Ноктюрн: Симфония Ночи

Надо ли говорить, что через несколько часов после появления, в сети, этот ролик был удален. Но мысли тревожащие мое воображение, ни на минуту не отпускали мой пытливый ум. После того, как я обо всем рассказал Прометею, он проявил довольно странную реакцию, как будто бы что-то знал, но не хотел со мной делиться, выслушав меня он сказал:

– Знаешь, тринадцатый, лучше тебе обо всем забыть, пойми, это не твое дело, то что происходит, пока ты стоишь в стороне от дел корпорации, ты в безопасности, но если ты влезешь, ты поставишь под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь тех людей с которыми ты живешь. Пойми, даже если, это и есть та самая лаборатория, то тогда уж тем более, будет лучше, чтобы никто не знал, что она располагается так близко к нам.

Я понимал, искреннюю заботу Прометея о своем племени, ведь, мы тут вели довольно спокойную жизнь, и не вмешивались в дела внешнего мира, и поэтому то до нас и не было никому особого то дела.

– Но если корпорация «Эдельстар» и правда, настолько опасна, как о ней говорилось, – вымолвил я, – ведь я должен помочь разоблачить ее.

– И как интересно ты это сделаешь? – спокойно сказал Прометей, – побежишь искать некоего человека по имени Лео? А что потом? Найдешь его и приведешь сюда? Даже если и так, то как ты можешь быть уверен, что он не сотрудник самой «Эдельстар», и все что он делает – это пытается по заказу, найти ту информацию, которая интересна руководству корпорации?

На все это мне нечего было ответить, я молчал. Видя мои колебания, Прометей продолжил:

– Послушай моего совета, настоятельно послушай, забудь про эту лабораторию, и ради твоего же блага и блага всех, нас, держись от нее подальше.

К словам Прометея я отнесся с пониманием и не выразил больше никаких возражений. День я закончил в тяжелых раздумьях, мысли сомнений грызли мою душу, с одной стороны я понимал, что Прометей был прав, и мое неумеренное любопытство могло принести неприятности, но с другой стороны, я не мог вот так все просто оставить как есть, часть меня требовала действий. Ночь выдалась беспокойно. Жуткий сон приснился. Как будто бы я попал в прошлое, и смотрел на эту лабораторию сверху, будто паря над ней. В окнах горел свет, около самой лаборатории ходили люди, у входа стояли военные машины. И тут я опустился ниже и оказался в самой лаборатории и парил бестелесным духом по ее коридорам. И снова я увидел ученых в белых халатах, которые бегали по кабинетам и были заняты своими делами. Но тут я как будто бы прошел вниз сквозь землю и оказался в подземном ярусе этой лаборатории, в длинном коридоре освещаемом тусклыми красными лампочками, горевшими на потолке, в конце этого коридора располагалась железная дверь. И тут я услышал страшные крики жуткие крики, как будто бы кого то очень сильно пытали. Крики раздавались из-за железной двери, к которой я медленно приближался. По мере того, как я подходил ближе крики раздавались все сильнее и отчетливее, и я не слышал более жутких и леденящих душу криков, словно люди, которые кричали испытывали одновременно нестерпимые физические муки и были объяты жутким ужасом охватившим их душу. Я испытывал невыразимый страх, и подходя к двери все больше ощущал на себе те невыразимые страдания, которые испытывали те, кто находились за этой дверью. И вот я уже был близко к этой металлической двери и уже готов был дотянуться до нее своей рукой, как услышал, жуткий шипящий голос за моей спиной, произнесший:

– Тринадцатый, даже не думай об этом.

Я боялся оглянутся, и увидеть обладателя этого голоса, стоящего за моей спиной. Я чувствовал могильный холод который от него исходил, и еще я почувствовал что этот голос принадлежит, кому угодно, но только не человеку. За моей спиной стояло что-то невыносимо жуткое и враждебное. И тут эта сущность дотронулась до моего плеча, и оборачиваясь я увидел, его руку, больше похожую на лапу какого-то чудовища. Руку с длинными когтями и покрытую чешуей. От леденящего чувства страха, пронзившего насквозь каждою клеточку моей души, я проснулся в холодном поту.

Я встал с кровати, и прошелся по своей комнате, затем подошел к окну. Была ночь, звезды горели на небе яркими алмазами, где-то совсем рядом около моего дома стрекотал сверчок, все вокруг было тихо и спокойно. Я вышел из своего дома и дыша свежим воздухом немного пришел в себя.

