Ночной убийца

У стены стояли две сотни самозарядных винтовок. Сто пятьдесят пистолетов, блестящих от заводской смазки, лежали в картонных коробках на полу.

Лукас присвистнул.

– Склад ворованного оружия. Вот что можно найти в сельской местности.

– Хорошие пушки, – заметил Бенето, присаживаясь на корточки и разглядывая винтовки, – Все это украли со склада или из магазина.

«Спрингфилд М-1», «Рюгер мини-14» и «Мини-30», три винтовки, довольно необычные, явно принадлежащие Военно-морскому флоту, «марлины», пара изящных «браунингов», экзотический «Хеклер и Кох SR-9».

Бенето взял «хеклер и кох» и принялся разглядывать его.

– Могу спорить, эта штука стоит полторы тысячи долларов, – сказал он и прицелился через окно в банку от кофе «Фолджер» на заднем дворе.

– А что это за женщина? – спросила Коннел.

– Элли Рэй? Они с мужем владеют лучшим рестораном в городе. Точнее, она владеет им, а муж готовит. Замечательный повар, но в периоды депрессии начинает пить. Если они разойдутся, он станет настоящим алкоголиком и ей придется закрыть ресторан.

– Ах вот оно как, – сказала Коннел, с сомнением глядя на шерифа.

Она не могла понять, шутит он или говорит всерьез.

– Для нас это важно, – попытался оправдаться Бенето. – У нас всего два ресторана, причем второй – настоящая сточная канава.

Джо Хиллирод был очень похож на брата: те же грубые, жесткие черты лица, характерные для немцев.

– У меня в кармане полторы тысячи долларов наличными, и я хочу, чтобы этот факт был зафиксирован. Не желаю, чтобы мои деньги бесследно исчезли, – мрачно заявил он.

– Я свидетель, – сказала Элли Рэй.

– А ты, Элли, заткнись, – проворчал Бенето, – Какого дьявола ты здесь оказалась?

– Я его люблю и ничего не могу с собой поделать, – призналась она.

Помощник шерифа ввел в комнату толстяка. Он был весь в крови после прыжка из окна и сильно прихрамывал на одну ногу.

– Глупый зайчик спрыгнул с крыши, – сказал помощник, – После того, как вывалился из окна.

– Он пытался спустить наркотики в туалет, но часть порошка просыпал на стульчак, – вмешался Лукас.

«Зайчик? Больше похож на мастодонта», – подумал он.

– Проверьте, – приказал Бенето одному из полицейских.

Коннел убрала пистолет, подошла к Хиллироду сзади и потянула его за руку в наручниках.

– Какого черта? – возмутился Хиллирод, пытаясь повернуться, чтобы посмотреть, что она делает.

– Смотри.

Лукас обернулся. Между указательным и большим пальцами задержанного была татуировка – три шестерки.

– Да.

Женщина, которую они видели в первой комнате на разложенном диване, уставилась на Коннел, разглядывая ее короткие волосы длиной в дюйм.

– Я подверглась сексуальному домогательству со стороны полицейских, – неожиданно заявила она.

– Неужели? – фыркнула Меган.

Лукас поднялся по лестнице, и Коннел поспешила за ним. В спальне, у стены, стояла дряхлая кровать с водяным матрасом. У изголовья пристроилась тумбочка с настольной лампой, в ногах – шкафчик. Повсюду лежали газеты и журналы. Из кучи мятой одежды в углу торчала складная гладильная доска, рядом валялся утюг.

В груде мусора на комоде поблескивал длинный складной нож с костяной рукоятью. Коннел подошла к нему и, не прикасаясь, внимательно изучила.

– Проклятье, Дэвенпорт. Патологоанатом сказал, что убийца пользовался именно таким ножом. У него лезвие подходящей формы.

Она взяла коробок спичек и с его помощью повернула нож.

– Здесь какая-то липкая грязь на шарнире, или как он там называется, в том месте, где нож складывают. Возможно, кровь.

– Посмотри на сигареты, – сказал Лукас.

На тумбочке лежала пачка «Мальборо». В доме не нашлось ни одной сигареты «Кэмел».

Глава 17

Хиллироды обратились к адвокату из Дулута Аарону Капелле. Он приехал к полудню на пыльном «форде эскорт», поговорил с окружным прокурором, а затем со своими клиентами. Лукас съездил в местное отделение «скорой помощи», где ему наложили четыре шва, и они с Коннел отправились на поздний ланч. После этого им пришлось подождать в офисе шерифа, пока Капелла закончит беседовать с Хиллиродами.

Эксперты позвонили со свалки, чтобы сообщить, что за фальшивой панелью в ванной комнате обнаружено три полукилограммовых контейнера с кокаином. Бенето был на седьмом небе: его показали по телевизору, по всем местным каналам.

– Теперь меня переизберут, Дэвенпорт.

– Я пришлю тебе счет.

Они беседовали в кабинете Бенето и в окно увидели, что по дорожке идет Коннел. Она несла фарфоровую чашку, взятую в кафе.

– Симпатичная женщина, – заметил шериф, не спуская с нее глаз, – Мне нравится хладнокровие, с каким она лезет на рожон. Если ты не против… вас что-нибудь связывает, кроме работы?

– Нет, – покачал головой Лукас.

– Хм. А у нее кто-то есть?

– Нет, насколько мне известно, – ответил Лукас.

Он хотел рассказать о болезни Коннел, но засомневался, стоит ли это делать.

– А она не лесбиянка? – спросил Бенето.

– Нет, вовсе нет. Послушай, Джордж… – Лукас все еще не решил, что следует говорить. Наконец он спросил: – Хочешь получить номер ее телефона?

Брови Бенето поползли вверх.

– Ну, я иногда бываю в Миннеаполисе. А у тебя есть ее номер?

Аарон Капелла был профессионалом. Бенето знал его, и они пожали друг другу руки, когда адвокат вошел в кабинет шерифа. Он представил Лукаса и Меган.

– Я поговорил с моими клиентами и узнал еще об одном возмутительном нарушении их гражданских прав, – кротко сказал Капелла.

– Да, наше поведение заслуживает порицания, – согласился шериф, уперев язык в щеку, – Преступники имеют право хранить в доме краденое боевое оружие и распространять кокаин и амфетамин.

– Я постоянно твержу об этом, но только ты меня понимаешь, – ответил Капелла, – Пойдем, Бич ждет.

Они прошли через здание суда. По пути Бенето и адвокат обсуждали яхту Капеллы, которую тот держал на озере Верхнем.