Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)

И вот, сидя в этом кресле с продавленным плетеным сиденьем и слушая, как за окнами шумит огромный город, я увидела его вот так же четко, как вижу сейчас тебя, Дарси. Его звали Питер Джефферис, он такой же белый, как я черная, такой же высокий, как я маленькая, такой же образованный, как я неграмотная. Мы с ним были совершенно разные люди – ну просто трудно найти настолько разных людей, – за исключением одного: мы оба приехали сюда из Алабамы, я из Вавилона, неподалеку от границы с Флоридой, а он из Бирмингема. Он даже не догадывался о моем существовании – ведь я всего лишь негритянская женщина, которая убирает его номер в отеле, а он всегда останавливался в одном и том же роскошном люксе на одиннадцатом этаже. Что касается меня, то я старалась всего лишь не попадаться ему на глаза, потому что слышала, как он разговаривает и ведет себя, и знала, что он за человек. Дело не только в том, что он не станет пользоваться стаканом, из которого перед ним пил чернокожий, без того, чтобы тщательно его не вымыть. В своей жизни я слишком часто видела такое, чтобы возмущаться этим. Дело в том, что иногда цвет кожи не имеет никакого отношения к тому, что человек собой представляет. Так вот он был из того самого проклятого племени, члены которого могут иметь любой цвет кожи.

Знаешь, он во многом походил на Джонни. Или Джонни был бы таким же, будь умней, имей образование и если бы Бог подумал о том, чтобы наделить его огромным талантом вместо постоянной тяги к наркотикам и женщинам легкого поведения.

Я не стремилась встречаться с ним, моим единственным желанием было не попадаться на его пути, вот и все. Но Мамаша Делорм вплотную наклонилась надо мной, и я почувствовала, что вот-вот задохнусь от запаха корицы из ее пор. Именно его имя, словно удар молнии, пришло мне в голову.

«Питер Джефферис, – сказала я. – Питер Джефферис, мужчина, который всегда останавливается в номере 1163, если только не пишет своих книг у себя в Алабаме. Он – естественный отец. Но он белый!» Она наклонилась ко мне еще ближе и сказала:

«Нет, он не белый. Белых мужчин не бывает. Внутри, там, где они живут, каждый мужчина черный. Ты можешь не поверить мне, но это так. Внутри каждого из них царит полночь, в любое время суток Господних. Однако мужчина может превратить ночь в свет. По этой причине то, что исходит от мужчины и создает ребенка внутри женщины, – белого цвета. Естественное не имеет никакого отношения к цвету. А теперь закрой глаза, милая, потому что ты устала – так устала! Ну-ну, не надо! Не сопротивляйся! Мамаша Делорм не собирается причинить тебе никакого вреда, крошка! Я всего лишь положу тебе в руку одну вещицу. Вот – нет-нет, не смотри, просто зажми в руке».

Я сделала, как она мне сказала, и почувствовала какой-то квадратик. Мне показалось, что это стекло или пластик.

«Ты вспомнишь все, когда наступит время вспомнить. А сейчас спи. Ш-ш-ш.., спи…, ш-ш-ш…» – Вот так все и произошло, – закончила Марта. – Единственное, что я помню потом, – как я бежала вниз по лестнице, словно спасаясь от дьявола. Я не помню, от чего я бежала, но это не имеет значения: я просто бежала. Я вернулась туда потом только однажды и, когда попала туда, не видела ее.

Марта замолчала, и подруги огляделись вокруг, будто только проснулись от одинакового сна. «Ле синк» начал наполняться посетителями – время приближалось к пяти, и служащие заходили сюда пропустить пару стаканчиков после работы. Хотя ни одна из женщин не сказала об этом вслух, им обоим вдруг захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Даже сняв свои фирменные халаты, они чувствовали себя неловко среди людей с портфелями, толкующих о сделках, акциях, долговых обязательствах.