Где-то за моим домом я слышал шепот морских волн, омывающих песок, и в блеске реки, простирающейся перед моими глазами, я видел отражение луны, распластавшееся золотой лягушкой на тихой воде. Но подняв вверх свои глаза, я увидел на другом берегу реки, эти ужасные трубы, угрожающе торчащие из утеса. И снова в моей голове зазвучало это зловещее шипение «Даже не думай об этом». Но я не мог остановиться, смотря на трубы, я мысленно возвращался к этой лаборатории, и теперь уже для меня, преисполненного мистических суеверий, не было место сомнениям, что эта лаборатория, именно та, о которой говорил загадочный персонаж по имени Лео. Но вновь и вновь, волна неконтролируемого жуткого страха, при каждой мысли об этой лаборатории, предостерегала меня, подобно шестому чувству, от дальнейших действий, и даже каких либо мыслей о том что может находиться в подвалах этого здания.

С момента моего жуткого сна прошла неделя, и я кажется выкинул из головы все мысли о произошедшем, перестал придавать значение этому странному видеоролику в интернете, развеял все свои суеверные страхи, касательно жуткого сна, и постепенно начал убеждать себя, что возможно все это лишь чья-то нелепая шутка, усиленная моим не в меру буйным воображением. И я жил уже так как будто ничего не было. Днем следил за свиньями в свинарнике, изредка разговаривал о всякой ерунде с кем-то из жителей нашей деревни, изредка заходил в дом к Прометею, на какие-то пустяковые дружеские беседы. Но что-то все равно было не так. Пускай наше племя и жило в относительном комфорте и безопасности, но где-то далеко, шла иная жизнь: корпорация «Эдельстар» железной рукой пасла своих людей-рабов, и вынашивала никому не ведомые, и как мне казалось, чудовищные планы по устройству мира, где-то за холмами, в сотнях километрах от нас, по миру бродили полуживые, потерявшие разум сущности именуемые шатунами, наводящие ужас на все беззащитных, где-то далеко, неведомый человек по имени Лео, просил помощи в поисках таинственной лаборатории, в которой происходило что-то жуткое, где-то там, далеко в рабочем квартале жили мои родители, о судьбе которых я ничего не знал. Где-то там, за горизонтам, жизнь была полна боли, лишений и страданий, и за всем этим ужасом, мраком и хаосом, кто-то стоял, тот кто развязал ядерную войну и разрушил цивилизация, и возможно в этой лаборатории можно было найти ответы, на вопросы к которым я не мог оставаться равнодушным.

«Неужели я решил вернуться туда?» – именно это я у себя спрашивал. «Но как? Ведь я был там, облазил все здание и ничего интересного или подозрительного не обнаружил». Я не знал даже что ответить самому себе. Возможно на фотографии была другая лаборатория и я просто ошибся. Но опять же, хоть здание и было до нельзя пошарпано и наполовину разрушено, ошибиться было сложно, никакие разрушения не могли изменить архитектурных основ здания, да и на заднем фоне были те же самые сосновые деревья. Нет, Лео, говорил именно про эту лабораторию, и она, пережившая войну, и простоявшая тут более сотни лет, разрушенная и заброшенная, все же находилась рядом со мной и манила меня к себе своими тайнами и загадками.

«Видимо где-то есть тайный вход в нижний ярус» – именно на такой мысли я поймал себя, когда ложился спать. «Нет, стой» – сказал голос логики и осторожности, который тут умолк, от осознания того, что я не тот, кто оставит все это просто так. Я чудом избежал, того чтобы корпорация «Эдельстар» сделала из меня донора органов, судом пережил налет рейдеров, чудом спасся от голодных шатунов, пытавшихся меня сожрать, и чудом оказался около с некой таинственной лабораторий. И во всем этом я увидел некую закономерность, подобную неведомой руке судьбы, толкающей меня к задачам, которые я должен был разрешить. Во мне было мало фатализма, скорее больше романтизма, и любви к живописи и поэзии, но тем не менее, расположенную около меня загадочную лабораторию я уже не мог оставить без интереса. Загадка требовала того, чтобы быть разрешенной. И именно этим в ближайшее время я запланировал заняться.

