Ночные грехи
Шрифт:
Меган подозрительно прищурилась.
— И с чего бы такая щедрость?
— Черт побери, О’Мэлли. Это — «Макдоналдс», а не французский ресторан в Манхэттене. Так ты поедешь или нет?
— Ты так добр, что я вряд ли смогу сопротивляться, — сказала она сухо. — Но мне не хотелось бы навязываться.
Митч едва заметно улыбнулся ее словам.
— Говори правду! — сказал он. — Ты уже была на пути к лютеранской церкви на ежегодный ужин с треской по случаю Дня снега.
Меган сморщила нос.
— Не в этой жизни. У меня принцип — никогда не есть ничего, чем заканчивается застолье. Кроме того, я думаю,
— Неудивительно, что скандинавы так угрюмы. Если бы я должен был есть вареную треску, пропитанную щелочным раствором, я тоже был бы похож на Макса фон Сюдофа.
Они дружно рассмеялись, и этот смех, казалось, легко восстановил их дружеские отношения.
— Бигмак? — переспросил Митч, вопросительно подняв брови.
Ей хотелось согласиться. Но она действительно должна вернуться в офис… Позвонить Де Пальме. Мрачная перспектива.
— Ну давай, — настаивал Митч. — Я закажу жаркое. Что ты скажешь, О’Мэлли?
— Ладно, давай пойдем, великий филантроп Даймонд Джим. Ты получишь жаркое, я — какао со сливками.
Глава 16
День 3-й
18.16
— 5 °C
Джесси сомневалась, нужен ли им кто-то еще к обеду. Она часто и неприветливо посматривала на Меган, пока они сидели в своей кабинке, ожидая возвращения Митча с заказом. Меган также помалкивала, пользуясь моментом получше рассмотреть дочь Митча. Джесси Холт оказалась прелестной маленькой девочкой с большими карими глазами и носом-пуговкой. Ее длинные каштановые волосы были тщательно зачесаны назад и заплетены в одну толстую косу, которая доставала почти до пояса. Две заколки c принцессой Жасмин разместились в самых неожиданных местах под необычным углом. Это вызывало предположение, что Джесси укрепила их собственноручно.
— Ты — подруга папы? — спросила она, выражая своим видом откровенное недовольство перспективой провести время не только с отцом.
— Мы с твоим папой вместе работаем, — ответила Меган, осторожно обходя вопрос.
— Ты — полицейский?
— Да. Именно так.
Джесси задумалась над ответом, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки. На ней была белая водолазка, усеянная крошечными цветными сердечками. Поверх водолазки она надела вязаный свитер в ярких квадратах. На груди свитера разместилась аппликация с лицом девочки в веснушках, с косичками из пряжи. Джесси захватила одну из косичек и щекотала ею кончик своего носа.
— Я никогда не видела женщину-полицейского.
— Нас не очень много, — призналась Меган, опершись локтями о стол. — Мой папа тоже был полицейским. А ты не думаешь, что могла бы стать полицейским, когда вырастешь?
Джесси покачала головой.
— Я хочу стать ветеринаром. И принцессой.
Меган едва сдержала смех.
— О! Это уже похоже на план. Что делает ветеринар?
— Он помогает животным, когда они болеют, и делает, чтобы им было лучше.
— Это хорошая работа. Мне тоже нравятся животные. У меня есть два кота.
Глаза Джесси расширились.
— Правда?
У меня есть игрушечная кошка, ее зовут Вискас. Бабушка говорит, что я не могу держать настоящую, потому что у дедушки лергияна кошек.— Очень жалко.
— Но у меня есть собака, — добавила Джесси, стремительно выпрямившись в кресле. Она положила руки на стол, точно повторив позу Меган. — Ее зовут Скотч, как виски. Она старше меня, но она — моя собака. Папа говорит так.
— А сейчас папа говорит: «Поехали!» — сказал Митч, устанавливая тяжело нагруженный поднос на стол.
Джесси засмеялась.
— Поехали куда? — Она взобралась к нему на колени, как только он сел, запрокинула голову и посмотрела на него снизу вверх.
— Едем в Тимбукту!
Митч скорчил дочери глупую рожицу, обвил ее руками и сделал вид, что хочет защекотать. Джесси хихикала и корчилась. Они, очевидно, проделывали это много раз прежде.
Меган почувствовала себя лишней. Митч хотел провести время со своей дочерью и пригласил ее сюда только из вежливости. Она ругала себя, что приняла его приглашение, казнила себя снова и снова, что позволила старым воспоминаниям подкрасться к ней. Она — взрослая женщина, и у нее были дела поважнее, чтобы распорядиться этим временем, вместо того чтобы вот так сидеть и жалеть себя, потому что у нее была семья, которую можно было определить одним словом дисфункциональная.
— Эй, О’Мэлли? Ты в порядке?
— Что? — встрепенулась Меган. В смущении она оглянулась на Митча и заметила беспокойство в его глазах. — Да-да, конечно, — пробормотала она, уделяя внимание обернутому бумагой гамбургеру, лежавшему перед нею. Он соблазнительно пах жареным луком. — Я просто… Думаю об этом случае. Мммм… Мне надо бы изучить подробнее объяснительные записки парней, что проводили проверку больничного персонала сегодня. Ты знаешь, возможно, я приду на парад.
— Расслабься хоть немного, — сказал Митч. — Я понимаю, что часы тикают, но не можешь же ты работать двадцать четыре часа в сутки. Ты хватаешься за самое трудное и сгораешь как физически, так и психически. А это не нужно никому.
Меган пожала плечами.
— Сегодня я работала только десять часов. Я могу сделать еще немного больше и сэкономить при этом пару часов. — Она сделала умное лицо игрока в покер. — Ночью я лучше соображаю, нет многих отвлекающих факторов.
Митч нахмурился, но ничего не сказал.
Джесси сделала большой глоток молока.
— Папа, ты думаешь — ммм… — на параде будут те парни, одетые как куски сыра, как в прошлый раз? Они были смешные.
— Вероятно, милая, — рассеянно протянул Митч, все еще не отводя глаз от Меган.
Джесси пустилась в подробное описание прошлогоднего факельного парада. И Меган, довольная, что можно отвлечься от исследования Митча, сконцентрировалась на маленькой девочке, понимая, что к тому времени, когда история будет завершена, закончится и еда, и она сможет убежать. Митч заслужил хоть какое-то время общения с дочерью, и Меган хотела отступить с этой незнакомой ей территории к одной вещи, которую она знала и которую могла делать хорошо, — к своей работе.
20.19