Ноктюрн для двоих

Из ординаторской вышла медсестра. Наткнувшись на Лену, она не удивилась:

— Что, не нашли Сапрыкина?

Догадавшись, что Сапрыкин — фамилия Олега Анатольевича, Лена скорбно кивнула головой:

— Не нашла.

— Вы, наверное, недавно в бактериологической?

— Со вчерашнего дня.

— А… — медсестра, как и девушка на медпосте, не удивилась.

«Наверное, у них в бактериологической текучесть кадров», — догадалась Лена.

— Что же вы здесь сидите, идите в ординаторскую, — сказала медсестра. — Или оставьте бумаги, я ему передам.

— Нет, — Лена лихорадочно придумывала, что бы такое соврать поубедительнее. — Нет, мне еще нужно проконсультироваться с ним по одному вопросу. Лично.

Медсестра опять не удивилась.

— Ну ждите, — она пожала плечами и пошла по своим делам.

В ординаторской, конечно, сидеть было лучше, чем в коридоре, но Лена все время боялась, что сейчас придет еще кто-нибудь и начнутся расспросы. Но то ли все любопытные ушли смотреть на хилера, то ли вид у нее был достаточно деловой — люди входили и выходили, а на Лену никто не обращал внимания.

«Знать бы хоть, как он выглядит, этот Сапрыкин, — с тоской подумала Лена. — А то ведь войдет, а я его и не узнаю». Но на сей раз ей повезло. К этому волнующему моменту медсестра успела вернуться в ординаторскую.

В дверь вошел толстый молодой человек, внешне похожий на Карлсона и такой же жизнерадостный.

— А знаете, Верочка, — начал он с порога, — это было грандиозно! Жаль, что вы не видели! Нет, до чего только не доходит человек! Нет предела совершенству!

— Вас здесь ждут, — прозаически прервала его восторги Верочка, — и давно ждут.

Очевидно, Верочку искусство филиппинских хилеров ничуть не интересовало. Олег Анатольевич обернулся и заметил скромно сидящую в углу Лену. То ли он сообразил, что это та самая журналистка, которую он не дождался, то ли на него подействовала Ленина внешность — все-таки молодой мужчина, а все молодые мужчины при виде Лены делали стойку, — но он сразу заулыбался и взял Лену под локоть.

— Пройдем ко мне в кабинет, там и поговорим.

В крохотном кабинетике два на три метра Олег Анатольевич рассыпался в извинениях: он действительно не мог больше ждать, иначе тоже не попал бы на операцию. Оказывается, хилер приехал раньше назначенного срока и торопился. Лена, сохраняя серьезный и суровый вид — для поддержания в Сапрыкине комплекса вины, — прервала его извинения на полуслове и включила диктофон:

— Рассказывайте.

— Что рассказывать? — не понял он.

— Все об операции. И так подробно, чтобы я увидела это как собственными глазами.

Как ни странно, затея удалась. Сапрыкин оказался прекрасным рассказчиком, в меру эмоциональным и достаточно компетентным. Через пятнадцать минут Лена поняла, что статью она из этого сделать сможет, но суровости во взгляде не поубавила. Ничего-ничего, пусть виноватится дальше! И Сапрыкин продолжал виноватиться. Заглядывая Лене в глаза, он спросил:

— А вас только хилер интересует? У нас много и другого интересного материала для журналистов.

— Например? — поинтересовалась Лена.

— На прошлой неделе привезли раненых из Чечни. Двое ребят были в плену, и довольно долго…

Лена вздохнула. Конечно, было бы здорово сделать об этом репортаж, только Женька никогда не даст ей эту тему. И, в общем-то, правильно, что не даст. Война — не женское дело.

— Хотите, я вас сейчас с ними познакомлю?

А почему бы и нет? За это-то Женька ее не осудит!

— Хочу.

Олег Анатольевич оживился:

— Тогда пойдем?

Он распахнул перед Леной дверь и засеменил рядом с ней по коридору. Казалось, что это не человек, а большой розовый воздушный шар в белом халате и шапочке. Лена после своих сегодняшних мытарств уже стала слегка ориентироваться в окружающей обстановке. «Кажется, я здесь уже была, — подумала она. — Ну да, точно была». Только она никак не могла вспомнить, это тот коридор, который ведет к операционной, или тот, в конце которого тупик. Впрочем, неважно. Сапрыкин вел ее, как больничный Вергилий.

— Сюда, пожалуйста.

Палата была довольно большая, на десять человек, но три кровати стояли пустые. Четыре парня за столом резались в карты, один читал, еще один баловался электронной игрушкой. Седьмой обитатель палаты лежал на дальней кровати у окна и, очевидно, спал, хотя непонятно было, как можно спать при таком шуме: картежники явно вошли в азарт.

Их приход не вызвал особого оживления, только парень, оторвавшись от своей электроники, заметил:

— Обход вроде как уже был.

Тут он, видимо, разглядел Лену, в его глазах появился интерес:

— Новую сестричку привели знакомиться?

— Да нет, не сестричку. Лена — журналистка из «Московского экспресса», хотела бы с вами поговорить.

Реакция на журналистку тоже не сказать чтобы была бурной. Однако картежники прервали игру и повернулись к Лене. Она усмехнулась про себя: «Легко живется красивой женщине!» Как всегда, внешность сработала. Карты были отложены, и парни проявили готовность к беседе. Один из них, видно, самый старший, жгучий брюнет лет тридцати, встал и галантно предложил Лене стул.

Олег Анатольевич немного потоптался у двери. Ему явно хотелось задержаться, но работа есть работа.

— Я вас оставлю на полчасика, потом за вами зайду, — сказал он, уже взявшись за ручку двери.

— Не беспокойтесь, доктор, мы и сами можем ее проводить, — улыбнулся брюнет.

— Для начала давайте познакомимся. — Парень, читавший книгу, тоже оставил свое занятие и подошел к столу. — Меня зовут Илья.

— Вечно ты лезешь поперед батьки! — одернул его брюнет.

Очевидно, он был старшим в этой палате не только по возрасту.

— Сейчас я вам всех представлю. Ну, Воробей уже все про себя прочирикал. Фамилия у него — Воробьев, Илья Воробьев. Это вот — Гоша, это — Дима, это — Виталик. — Он указал на картежников. Те заулыбались. — Меня зовут Андрей. А это — Ренат.

Парень с электронной игрушкой походил на татарина меньше всех остальных обитателей палаты: беленький и голубоглазый. Седьмого члена коллектива проигнорировали. Наверное, не хотят будить, подумала Лена.