Гуляя по берегу реки, в один из солнечных дней я осознал такую простую и незатейливую вещь: ведь я тут совсем один, у меня нет друзей, я ни с кем не говорю и держусь особняком, вся жизнь племени проходит мимо меня. Конечно я любил разговаривать с Прометем и он по сути являлся единственным моим другом, даже скорее не другом, а учителем. Ведь с ним я обсуждал прочитанные книги, делился своими мыслями спорил о чем то, но все жили иначе. Неужели другие смотрели на меня с высока? Или может быть просто не считали своим человеком? Племя жило обособленно от всего мира, и жило в своем тихом и размеренном темпе: тут были свои обряды, традиции, свои праздники, свои искусство, своя культура, но все это казалось мне каким то сонным царством. «Островок цивилизации и культуры» – так Прометей говорил о своем племени, «хранители традиция», – но признаться до всего этого мне было мало дела. Конечно я любил природу, но никогда не принимал участие ни в охоте, ни в праздниках, ни в вечерних посиделках у костра. Я просто занимался своим делом и был погружен в свои мысли. Племя одинокого леса было племенем охотников и рыболовов, которые старались поддерживать традиции и знания рухнувшей цивилизации, или просто людьми которые пытались выжить сообща, каких либо планов о внедрении в цивилизацию или изменении мироустройства ни у кого не было. Мне часто приходили мысли, это общество подобно стоячей воде, которая без свежих притоков, просто начнет портиться. Интернет и был именно тем притоком свежей информационно струи, но как я заметил ни у кого не было к технологиям большого энтузиазма. Никто не изменил своих увлечений, охотники остались охотниками, и соревновались в своих достижениях, ремесленники ремесленниками, ну и так далее. Один лишь свинопас смог найти в себе силы сменить свой уклад, который не особенно то ему и нравился. Образование в племени строилось по довольно простому принципу – каждый сам выбирал чем ему заниматься, какую специальность изучать, какие книги читать. Особенно талантливых детей отбирали сразу, и старались дать им знания и научить умениям в соответствии с природными склонностями. Надо ли говорить, что никто во мне особых талантов не заметил. Да я и сам то в себе ничего особенного не видел, поэтому вел себя замкнуто и жил уединенно. Был один вопрос, который интересовал меня особенно, это мистический человек по имени Всеслав, о котором говорила Белла, а также люди со сверхествественными способностями, но как только я пытался заговорить об этом с Прометеем, он отказывался вести беседу в этом направлении, и предлагал мне поговорить о чем то другом. От меня явно что-то утаивали, мне тут явно никто не доверял, некоторые даже обходили меня стороной. Это все вызывало во мне протест и желание доказать что я все таки стою большего.

И так погруженный в свои мысли я смотрел на колыхающуюся поверхность реки, где я так часто любил рыбачить, и тут мой взгляд интуитивно метнулся выше и остановился на трубах торчавших из отвесной скалы. «Куда интересно эти трубы ведут?» – невольно задался я этим вопросом. «Наверняка, в канализационный отдел лаборатории, но если на ярусе, расположенном на земле я не нашел ничего связанного с трубами, то скорее всего эти трубы ведут в подземный ярус». С такими мыслями и смелым заключением в моем сердце я решился на исследование. Первое в чем я нуждался так это в веревке, чтобы по ней организовать свой спуск вниз по трубе. Второе, это фонарик, больше мне ничего нужно не было, и еще конечно же лодка. Если на нашем складе, расположенном на самой окраине поселка, веревку я смог раздобыть без проблем, хорошую, прочную, валявшуюся среди досок, и по видимому никому не нужную, то с фонарем выходили проблемы. Дело в том что у меня никогда не было нужды в фонаре, и поэтому когда отправлялась экспедиция в город, я ничего такого себе не заказывал. А было бы обидно залезть в трубу и очутиться в кромешной темноте. Фонарик я мог попросить у Прометея, но тут же пресек в себе эту мысль, рассудительно подумав, что он может заподозрить что-то не ладное. Поэтому тут все пришлось действовать в лучших старинных обычаях: я соорудил три факела, намотав на палки тряпки, пропитанные смолой, на складе всех этих компонентов было в превеликом изобилии, ибо смола использовалась для строительных целей, а именно для смазывания щелей между досками. Все это дело я сложил в свой рюкзак, и осторожно, стараясь не попасться никому на глаза вернулся в свой дом. Я решил выдвинуться в путь утром переплыть реку и пролезть в трубу. В теории все было предельно просто. Но только не совсем, переплывать через реку держа в одной руке рюкзак с факелами было, как мне казалось довольно проблематично, ибо, если мой груз коснется воды, то факела промокнут и будут непригодными для дальнейшего использования. Тут я вспомнил, что где-то в дальнем углу комнаты у меня валяется дождевой рыбацкий плащ, который мне когда-то давно дарили, но в море рыбачить я ходил не часто, и посему плащ валялся у меня без дела. Плащ был довольно дешевый и сделан кажется из самой простой клеенки, поэтому он совсем ничего не весил. Именно в этот плащ я и решил завернуть три факела и спички. Обмотал я их как можно крепче и плотнее, затянув туго веревкой со всех сторон, чтобы обеспечить полную водонепроницаемость груза. Теперь я был полностью готов, чтобы устремиться в путь, осталось только дождаться наступления утра. Ночь у меня выдалась довольно беспокойной я долго не мог уснуть мучимый бессонницей. Кажется уснуть я смог лишь к середине ночи. Раним утром как и обычно, услышав крик петухов я проснулся. Я оделся в свою обычную рабочую одежду, вышел из дома, зашел в свинарник, накормил свиней, затем вернувшись надел за спину рюкзак и двинулся в путь. Но не один я так рано просыпался, рыбаки, которых я встретил по дороге тоже встали рано утром чтобы пойти рыбачить.

