Ночные грехи

Меня,к примеру, подумала Меган с горькой иронией. Стратегия была ей вполне понятна. Де Пальма прислал бы другого агента, чтобы спокойно узурпировать ее власть, и, когда бразды правления перешли бы в руки вновь присланного, ее можно было бы тихо отозвать обратно в штаб-квартиру. Никакого беспорядка, никакой суеты, все чисто и аккуратно — именно так, как понравилось бы высшему начальству.

— Я думаю, это было бы ошибкой. — Меган изо всех сил старалась держаться как можно спокойнее. — Любой, кто приедет в такой мороз, будет вынужден осмотреть всю территорию поиска, изучить все заявления, вновь снять показания свидетелей, познакомиться с семьей, а по правде говоря, им уже и так хватило потрясений, чтобы еще раз тревожить их расспросами.

— Я приму это к сведению. Но ты тем временем постарайся, чтобы произошло что-нибудь хорошее. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я, Меган?

— Отлично понимаю.

Они попрощались, и Меган повесила трубку, с неприязнью посмотрев на телефон. И не называй меня Меган, когда я сержусь на тебя, — съязвила она.

— Да, мэ-эм, — откликнулся Митч, появляясь в дверях.

Меган серьезно посмотрела на него. Разговор с Де Пальмой настолько утомил и взволновал ее, что не было сил по достоинству оценить шутку Митча. Она даже не попыталась улыбнуться.

— Я не сержусь на тебя.

Он вошел в ее офис в наброшенной на плечи куртке.

— Что ты сделал с рукой?

Он хмуро взглянул на опухшие суставы и криво усмехнулся.

— Мне пришлось ударить кое-что.

— Кое-что? Кирпичную стену?

— Да нет. Рожу Стайгера.

Меган в изумлении подняла брови.

— Вот черт, Шеф! Я не пожалела бы никаких денег, чтобы взглянуть на это.

Холт пожал плечами.

— Лучше не иметь свидетелей, — сказал он. — Стайгер сливал информацию Пэйдж Прайс. Я выразил свое недовольство.

От гнева, вызванного такой подлостью, кровь тяжело застучала в висках.

— Она трахается со Стайгером за информацию, и у нее еще хватило наглости подняться на пресс-конференции и тыкать в меня пальцем?! Я не возражала бы тоже двинуть по чему-нибудь…

— Только тронь ее пальцем, и тебе мало не покажется, — указал ей Митч, рассматривая на столе медную табличку с фамилией. Затем он взял ее в руки и прочитал надпись на обороте: «НЕ ПРОГИБАЙСЯ! НЕ ОПРАВДЫВАЙСЯ!» — Что сказал Де Пальма?

— Что сказал или что подумал? Официально они не будут комментировать слухи и выразят свою полную уверенность во мне, но наиболее индифферентным путем, что смогут придумать. Официально они могут прислать другого агента, «чтобы помочь мне с расследованием». Но если это произойдет, он покончит с моей работой, и я проведу остаток своей жизни за столом в недрах штаба, оформляя документы на мелких мошенников.

Меган повернулась к вешалке, и Митч, нахмурившись, обошел вокруг стола и остановился рядом.

— Я хочу, чтобы ты разрешила мне поговорить с ним.

Она покачала головой.

— Я не хочу, чтобы ты принимал удары вместо меня.

— Это называется дружеской поддержкой, Меган.

Она повернулась и слегка откинула голову назад, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. Он стоял слишком близко снова, пытаясь то запугать ее, то привлечь внимание к факту, что он больше и сильнее и способен оказать влияние или защитить ее. Какая-то ее часть находила эту идею заманчивой, но она не хотела подчиняться ей.

— Это называется дачей ложных показаний, что я уже и сделала, — сказала она. — Я не допущу, чтобы тебя уличили во лжи из-за меня, вот и все.

Ее ответ не терпел никаких возражений. Митч ничего не ответил, наблюдая, как Меган спряталась в своем чудовищном пуховике. Будь проклято ее упрямство! Будь проклята ее независимость! Он хотел, чтобы она положилась на него, и он нисколько не удивился бы этому. Он хотел помочь ей. Он хотел защитить ее честь. Старомодные понятия, а она вовсе не старомодная женщина. Понятия, которые намекали на какие-то обязательства — чего, как они в один голос утверждали, им не хотелось бы.

— Мы разберемся с этим, — пробормотал он, еще не определившись точно, какой аспект крепко запутанного беспорядка он имел в виду.

С чем,хотела спросить Меган. С работой? С их личными отношениями? Она выбрала бы первое, понимая, что именно там должен быть центр внимания, потому что проклятые часы тикали и тикали:

— И это означает только одно, — сказала она мрачно. — Мы должны найти Джоша.

Глава 27

День 8-й

17.39

— 32 °C, коэффициент комфортности: — 43

Ханна стояла у окна и глядела на озеро. Последние лучи заходящего солнца прорезали далекий горизонт красными линиями — картина незаживающей раны. Забавно, что чем ярче и горячее цвет, тем холоднее небо. Ханна чувствовала, как холод, просочившись сквозь стекло, проникает в нее. Ей даже хотелось окоченеть, но у нее не получалось, только дрожь сотрясала все тело.

Над озером мигали огни вертолетов. Их снова вызвали. Она хорошо рассмотрела один, который, как стервятник, завис над Малявкой. В памяти всплыла та первая ужасная ночь, когда она лежала с открытыми глазами и слушала жуткое стрекотание винтов круживших над городом вертолетов. За Малявкой, ближе к пылающему горизонту, раскинулся залив Райана. Именно там собака обнаружила куртку Джоша, которую кто-то выбросил, как мусор.

Ханна мысленно представила куртку ярко-синего цвета с зелеными и желтыми вставками. Она точно помнила размер и фирменный знак. Знала содержимое карманов; Джош всегда прятал в них свои маленькие сокровища, бумажные носовые платки «Клинекс» и варежки. Она почти почувствовала его запах и ощутила его присутствие, все эти воспоминания закружились в голове, неуловимые и недостижимые. Уже вторая вещь Джоша появилась на этой неделе, но ей не разрешили ни увидеть ее, ни прикоснуться к ней. Куртку немедленно отправили в Сент-Пол в криминалистическую лабораторию на экспертизу.

— Я бы хотела просто подержать ее, — чуть слышно сказала Ханна. Она попыталась представить, как держит куртку в руках, прижимается к ней лицом, трется об нее щекой.

— Мне очень жаль, Ханна, — мягко сказала Меган. — Но мы посчитали, что было важнее доставить ее в лабораторию как можно скорее.

— Да, конечно. Я понимаю, — пробормотала Ханна. Но ее сознание, кроме нескольких клеток мозга, еще способных рассуждать логично и отвечать на автомате, отказывалось понимать это.

— Вы нашли на ней отпечатки пальцев? — спросил Пол. Он сидел у камина в выцветших черных спортивных штанах и в серой трикотажной рубашке с эмблемой Университета Миннесоты. Его волосы были еще влажными от душа, который он принял, чтобы согреться. Лили устроилась у него на коленях, безуспешно пытаясь заинтересовать отца игрушечным Барни.