Ночной

Борясь с желанием умчаться обратно в свою комнату и, бросившись на кровать, нарыдаться до изнеможения, она собрала деньги и затолкала их обратно в конверт с запиской написанной им для нее. Она забрала это в свою комнату и потом засунула конверт под нижнее белье.

Алэйна справилась с плачем, и вновь умыла лицо.

Копы, она была уверена, станут вынюхивать вокруг, пытаясь узнать, что произошло по соседству. Если же они решат, что Алэйна замешана во всем, то она окажется в адской кутерьме. И всегда была вероятность, что если бы они забрали ее на допрос и надавили бы на нее, она не удержавшись, сказала бы какую-нибудь глупость, которая могла бы впутать Рафа. Она должна держать свое остроумие при себе. Алэйна не могла позволить себе потворствовать своему желанию горевать, пока еще нет.

Успокоившись через какое-то время, она поняла, что ее разоренная дверь, вероятно, возбудит подозрения и отправилась на кухню изучить ее. Мужчина, выбивший ее, оставил на двери отпечаток ботинка, и выбил кусок дерева из рамы. Покинув дом, она направилась в сарай поискать какой-нибудь клей. После изучения нескольких разных клеев — к счастью ее отец, не будучи умелым, убедился, чтобы у него под рукой имелось приличное разнообразие клеев — она нашла тот, который по ее мнению удержит кусок на месте и вернулась отремонтировать дверной каркас. После того как она осторожно вставила кусок на место и удерживала его достаточно долго, чтобы клей застыл, она взяла чистящий спрей и удалила отпечаток ботинка с двери.

На кухонном полу тоже были грязные отпечатки ботинок. Она смыла их.

После критического смотра кухни на любые признаки борьбы, она вышла наружу и тщательно обследовала двор. Раф оставил следы на подъездной дорожке. Она не думала, что они могли бы много значить, но, так как они вели от поместья Калхоуна к ее, она затерла их ногой.

Мотоцикл Рафа исчез.

Она не знала, когда он уехал, но была уверена, что тому будет хорошо за пределами страны, и вероятно покинет он ее раньше, чем тела будут обнаружены. Она надеялась, что ей не придется закончить, сообщив о них. Она не была уверена, что сможет это осуществить.

Импульс пойти и проверить поместье Калхоуна на что-то, что могло бы указать на Рафа, было почти подавляющим. Худшая вещь, которую она могла сделать, подумала девушка, быть пойманной у Калхоунов — уничтожающей улики.

Утешая себя сознанием того, что Раф был в кошачьей форме и кроме того не должен был оставить много следов по дороге, она отправилась обратно в дом, чтобы осмотреть себя. Порезы закрылись. Обувь и джинсы скрывали следы на ногах и лодыжках. Она не могла придумать ничего, что сделать с синяками и потертостями на запястьях.

После того как она глазела на них несколько мгновений, ее резко осенило и она улыбнулась.

Если бы они пришли раньше, чем синяки исчезли, она просто скажет им, что они с бой-френдом грубо «порезвились». Без сомнения она покраснеет, как сверкающая неоновая вывеска, но считала, что это сделает ее ложь более убедительной.

Копы не показались у ее двери до конца следующего дня. Они дали ей как раз достаточно времени, чтобы ощутить себя так спокойно, как она собиралась, и недостаточно, чтобы дать ее ложное ощущение, что она в полной безопасности.

Лицо Хэнка было мрачным, когда она открыла дверь. Он коснулся шляпы, приветствуя ее.

— Добрый день, мисс МакКинли.

Алэйна напряглась, но сумела вежливо улыбнуться.

— День добрый, шериф. Чем могу помочь?

Он нахмурился.

— У меня есть к вам несколько вопросов,

Она кивнула, пытаясь сохранить на лице лишенное каких-либо эмоций выражение, кроме любопытства.

— Каких вопросов? — наконец, подсказала она, когда он казалось, был больше заинтересован ее изучением, чем переходом к сути.

— Вы видели или слышали что-нибудь… что показалось бы странным, в последние пару дней?

Алэйна подняла брови и потом притворилась, что обдумывает это.

— Ничего, что я могла бы вспомнить.

Хэнк повернулся, изучая ее забор, и Алэйна ощутила волну холода пронесшуюся сквозь нее.

— Что случилось с тем мексиканцем, что работал на вас?

Алэйна тут же почувствовала себя защищенной, но оттолкнула это. Все к лучшему, решила она, если они считают, что ищут мексиканца. Они могут предупреждать мексиканские власти, и проверять бумаги до посинения. Они не найдут его, если будут высматривать его на мексиканской границе. Она пожала плечами.

— Он закончил забор и уехал.

— Когда это было?

Это был вопрос, которого она боялась. Она долго и тяжело спорила с собой, сказать ли что он уехал прежде, чем вероятно устроил погром у Калхоуном и его наемных убийц, или было бы лучше сказать, что он слонялся тут и после.

— В четверг, — твердо сказала она, решив, что, скорее всего, вообще не была у него в подозреваемых. — Он сказал мне, что звонил домой и там возникли проблемы, и он должен был ехать.

— Какие проблемы?

Она пожала плечами.

— Я не люблю совать нос в чужие дела, а он не сказал, ну и я поспешила заплатить ему и он уехал. В любом случае, он закончил большую часть забора, — добавила она. — Я собираюсь завершить крепеж проволоки, или нанять кого-то еще, но я не думаю, что должна теперь волноваться об охотниках, шастающих по моему поместью.

Его лицо затвердело.

— Нет, не думаю, что вы должны волноваться об этом, — пробормотал он. — Вы уверены, что не слышали или видели ничего необычного прошлой ночью, или в ночь до того?

Она хмуро взглянула на него, но, наконец, пожала плечами.

— Я слышала их стрельбу по соседству, но в этом не было ничего необычного.

Он выглядел раздраженным, но просто кивнул.

— Спасибо, за потраченное время.

— Что насчет этого? — спросила она, когда он развернулся и направился к своей патрульной машине.

Он проигнорировал ее вопрос.

Она сомневалась, покажется ли более «естественным» последовать за ним, или позволить ему свалить и, наконец, решила, позволить ему идти к машине.

Закрыв дверь, она вернулась к своей работе, но чувствуя слабость во всем теле от пережитого, наконец, отправилась на диван и растянулась на нем, пока слабость не прошла, мысленно пробегая по беседе, в поисках чего-то, что она пропустила. Хэнк был все время мрачным, но она не могла припомнить какого-нибудь признака в его выражении лица, указывавшего, что он хоть немного подозревал ее.

Опять вернувшись к работе, она вводила данные, пока день не закончился, а потом поехала в город за газетой и прикупить немного продуктов. Она была так расстроена и обеспокоена из-за Рафа, что забыла продукты, купленные прошлой ночью, большинство из которых оказалось погублено. Решив посетить другой продовольственный магазин вместо того, где обычно закупалась, чтобы они не заметили, что она отклонилась от своего обычного стиля. Она прикупила немного замороженных продуктов и снова отправилась домой, стараясь не впасть в депрессию от факта, что снова закупается на одну.