– Куда это ты так рано, – спросил меня один из них.

– Я погулять.

– А рюкзак тебе зачем? – продолжал свой допрос настойчивый собеседник.

– Я в лес, прособираю еще и грибы, – сказал я первое что пришло в голову, и быстрым шагом начал от них удаляться.

Выйдя из нашего селения, я по уже известному маршруту начал брести вверх по течению реки, пока не дошел до места, где возможно было осуществить переправу на другой берег. В рабочем комбинезоне, с рюкзаком за спиной я принялся переплывать через реку. Переправа заняла у меня минут тридцать времени. Выйдя на берег я снял с себя рюкзак и осмотрел содержимое, импровизированный сверток был туго затянут и не пропустил внутрь не капли воды. Я положил его обратно, и поплелся вдоль берега реки, ожидая когда мои вещи полностью высохнут под лучами дневного солнца. Идти напрямую к заводу я не стал, ибо на данный момент он не являлся моей прямой целью. Я старался идти вдоль берега выйдя на каменистый уступ, а затем пролагать свой путь уже вдоль него, держа курс на трубы, по которым я планировал пробраться внутрь завода. Вначале каменный утес совсем немного возвышался над рекой, но по мере того, как я шел вдоль него он незаметно становился все выше и выше, и вот спустя примерно два часа ходьбы, когда моя одежда уже полностью высохла, я добрался до места, где из него торчали три огромных железных трубы. С этой возвышенности я смог глядеть на наше селения, и на людей которые копошились внизу и казались мне совсем крохотными. Теперь все селение в котором я жил лежало у меня словно на ладони. Я отошел немного назад и сняв рюкзак достал из него веревку. Теперь осталось додуматься куда же ее привязать. За мной росли деревья и было некое подобие леса, но вот они были расположены довольно далеко, так что длины веревки едва бы хватило на то чтобы привязав ее к дереву, дотянуть до края утеса, не говоря уже о том, чтобы спуститься по ней вниз, а вниз нужно было спуститься метров на шесть не меньше. Оглядев местность получше я увидел в нескольких метрах о утеса, как раз на той плоскости, в которой мне необходимо было произвести спуск, чтобы залезть в трубу, торчащий из земли металлический штырь. Подойдя к нему и осмотрев его, я увидел что он довольно прочно и глубоко уходит в землю. Этот штырь казался тут просто идеальным для того, чтобы вокруг него обвязать веревку и не бояться что она соскользнет. Именно так я и сделал: один конец веревки прочно обвязал вокруг шнура, затем подойдя к утесу скинул другой конец вниз. Веревка идеально свисала вдоль одной из труб, которая была самой большой. Я поднял с земли свой рюкзак, надел его на себя и приготовился к спуску. Утес возвышался над рекой метрах в тридцати, посему я предпочел не смотреть вниз. Крепко взяв в руки веревку, я начал медленно спускаться по ей вниз, веревка была не очень толстая и чтобы уменьшить давление на мои руки, я опирался ногами о каменистый рельеф утеса. Через несколько минут такого спуска, я уже нащупал под своими ногами трубу, на которой и встал, не выпуская из своих рук веревки. Выйдя на самый край трубы, я лег на нее и заглянул внутрь. Внутри было непроглядно темно, я крикнул и мой крик, улетая куда-то вдаль звонким эхом разнесся по металлическим стенкам. Я встал на корточки, развернулся и осторожно спустил вниз ноги, пытаясь наступить на нижний край трубы. Дальше держась руками за верхний край, и стоя ногами на нижнем, я постепенно продвигал ноги вперед, до тех пор пока полностью не залез в трубу. Труба была довольно просторная, я мог в ней свободно развернуться и спокойно идти в полуприсяде. Я еще раз громко крикнул вдаль и услышал в ответ лишь далекое эхо. И тут мне стало как то жутко и страшно, от того неведомого и пугающего взора этой смотрящей на меня и уходящей в даль темноты.