Ночные всадники

— Пожалуйста, не думайте об этом. Я… я хочу задать вам вопрос. Как ваше настоящее имя? Вы мне однажды сказали, но я не уверена, что запомнила. Кажется, Дилэйн?

— Джером Дилэйн…

— Так-с… А вы не сын некоего Десмонда Дилэйна?

— Да.

— Он был компаньоном Стиллуэлла Аустина?

Мун изумился.

— Да, — невнятно ответил он.

— Вы не знаете, что Аустин оставил вам огромное наследство? Целый миллион. Адвокаты искали вас по всему свету и, наверное, до сих пор продолжают искать. Если бы вас не нашли в течение десяти лет, деньги должны были быть истрачены на благотворительные цели.

— Миллион?

— Да, целый миллион. Вы богатый человек, Джек Мун. Он считал, что дурно поступил по отношению к вашему отцу, а потому решил искупить свою вину перед его сыном. Он был очень богат. Остальную часть своего богатства он пожертвовал на благотворительность. У него была единственная дочь, но они поссорились, и она оставила его. Он завещал ей один доллар.

Мун, казалось, был ошеломлен. Он с трудом пробормотал:

— Откуда вы все это знаете?

Она рассмеялась.

— Да ведь это семейная история. Стиллуэлл Аустин был моим отцом.

3

Глубокая, гробовая тишина…

Мун странно смотрел на нее. В его глазах появилось выражение ужаса. Он прерывисто дышал. Казалось, что что-то сдавило ему горло. Она поразилась происшедшей в нем перемене.

— Что такое? — воскликнула она.
– Почему вы так смотрите на меня? Вы не можете говорить?

Наконец раздался его слабый невнятный голос.

— Аустин — ваш отец?

— Да. Я же вам сказала. Не глядите на меня так, как будто я проклята. Я знаю, что он не был ангелом. Я знаю, что он причинил вам много горя, но он старался искупить свою вину. Я ничего не могу сказать дурного о нем. В конце концов ведь он был моим отцом и сейчас в могиле.

Мун не отрывал от нее глаз. Его губы дрожали, и он, как во сне, повторял:

— Ваш отец!

Она резко заговорила:

— Неужели вы не можете понять? Да, мой отец. Я его не выбирала. Я не была ответственна за все его деяния. В сущности говоря, я даже перестала с ним встречаться.

Но Мун, казалось, ничего не слышал. Он глядел в пространство, как будто ему представилось видение. Его глаза были бессмысленны и широко открыты, зубы стучали, как в сильнейшей лихорадке. Он прислонился к стене. Затем, весь задрожав, он закрыл руками глаза, как будто хотел что-то отогнать от себя.

Фелиция заволновалась. Она подошла к нему и взяла его за руку.

— В чем дело? Скажите мне, пожалуйста. Вы серьезно ранены и чувствуете боль?

— Да, — застонал он, — я болен, болен.

Он трясся и сгорбился. Она испугалась, что он упадет в обморок.

— Идите вниз и прилягте, — попросила она его. — Вам станет легче.

Нежно отняла она его руки от лица.

— О, пожалуйста, не смотрите так ужасно. Я вполне сочувствую вам. Поверьте мне…

Он машинально спустился в библиотеку, а она с отчаянием в душе вернулась к наблюдательному посту у окна.

— Что за ужасная ночь! — рыдала она. — Конец всему, как мне кажется. Джонса все еще нет. Что они делают внизу у студии? Они, кажется, перетащили с веранды всю мебель к входу в студию. Что за дьявольщину они придумали?

Но она не успела разглядеть всего, что творилось снаружи, как услышала тревожный крик Хилькреста. Она быстро спустилась и замерла в удивлении от того, что увидела.

4

Хилькрест и Мун сцепились в отчаянной схватке. Они безумно катались по полу. Мун старался открыть дверь, ведущую к выходу, а Хилькрест препятствовал ему в этом. Хилькрест умоляюще закричал ей:

— Не пускайте его. Он хочет сойти вниз и сдаться. Он думает, что этим спасет нас. Он с ума сошел…

Он изо всех сил тянул Муна от затворов. Фелиция нагнулась над ним.

— Вы не должны этого делать, Джек Мун, — сказала она ему. — Это не принесет никакой пользы. Если вы выйдите, то я тоже выйду. Клянусь вам в этом. Вы должны остаться здесь. Мы нуждаемся в вашей защите. Вы не оставите нас?

— Я думал, что они удовлетворились бы мною, — пробормотал он.

— Нет, они не будут удовлетворены. Обещайте мне, что останетесь с нами. Обещаете?

Его лицо было угрюмо.

— Обещайте, — настаивала она.

— Ладно, останусь, — неохотно ответил он.

— Спасибо, мой друг… Ах! Что это?

В открытое окно ворвались удушливые клубы дыма.

— Они подожгли мебель с веранды, которую сложили в кучу у студии, — закричала она. — Негодяи хотят сжечь нас живьем.

— Вернее, выкурить нас, — заметил Хилькрест. — Они полагают, что мы не захотим сгореть.

Мун высунулся из окна. Снизу поднимался густой едкий дым. Он обменялся с Хилькрестом взглядами, полными отчаяния и безнадежности. Вдруг они оба вздрогнули, услышав ужасный крик. Он исходил от Фелиции, которая опять поднялась наверх к наблюдательному пункту.

— Я вижу их. Они приближаются. Идет баркас с туземцами. О, скорее! — Как будто ее можно было слышать на далеком расстоянии с лагуны.

Снизу появились языки пламени вперемежку с густыми клубами дыма. Пожар охватил студию со всех сторон. Хилькрест и Мун безнадежно глядели друг на друга. Сверху донесся к ним возбужденный крик Фелиции:

— Они высадились. Ура! Они бегут через рощу к дому. Ура! Ура!

Она отчетливо могла видеть, что туземцы целой толпой выскочили на берег и с яростными криками побежали к усадьбе. Впереди их бежал, должно быть,

Джонс. Они на несколько секунд остановились у сарая с инструментами, и каждый схватил какое-нибудь оружие. Одни взяли топоры, другие — ломы, третьи — просто лопаты. С пением варварской боевой песни они бросились к дому на горе.

Красные языки пламени уже облизывали стены студии. Фелиция, взволнованная, сошла в библиотеку. Дым душил их, жара была невыносимая.

— Они будут через несколько секунд, — почти прокричала она.

— Даже через несколько секунд будет слишком поздно, — сказал Мун. — Нам придется выскочить. Студия целиком охвачена пламенем.

Схватив с дивана одеяло, он закутал им Фелицию.

— Прыгайте, — крикнул он Хилькресту.

И затем, прежде чем она поняла, что он хотел сделать, он схватил ее на руки, взобрался на подоконник и прыгнул вниз.

5

Джонс уже был в саду и бежал к пылающей студии. Он увидел три убегавшие тени и выстрелил — одна тень свалилась. На другого беглеца наскочил Ароотоу и топором размозжил ему голову. Третий, прислонившийся к проволочной изгороди, пытался сопротивляться, но лом раздавил ему грудь. Так погибли Хэнк, Гунсбург и Легкомысленный Билли. Джонс устремился к башне студии, боясь, что опоздает.