Ночные грехи

Митч уставился на доску. Написанные цветными мелками имена, вопросы, оставшиеся от бесчисленных «мозговых штурмов», расплывались перед глазами, как облака. Подозрения и догадки. Предположения о психически нездоровых людях в Оленьем Озере и их мотивах. Оленье Озеро… Его приют. Его чистилище. Митч чувствовал, что жил в тумане мягкого спокойствия и добропорядочности в течение последних двух лет, не обращая внимания на нарывы под безмятежной поверхностью города. Охотно оставаясь слепым и преднамеренно отключив свои инстинкты полицейского.

Он негодовал на Меган, что та оказывалась за его спиной всякий раз, когда он оборачивался; что она подталкивала его, заставляя замечать вещи, которых он не хотел замечать, рассматривать то, чего он не хотел рассматривать. Но она была права, поступая так. Он, возможно, приехал сюда с идеей укрыться и зализать свои раны, но он не мог отойти от действительности. Он не мог видеть в Оленьем Озере просто убежище. Он должен был думать о городе как коп.

Митч смотрел на испачканную мелом доску, на толстый белый круг вокруг имени Альберта Флетчера.

Флетчер проводил занятия во время похищения. Если он замешан в это дело, у него, скорее всего, был сообщник. Однако никакой связи между ним и Оли Свэйном не найдено. Также не было никакой уверенности, что Оли как-то причастен к преступлению. Да, его фургон почти идеально подходил под описание фургона, который Хелен Блэк видела вечером, когда пропал Джош. Но криминалисты не нашли ничего полезного в машине, которую Оли купил у Пола…

Доска объявлений издевалась над ним.

невежество не значит невинность, но ГРЕХ

я немного опечален небольшим ГРЕХОМ

а Эманация мой ГРЕХ

Оплакивает громче всех…

— Дай мне хоть какую подсказку, чтобы двигаться дальше, ты, сукин сын, — пробормотал Митч. — Тогда мы посмотрим, кто из нас невежда.

— Я все думаю, может быть, он уже дал нам что-то, а мы просто не видим?

Меган стояла в дверях, взъерошенная и помятая. Конечно, ее день по напряжению был таким же, как и его. Возможно, еще хуже. Похоже, ей нужен кто-то, на кого можно было бы опереться, но вряд ли она примет предложение от него. Митч смог бы все, но она злопамятна, и, по большому счету, он сам виноват в этом.

— Что-нибудь слышно от Де Пальмы? — поинтересовался Холт, когда она присела через два стула от него.

Меган покачала головой.

— Хотелось бы думать, что отсутствие новостей — уже хорошая новость, но я не настолько наивна. Кроме истории с пальчиками Пола, я обнародовала в прямом эфире тайную жизнь Пэйдж, почти напрямую назвав ее шлюхой. Мне кажется, что я уже слышу его реакцию. Ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

Митч усмехнулся.

— С твоей дипломатичностью тебе прямая дорога в полицию нравов.

Меган криво улыбнулась.

— Спасибо. — Она водила большим пальцем по столу, создавая неопределенный узор. — Ты знаешь, удивительно, но там оказалось немало людей, жителей города, готовых поверить в виновность Пола.

— Они хотят понять, кто это сделал, — сказал Митч. — И они скорее поверили бы, что это был кто-то из своих, чем какое-то безликое зло. Они предпочли бы Пола, потому что тогда все зло будет хорошо и аккуратно упаковано в одной семье. Тогда они смогут вернуться к размышлению, что они все в безопасности, потому что ложка дегтя оказалась не в их бочке меда.

— Возможно, и так, но многие действительно верят, что он сделал это.

Митч вздохнул. Как ужасно, что она почувствовала себя под давлением и знала, что у нее не так хорошо прикрыта спина, как у него. У него были семья и друзья, принимающие чью-либо сторону в этом деле, надеющиеся, что он свяжет все эти разрозненные улики в одну красивую желтую — цвета надежды — ленту, похожую на те, которыми жители Оленьего Озера обвязали деревья и фонарные столбы. У него было прошлое, как швырнула она ему в лицо вчера вечером.

— Посмотрим, что лаборатория скажет про его отпечатки, — пробурчал он, еще раз бросив взгляд на график событий на стене.

— Отсутствие отпечатков в фургоне не снимет с него подозрения, — напомнила Меган, нахмурившись. — Логика диктует, что он мог быть в перчатках.

— Логика диктует, — повторил Митч. Логика продиктовала много вещей. Только казалось, что редко кто прислушивался к ней, включая и его. Логика диктовала ему держаться подальше от Меган, однако он не сделал никаких реальных усилий выполнить это. — Я думаю, что логика давно продиктовала время идти домой. Последуем ей. Как насчет пиццы? — Откровенно товарищеский дух его предложения удивил Меган. Митч поморщился, заметив ее настороженный взгляд. — Мир, ладно? Уже поздно. Сегодня был еще один никчемный день.

— Я должна сдать свой значок? — холодно спросила Меган.

Он поморщился.

— Ладно, я вел себя как подонок вчера вечером, — признался он, пересаживаясь на соседний с ней стул. — Это совсем не характерно для меня. Мы оба наговорили нелицеприятных слов, которых не было бы, будь наш мир нормальным местом. — Он посмотрел на нее многообещающе, как бы предлагая выгодную сделку. — Я потребую для нас пиццу с дополнительным сыром.

— Встретиться после работы?! — Меган сделала большие глаза с выражением притворного испуга. — Что скажет общественность?

— К черту всех! — проворчал Митч. — Если мы не расколем это дело, они в любом случае вышвырнут нас обоих на улицу.

— Нет, — сказала она. — Ты переживешь неудачу, люди простят тебя, такое случается все время. Но упаси тебя Бог, если плохой парень окажется тем, кого они действительно любят. Тогда моча точно ударит им в голову.

Она уставилась на дверь, которая казалась на расстоянии мили. Идея провести вечер в холодной квартире, заполненной коробками, не вызвала энтузиазма.

— Давай, Меган, — уговаривал Митч. — Это же просто пицца.

Искушение обвило своими щупальцами тело Меган и потянуло вдаль… Это была просто пицца. А потом будет просто прикосновение, просто поцелуй, просто ночь, просто секс…

— В любом случае спасибо, — пробормотала она. — Я думаю, что просто пойду домой и отключусь.

Но она стояла как потерянная.

— Меган…

Митч произнес ее имя, понизив голос, спокойным, интимным тоном, который вызвал отзвуки тоски внутри ее. Взгляд его глаз цвета янтарного виски поймал ее и удерживал на месте, пока он поднимался со стула. Затем его руки обвились вокруг нее.