Noir

И тут Бомону крупно не повезло в первый раз — по ошибке повстанцы сбили розалийский аэроплан, проводивший разведку пограничных с Зоной имперских колоний территорий. Теперь образцы, которые Бомон успел раздобыть, стали бы слишком сильным козырем в руках «ястребов» из руководства Альянса. Самым настоящим казус белли. Войну развязывать никто не хотел, и Бомона спешно отозвали, поручив несвойственное его специальности дело — покушение на правителя Самбиленда, доктора Гриссо. И это стало второй крупной неудачей для него. Потому что повстанцы генерала Марио Огано, за которыми стояли военные из всё той же Зоны имперских колоний, получили в своё распоряжение частную армию «Солдаты без границ» — самых беспринципных и эффективных бойцов, возглавляемых человеком, не без оснований называющим себя лучшим наёмником Эрды. Гриссо перепугался настолько, что побежал за помощью в Розалию, пав в ноги королеве Анне. Его было решено поддержать, а потому покушение стало неудобным фактом, и с Бомоном, знающим слишком много, было решено покончить. Арест, обвинение в покушении на руководителя государства, трудовой лагерь — логичным завершением этой цепочки должна была стать смерть от изнурительного труда и побоев, однако Бомон оказался крепче и умнее. Он сумел сбежать из лагеря и примкнул к повстанцам Огано, точнее, к «Солдатам без границ».

Содержимое папки отвечало на многие вопросы, однако оно не могло пролить свет на главный, и я задал его сразу же, как только передал документы Фаржу с Грубер. Я подошёл к окну, втянул пахнущий табачным дымом, но всё же достаточно свежий воздух, и закурил сам.

— Откуда информация, что Бомон в Розалии? — спросил я у Робера, давившего очередной окурок в пепельнице, стоявшей на подоконнике. — И почему именно Марний? Что он забыл в нашем урбе?

— О, это отдельная история, — усмехнулся тот, раздавив окурок, но не спеша доставать новую сигарету. — Вот, смотри.

Он вернулся к столу, вынул оттуда фотокопию какого-то документа и протянул мне. Я положил недокуренную сигарету на край пепельницы, забрал у комиссара карточку и шагнул обратно к окну. Фотокопия была снята с записки, написанной ровным, убористым почерком. Всего несколько строчек и размашистая, легко читаемая подпись.

«Буду в Марнии — завершаю дело, ради которого меня отправили в Афру. С любовью, Ж. Бомон».

— Вот так нагло, — покачал головой я, возвратив фотокопию Роберу. Комиссар подошёл к окну и вынул из пачки «Житана» новую сигарету. — И что за дело он хочет завершить у нас?

— Дело в том, что доктор Гриссо, которого здорово потрепал его политический оппонент генерал Огано, примчался на аудиенцию к королеве и сумел выпросить у неё два батальона солдат Безымянного легиона. Через два дня пароход с ними отбывает из нашего порта вместе с Гриссо на борту.

— И Бомон решил доделать порученную ему работу. — К нам подошёл Фарж, также закуривший. Сигареты у него были заокеанские. — О чём, как я понял из вашего разговора, он нам объявил. — Помощник инспектора взял у комиссара фотокопию записки и кивнул самому себе с умным видом. — Всё сходится.

— Слишком нагло. — К нам присоединилась и Грубер, без церемоний взяв сигарету из пачки комиссара. Теперь дымили все мы, и пришлось открыть окно нараспашку, чтобы в кабинете не повисло облако табачного дыма. — Зачем ему так открыто заявлять о своих намерениях?

— Верно, — кивнул я. — Хотел бы убить, приехал в Марний без предупреждения и шлёпнул бы Гриссо из винтовки.

— Где? Когда? — тут же прищурился Робер, глядя на меня.

— Хотя бы когда тот на пароход подниматься будет. Высоких зданий в порту навалом, спрятаться есть где. Сел с винтовкой в сотне туазов [15] — бах! — и нет доктора Гриссо.

