этих слов дошел до Хорра не сразу. Однако он сумел подавить в себе ответную вспышку гнева и невозмутимо отозвался:

— Иннейцы нууку никогда не убивают людей по ночам. Только в честном бою. Только во время сражения.

Но начальник охраны пропустил его слова мимо ушей и сурово изрек:

— Мы знаем, для чего тебе этот кинжал.

Послышался шум шагов, и из полумрака выступили еще двое мужчин. Один сел рядом с Меолой, а другой, коротко стриженный, подошел к бочке и осторожно взял кинжал за рукоять.

Когда он повернулся спиной, то Медноволосый Хорр заметил у него на затылке, в темных волосах, крупное седое пятно.

— Фалб, помощник мой, покажи ему, что нас не обмануть, — зловеще усмехнулся Меола. — Пусть поймет, что отпираться бесполезно!

Тот, кого только что назвали Фалбом, приподнял кинжал иннейца и заметил с нарочитым уважением:

— Неплохая вещь! Очень недурно сделана. Хотя рукоятка немного тяжеловата.

— Эта рукоятка сделана для настоящего мужчины, — пожал плечами Медноволосый Хорр. — Она только придает руке необходимую крепость.

— Но все равно для меня она тяжеловата. Правда, лезвие замечательное.

— Лезвие замечательное, — с бесстрастным выражением лица подтвердил Меола.

Несколько секунд Фалб внимательно рассматривал кинжал, а потом внезапно спросил:

— Скажи нам, легко взрезать таким лезвием грудь человека?

— Что ты имеешь в виду?

— Скажи нам, легко ли тебе таким оружием вырезать из груди сердце у живого человека?

Невольный вздох вырвался из груди Медноволосого Хорра. До него дошло, что его подозревают в тех самых ночных преступлениях, о которых с ужасом говорили все вокруг…

— Вы ошибаетесь, — совершенно спокойно сказал иннеец. — Этим кинжалом не убивали человека.

— Почему же тут кровь! — яростно прошипел Фалб, приближая к смуглому лицо лезвие с мутными подтеками. — Почему?

Хорр вздохнул. Этот Фалб сейчас держал в руках его тесак, которым он совсем недавно в темноте отбивался от нападения злобной собаки.

— Это не человеческая кровь, — мрачно изрек охотник. — Это собачья кровь.

Раздался жесткий, скрипучий смех Меолы.

— Мы не верим тебе, — процедил начальник охраны. — Это человеческая кровь. Ты убийца. Ты убивал по ночам.

На лице Хорра не дрогнул ни один мускул. Он судорожно размышлял, что может сделать, как он способен помочь себе, если руки прикованы к металлическим скобам жесткого кресла.

Помочь он сам себе не мог, и никто не мог прийти к нему на помощь. Сёрчеры остались далеко, и ему оставалось рассчитывать только на свои собственные силы, да и на милость Духа Проливного Дождя.

Но он старался не унывать, говоря себе, что бывал в ситуациях и похуже. И ничего, потом просыпался утром в своем походном шатре…

Раньше в своем деле он полагался только на свои силы, и это никогда не подводило. Но сейчас произошла какая–то ошибка, и он считал, что нужно исправить ее как можно скорее.

— Я никого не убивал! — твердо сказал Медноволосый Хорр. — Дух Проливного Дождя, отец моего народа нууку, позволил мне стать охотником и воином. Я обнажаю оружие только на охоте и во время бранной схватки.

Черные густые пряди колыхнулись, когда Меола кивнул головой и яростно сказал:

— Действительно, обликом ты напоминаешь настоящего воина, доблестного бойца. Но твой кинжал обагрен кровью! Поэтому мне и неприятно думать, что такой человек, как ты, не только убивал по ночам беззащитных, но еще и вдобавок глумился над их телами, выволакивая наружу трепещущие сердца!

Суровые глаза начальника охраны впились в пленника, и Меола гневно спросил:

— Что заставило тебя свернуть с тропы настоящего дождевого охотника? Почему Нечистый смог завладеть твоим разумом и твоими руками творить зло? Ведь только Нечистый мог получать удовольствие от таких злодейств. Ты приносил сердца несчастных мастерам Темного круга? Рассказывай! Кто твой хозяин?

— Я все рассказал бы, если бы действительно убивал по ночам мирных нианцев и потрошил их, как гроконов, как лесных свиней, — вздохнул Медноволосый Хорр. — Клянусь Духом Проливного Дождя! Клянусь зелеными вершинами Тайга! Клянусь грудью своей матери, я никого не убивал без причины, и тут произошла роковая ошибка!

— Зачем ты приехал в Ниану?

Начальник охраны не сводил с него тяжелого испытующего взора. Из–под густых смоляных бровей на иннейца нацелились темные суровые глаза. Дождевой охотник почувствовал, как сильный мыслительный щуп пытается взломать оковы его рассудка и забраться в самые глубины его сознания.

Мало кто выдерживал такой натиск.

Но иннеец сумел выстоять в этой краткой ментальной схватке и ответить прямым, спокойным взглядом. Он думал в этот момент о Зеленоглазой Ратте, и это придало ему дополнительных сил.

Но он не способен был говорить о своей любимой девушке. Дождевой охотник никогда не смог бы этого сделать.

— О, Небесный Хранитель… — тихо проговорил Меола, откинувшись на резную спинку своего кресла. — Ты защищаешься. Значит, что–то скрываешь! Зачем ты приехал в Ниану?

— Я не скажу тебе этого, — глухо отозвался Медноволосый Хорр, откинувшись на спинку металлического кресла, к которому он был намертво прикован.

— Гинт! — посмотрел Меола куда–то в сторону. — Подойди поближе.