Ночные ястребы

Арута наблюдал за тем, как два волшебника, один постарше в коричневом плаще, а другой помоложе, одетый в черное одеяние Всемогущего из империи Цурануани, встали друг напротив Друга на возвышении. Они соединили руки и закрыли глаза. В зале воцарилась тревожная тишина. Через минуту Арута решил осмотреться. Зал казался пустым, в нем была лишь одна маленькая дверь на уровне пояса. Арута открыл ее, заглянул внутрь и увидел гору золота и драгоценных камней, лежащих в соседнем зале. Он засмеялся над собой. Здесь лежало древнее сокровище валкеру, а он все променял бы на то, чтобы армия Лиама уже подходила к городу. Осмотрев сокровища, он прясел и стал ждать. Рассеянно подбрасывая рубин размером со сливу, Арута задумался, как обстоят дела у его товарищей наверху, что происходит в Сетаноне.

— Отходить! — закричал Гай, и отряд под его командованием начал отступать с навесной башни, в то время как трубачи за ними пропели сигнал к отступлению. Каждый квартал города ответил не сигнал, и, стараясь сохранять порядок, защитники начали покидать крепостные стены. Отбежав назад, они укрылись за первыми домами за внешним двором, так как моррельские лучники на стене открыли яростный огонь по отступающим.

Отряды сетанонских лучников ответили градом стрел, пролетающих над головами продолжающих сражаться воинов, но лишь исключительная храбрость опытных солдат спасла армию защитников от всеобщего беспорядочного бегства.

Гай потянул за собой Джимми и Амоса, оглядываясь через плечо назад, чтобы убедиться, что его отряд занял новые позиции. Галейн и три других лучника прикрыли их. Когда атакующие добрались до первого большого перекрестка, из боковой улочки выехал эскадрон всадников. Сетанонская кавалерия с лордом Хамфри во главе буквально растоптала гоблинов и троллей. За несколько минут атакующие были перебиты, а остатки отступили назад к стене.

Гай помахал Хамфри, который подъехал поближе.

— Может стоит погнаться следом, а, Гай?

— Нет, они быстро перегруппируются. Прикажи своим людям ехать по периметру, прикрывая, где возможно, отступление. Но главное, чтобы все как можно быстрее отступали к башне. Не нужно ничего слишком героического.

Барон принял приказание, а Гай добавил:

— Да, Хамфри, передай своим солдатам, что они хорошо сражались. Очень хорошо.

Толстый маленький барон гордо вскинул голову и красиво отсалютовал, отъезжая, чтобы возглавить отряд кавалерии.

— У этой белочки есть острые зубки, — произнес Амос.

— Он гораздо храбрее, чем кажется, — ответил Гай. Он быстро осмотрел позицию и дал сигнал отступать дальше.

Добравшись до внутреннего двора, все бегом кинулись к башне. Внешняя ограда представляла собой декоративную решетку из чугунных прутьев, которую можно сломать в несколько минут, но внутри стояла древняя крепость, захватить которую на вид было очень сложно. Гай надеялся на это. Перебравшись через первый бруствер с видом на поле боя. Гай послал Галейна посмотреть, все ли командиры добрались до башни.

Когда эльф ушел. Гай проворчал:

— Хотелось бы мне знать, куда исчез Арута…

Джимми тоже подумал об этом. А еще его интересовало, куда исчез Локлир.

Локлир прижался к стене, дожидаясь, когда тролль повернется к нему спиной. Девушке было не больше шестнадцати, а двое остальных детей казались значительно младше. Тролль подбежал к девушке, Локлир выпрыгнул из укрытия и пронзил чудовище насквозь. Не говоря ни слова, он схватил девушку за руку и потянул за собой. Она последовала за ним, уводя за собой младших.

Они побежали к башне, но путь им пересек эскадрон всадников. Локлир заметил, что барон Хамфри покидал поле боя последним. Его лошадь споткнулась, и руки гоблинов вытащили Хамфри из седла. Толстый маленький правитель Сетанона взмахнул мечом и сразил двух нападавших прежде, чем они смогли с ним расправиться. Локлир оттащил испуганную девушку и малышей в покинутый постоялый двор. Внутри он тщательно все осмотрел и нашел люк в подвал. Открыв его, он сказал детям:

— Быстро спускайтесь и молчите!

Дети послушались его, и он спустился вместе с ними, В темноте он нащупал лампу, рядом с которой лежали кремень и кусок железа. Через мгновение у них был свет. С улицы доносился шум сражения, а Локлир приступил к осмотру подвала. В углу стояло несколько больших бочек, и дети спрятались за ними. Локлир подтолкнул еще одну бочку поближе к остальным, соорудив небольшое укрытие. Потом он взял меч, лампу и перелез через бочку, сев рядом с девушкой.

— Что вы делали на улице? — сердито зашептал он. — Приказ мирному населению покинуть дома был отдан еще полчаса назад.

Девушка была напугана, но отвечала спокойно.

— Мама спрятала нас в подвале.

Локлир недоуменно посмотрел на нее.

— Почему?

Девушка странно посмотрела на него и промолвила:

— Солдаты.

Локлир выругался. Материнская забота о чести дочери могла стоить жизни троим ее детям.

— Значит, она считает, что лучше умереть, чем быть обесчещенной, — сказал он.

Девушка застыла неподвижно.

— Она умерла. Тролли убили ее. Она бросилась на них, чтобы мы успели убежать.

Локлир покачал головой, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони.

— Извини. — Он внимательно посмотрел ей в лицо и обнаружил, что она очень хороша собой. — Я действительно сожалею. — Он помолчал, а потом добавил:

— Я тоже знаю, что значит терять близких.

Наверху послышались шаги, и девочка напряглась. От страха ее глаза стали огромными, она кусала пальцы, чтобы не закричать. Малыши прижались друг к другу, а Локлир прошептал:

— Ни звука!

Он обнял девушку и дунул на лампу. Подвал погрузился во тьму.

Гай приказал закрыть внутренние ворота в башню и смотрел, как те, кто слишком медленно отступал, падали под ударами приближающихся орд. С зубчатых стен стреляли лучники, вниз бросалось все, что только возможно: кипящая вода и масло, камни, тяжелая мебель. Началась последняя, отчаянная попытка отбить эту бешеную атаку.

Из задних рядов наступавшей армии послышались крики, и вперед выехал Мурмандрамас. Его лошадь сбивала с ног его собственных солдат, но он не обращал на это внимания. Амос, Гай и Джимми встали рядом, приготовившись отталкивать осадные лестницы. Амос не отрывал взгляда от моррельского предводителя, торопившего своих воинов.