15

Туаз — розалийская единица длины. 1 туаз = 1,949 м.

— Винтовку с хорошей оптикой с собой протащить в урб не так просто, — покачал головой Фарж. — А здесь её Бомону получить негде.

— Ты как всегда невнимательно читал, — осадила его Грубер. — У него есть бывший сослуживец, капитан Валера, — она сделала ударение на последнем слоге, — тот вполне может обеспечить Бомона всем необходимым.

— Валера на службе, — принялся спорить с нею Фарж, — зачем ему, даже по великой дружбе, снабжать Бомона оружием? Пускай даже тот и не скажет, для чего ему нужна винтовка с оптикой, но Валера, думаю, и сам не дурак — поймёт.

— Нас могут втягивать в игру спецслужб, — заметил я, и все трое обернулись ко мне, как будто я сказал какую-то глупость.

— Нас туда уже втянули, когда поручили взять Бомона, — ответил Робер, — и мне плевать на игры спецслужб. Я делаю своё дело, а в игры пускай играют те, кому это интересно.

— А что, если Бомон замахивается правой, — стремясь исправить неловкость, выдал версию я, — но ударит левой? Привлекает внимание к Гриссо, на охрану которого кинут все силы, сам же либо не приедет вовсе, либо провернёт у нас совсем другое дельце.

— Какое же? — Докурив сигарету, Робер затушил её в пепельнице и внимательно посмотрел на меня. — Может, у тебя и на этот счёт версия уже имеется?

— Если бы была, поехал бы проверять, — ответил я. — Но пока наша единственная зацепка — это капитан Валера.

— Вот и отработаешь её, — кивнул мне Робер. — Машину водишь?

— Давно не водил, но навыки остались, а что?

— Не на трамвае же тебе по городу кататься. Я выпишу пропуск в гараж управления, возьмёшь себе авто, какое понравится.

— Спасибо, — кивнул я. — А чем ты займёшься, пока я буду Валера отрабатывать?

— Есть и кроме него зацепки, — заявил Робер, — но о них пока рано говорить. Общий сбор в восемь вечера, будем подводить итоги дня.

Бумага за подписью Робера в самом деле дала мне пропуск в гараж управления королевской жандармерии. У меня никогда не было денег на собственное авто, однако водить я худо-бедно умел и частенько обновлял навык, когда брал напрокат машину, чтобы следить за очередным неверным мужем или любовником жены, или кем похуже. Я взял себе скромный ландолет, на каких предпочитают кататься коммивояжёры, почти такой же был у Вальдфогеля, с которого началась вся эта катавасия.

В последние недели после моего восстановления в «Континентале» расследование, которое вели мы с Дюраном, не продвинулось ни на шаг. Не помогли даже связи моего бывшего ротного в «Беззаботном городе». Наша единственная зацепка — анархисты и те прекратили свои акции, и урб вздохнул спокойно впервые за несколько месяцев. А может, все, наоборот, затаили дыхание, ожидая, когда и где революционеры устроят новый теракт. Ведь если о них так давно ничего не слышно, значит, готовят нечто грандиозное, и, скорее всего, сопровождающееся сотнями жертв.

Получить доступ в здание, занимаемое управлением промышленной разведки, мне также помогла бумага, выданная Робером. На ней красовалась подпись бригадного генерала Жербера, руководившего всей жандармерией Марния, и парочка внушительных печатей. Только благодаря им меня вообще пропустили внутрь неприметного дома высотой всего в пять этажей, перед которым дежурили двое крепких парней в жандармских мундирах и с пистолет-пулемётами на ремнях через плечо. Старший поста — высокий полуэльф с мягкими, почти женственными чертами лица — долго изучал моё удостоверение и бумагу, выданную Робером, но не нашёл к чему придраться и махнул второму постовому, чтобы открыл мне дверь.