– У меня дома есть рисовая запеканка с овощами и мясом и шесть банок пива, – сказала Марта неожиданно робким голосом. – Я могу разогреть ее и охладить пиво.., если тебе хочется услышать все остальное.

– Дорогая, мне кажется, я просто обязана выслушать тебя до конца, – сказала, нервно хихикнув, Дарси.

– А я считаю, что должна рассказать тебе все, – ответила Марта, но не засмеялась и даже не улыбнулась.

– Вот только разреши, я позвоню мужу. Скажу ему, что немного задержусь.

– Давай, – согласилась Марта. Пока Дарси звонила, она еще раз проверила, в сумочке ли ее драгоценная книга.

***

Запеканка – насколько они вдвоем смогли осилить – была съедена, и перед каждой стоял стакан с пивом. Марта снова спросила подругу, действительно ли она хочет услышать все остальное, и Дарси подтвердила свое желание.

– Смотри, кое-что из того, что происходило дальше, не очень прилично. Я хочу сказать тебе об этом заранее. Кое-что из этого похуже, чем фотографии в тех журналах, что оставляют в своих номерах одинокие мужчины, когда уезжают из гостиницы.

Дарси знала, о каких журналах говорит Марта, но не могла представить себе, чтобы ее чистенькая подтянутая подруга каким-то образом ассоциировалась с фотографиями, помещенными в них. Марта принесла из холодильника по свежей банке пива и продолжила рассказ.

***

– Я вернулась домой еще до того, как полностью пришла в себя. Я не могла вспомнить, что же происходило у Мамаши Делорм, и поэтому решила, что лучше всего, безопаснее всего – вообразить, что это был сон. Однако порошок, что я взяла из бутылочки Джонни, не был сном. Он все еще лежал у меня в кармане, завернутый в кусочек целлофана от коробки сигарет. Мне больше всего хотелось избавиться от него и наплевать на все колдовство в мире. Может, я не привыкла шарить по карманам Джонни, тогда как он то и дело шарил по моим, надеясь найти там доллар или два.

Но у себя в кармане я нащупала не только злополучный пакетик – там было что-то еще. Я достала этот предмет, посмотрела на него и поняла: нет никаких сомнений в том, что я была у нее. Но я все еще не могла точно припомнить, что происходило между нами.

Это была маленькая квадратная пластмассовая коробочка с крышкой, через которую можно смотреть и которую можно открыть. Внутри не было ничего, кроме старого высушенного гриба. Впрочем, после того, что я слышала от Тавии, мне кажется, это не съедобный гриб, а скорее поганка и, наверное, из числа тех, что вызывают такие страшные ночные кошмары, когда хочется покончить с собой, что многие и делают.

Я решила спустить этот гриб в туалет вместе с порошком, который Джонни вдыхает носом, но когда пришла пора действовать, не смогла сделать этого. Мне казалось, что Мамаша Делорм находится со мной в этой комнате и удерживает меня. Я даже боялась посмотреть в зеркало в гостиной, опасаясь, что увижу ее стоящей позади меня.

В конце концов я высыпала порошок Джонни в кухонную мойку, а пластмассовую коробочку положила в шкафчик над ней. Я встала на носки и запихнула ее как можно дальше – до самой стены, наверное. А потом забыла о ней.

Марта замолчала на мгновение, нервно барабаня пальцами по столу, и затем сказала:

– Пожалуй, нужно рассказать тебе подробнее о Питере Джефферисе. В романе моего Пита пишется о войне во Вьетнаме и о том, что он узнал об армии за время своей службы в ней. Книги Питера Джеффериса рассказывали о том, что он называл великой второй, особенно когда был пьян и веселился с друзьями. Первый роман, «Сияние небес», он написал, еще когда служил в армии, и он был опубликован в 1946 году.

Дарси внимательно посмотрела на подругу, молча, не произнося ни единого слова, а затем заметила: