Ноль (сборник)
Шрифт:
— А теперь, дорогой Наставник, вы покажете, как пользоваться порталом.
— Вы что, считаете, что я настолько глуп, чтобы самому открыть вам путь к спасению.
— Вы может и сильны духом, но тело ваше бренно. А после того, как я вам сделаю немного больно, вы сами с удовольствием проведете со мной небольшой урок практикума по пользованию порталом, — в этот момент я слегка усилил давление на шею так, чтобы Александру Николаевичу показалось, что я собираюсь оторвать ему голову. Похоже, он понял мой легкий намек и поспешил пуститься в объяснения правилами пользования порталом. Через пару минут я примерно знал общую схему управления контуром. Так что помощь Наставника мне больше не требовалась. И легонько ткнув в особую точку на виске, я отправил его дух странствовать в страну снов. Опустив безвольный куль обмякшего тела Наставника, я развернулся к пульту управления порталом. Теперь я знал, как запустить программу поиска на ближайший, сходный с нашим по характеристикам мир. Пару минут — и приемлемый слой найден. Быстро внеся его координаты в контур портала, я вновь увидел знакомое мне мыльно-радужное сияние перехода. Теперь лишь один шаг отделяет меня от новой жизни. Я все могу начать сначала, забыв весь ужас пережитого.
Винтаж
Ну, вот и все! Последний стежок — и прекрасное произведение искусства готово. Отойдя на пару шагов, я оглядел свое творение и остался им вполне доволен. Плавность линий, сочетающихся с вычурностью цветовой гаммы. Этот милый жакетик вполне подойдет заказчице уже немолодых лет, выгодно подчеркнув достоинства и скрыв недостатки. С наслаждением потянувшись, я быстро прибрал небольшой беспорядок, всегда остающийся после процесса творчества, и, плотно закрыв за собой дверь, отправился спать на второй этаж. Сил принять душ уже не оставалось и я, лишь ополоснув лицо водой, направился в спальню. По дороге заглянул в комнату дочери и умилился на ее нежную сонную полуулыбку. Дина спала, как обычно, на боку, скомкав одеяло и обхватив подушку руками. И хотя все говорили, что она совершенно на меня не похожа, я все равно находил в ней свои незаметные черточки. Конечно, большая часть красоты Дины досталась ей от безвременно почившей матери, но зато от меня она унаследовала волевой, решительный характер и немного циничное отношение к этому миру. Еще раз взглянув на столь дорогое моему сердцу лицо, я со спокойной душой отправился спать.
Рано утром пришла заказчица за своим жакетом. Как всегда, куча похвалы и невыразимая благодарность, ставшая уже почти привычной. Наконец, счастливая обладательница части, можно так сказать, моей души покинула меня. Да, именно так, части души, ведь в каждое свое произведение я вкладываю ее целиком. Так же как кто-то расстается с жизнью ради красоты, так и я отдаю самое ценное, что у меня есть, частичку себя. И вот уже человек радуется новой возможности удивить окружающих и ощутить себя выше остальных, и все это благодаря моим творениям. Дело в том, что тот, кто их носит, словно забирает жизненную силу того человека, который пожертвовал свое тело на благо искусства. Ведь я создаю волшебство именно из человеческого тела. Некоторые считают меня чудовищем, монстром и тому подобное, но большинство восторгается моими произведениями. Конечно, мне приходится скрывать вторую сторону своей жизни и поэтому для всех я просто хороший портной. Но спрос рождает предложение, и поэтому я творю из человеческих тел настоящие шедевры. В ход может пойти все, но большей частью используются кожа, кости и некоторые виды внутренних органов. При должной обработке из них получаются удивительно прочные и красивые вещи. А что насчет материала, так с этим проблем никогда нет. Если заказчик хочет определенную плоть, то он сам ее же и достает, ну а если ему нужна, так сказать, штамповка, то я предлагаю ему уже готовые заготовки. У меня есть несколько проверенных людей, которые доставляют мне «товар»: целые тела или их части. Причем использовать можно только свежий материал. Поэтому я очень слежу за качеством и щедро оплачиваю своим поставщикам их услуги. В свою очередь, они не распространяются о нашем сотрудничестве. И вот так уже на протяжении нескольких лет я живу, добавляя красоты этому уродливому миру.
— Папа, можно я сегодня с девочками в кафе посижу часов до двенадцати? А потом — домой на такси! Мы решили отметить немножко удачно сданную сессию, — отвлекла меня от раздумий моя милая дочурка Дина.
— Конечно можно, только не забудь позвонить! И будь аккуратна! Ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь, — с улыбкой разрешил я.
— Ой, папа! Ты прямо рад был бы меня в клетку золотую посадить! Все хорошо будет. Я же тебя никогда не подводила, — прощебетала моя птичка и упорхнула за дверь, напоследок послав мне воздушный поцелуй.
Ну, что ж, вот я и остался один до самого вечера. Самое время начинать творить. Войдя в мастерскую, я первым делом проверил, как впитался лак на нужные мне ткани.
Кожа молодого парня получилась то что надо, а вот мышечная ткань женщины средних лет слегка покоробилась и собралась в складочки. Ну, ничего, немного поработать с инфракрасным нагревателем и все будет в порядке. А теперь мы перейдем к самому трудному, но и самому интересному. Усевшись за свое рабочее место, я разложил перед собой куски кожи и немного уже забальзамированной специальным лаком мышечной ткани. Мне предстояло из всего это материала создать истинное великолепие. Клиент, делавший этот заказ, не скупился в средствах, и поэтому я не стеснял себя в материалах. Все было самое свежее и лучшее. Пожалуй, из всего этого можно создать великолепную рубашку современного покроя с небольшими вставками из легочной ткани с драгоценным напылением. У меня перед глазами уже складывался образ будущего шедевра. Ну, что ж, начнем… Очнулся я только когда часы пробили двенадцать ночи и пришло время закругляться. Да и Дина должна была скоро прийти, а я бы очень не хотел, чтобы моя дочурка застала меня за такой неприглядной для обычного человека работой. Быстро прибрав на рабочем месте, я, выйдя из мастерской, тщательно запер ее за собой. Подойдя к зеркалу, я критически осмотрел себя.
Ну, что ж, все аккуратно и чистенько, недаром я надеваю специальный рабочий комбинезон, чтобы на повседневной одежде не было ни следа моей работы. Но душ принять все-таки стоило: запахи формалина и всевозможных синте-лаков преследовали меня постоянно. Но по дороге в душ меня настиг дверной звонок. Кто это так некстати? — подумалось мне. Но все-таки развернулся и пошел открывать дверь. Передо мной стоял мой постоянный поставщик материала Вилен.— Дмитрий Васильевич, я, конечно, очень извиняюсь, что так поздно, да и еще домой пришел, но дело безотлагательное! У меня прямо сейчас порция самого свежего и лучшего товара. Я приберег ее специально для вас, хотя мне уже поступили очень интересные предложения. Но я поспешил к вам, как самому важному и постоянному клиенту, — выпалив все это скороговоркой, Вилен с подобострастной улыбкой замолчал, ожидая моей реакции.
— Ну что ж, вы конечно и вправду немного не вовремя, но порция нового товара, и если он еще такого хорошего качества, как вы говорите, была бы совсем кстати, — чуть задумавшись, ответил я.
— О! Я так рад помочь вам! Давайте тогда проедем немного на наше постоянное место встреч, и я покажу вам его неоценимость и качественность, — продолжил он.
Решив не откладывать дела в долгий ящик, я лишь накинул плащ и, взяв с собой чековую книжку, вышел из дома.
Быстро доехав до неприметного дома на краю города, мы спустились в снимаемый Виленом подвал, оборудованный специальными морозильными камерами. На столе передо мной лежал уже разложенный материал. Зная мои пристрастия, Вилен отобрал только определенные части со всего тела. Итак, передо мной были несколько лоскутов кожи с бедер, ягодиц и спины, также картину дополняли небольшие вырезки мышц пресса и бицепсов. Быстро осмотрев товар, я оценил его свежесть и качественность. Этот материал по праву пойдет на один из моих будущих шедевров.
— Ты не зря притащил меня сюда среди ночи, Вилен. Я беру все. И сверху обычной цены накидываю еще 30 процентов за лучшее качество, которое мне когда-либо приходилось видеть, — сказал я, подписывая чек.
— С вами приятно иметь дело, Дмитрий Васильевич, — улыбаясь и потирая руки, проговорил Вилен. — Товар я, как обычно, привезу вам утром, упакованный и в специальных контейнерах.
— Хорошо. До дома я доберусь сам. Как раз хотел прогуляться в такую чудесную ночь. До свидания, — попрощался я и вышел на улицу.
Неспешным шагом я двинулся по направлению к своему дому. В спину мне светила ранняя луна, и свежий ночной ветерок шевелил волосы. Идти так было легко и приятно. В голове крутились мысли о том, что я смогу сотворить с новым материалом завтра, что лучше сделать жакет, блузку или что-нибудь немного оригинальней. Помню, около года назад один заказчик попросил сделать ему сумку, только чтобы прочную и в единственном экземпляре. Так сказать, эксклюзив. Ну, я постарался тогда: основу взял из мышечной ткани, затем слой самой нежной кожи, что у меня была, и поверх всего небольшие вставки костяных бляшек. Получилось так прекрасно, что заказчик выдал сверх оговоренной суммы еще 100.000, так что я смог не беспокоиться о деньгах и по сей день. Конечно, обычные люди, которые узнали бы о моей странной работе, хотя для меня это скорее искусство, непременно закидали меня камнями и предали мое тело огню. Но это право их узкого сознания. Ведь не я добываю материал для своих творений. Тем более я уверен, что мои поставщики не всегда именно убивают людей, есть же множество других возможностей добыть части человеческого тела. Это и морги, и похороны, и несчастные случаи. Вариантов можно привести кучу. Так что моральный вопрос здесь очень неоднозначен. С одной стороны, все привыкли, что использовать человеческую кожу для ношения это нонсенс, чудовищно и неприемлемо, но, надевая части тела других живых существ, это всегда пожалуйста. И вот здесь я уверен, все животные погибают не своей смертью, так что получается, что вы оплачиваете работу убийц. И после этого кто-то имеет право смотреть в мою сторону косо?! Ханжество и лицемерие — вот бич нашего общества. Но пока большинство людей будет так думать, таким вольнодумцам как я лучше не выказывать открыто свои мысли и занятия. Предаваясь таким, можно сказать, философским размышлениям, я не заметил, как дошел до дома. Он встретил меня темными окнами и одним пропущенным звонком на автоответчике. Это звонила Дина. Судя по времени, я не услышал звонка, потому что был в мастерской. Прокрутив запись сначала, я услышал голосок своей милой доченьки, которая сообщала мне, что остается ночевать у своей подружки Марты. Дальше шло обычное девчачье хихиканье и заверение Марты в том, что они лягут не позже часа ночи. Улыбнувшись этим невинным радостям беззаботной юношеской жизни, я решил все-таки проверить слова Марты и позвонил ее родителям. Извинившись за поздний звонок, я поинтересовался у ее матери, дома ли ее дочь вместе с моей Диной. Услышав утвердительный ответ и скрытый намек прийти выпить чаю (мама Марты была женщиной одинокой и любвеобильной), я полностью успокоился и, вежливо отказавшись, положил трубку. Устало зевнув, я решил принять душ и, слегка перекусив, лечь спать. Совершив эти нехитрые процедуры и, наконец, оказавшись в постели, я, мысленно пожелав своей дочурке спокойной ночи, закрыл глаза и погрузился в сон по-настоящему счастливого человека.
Утро встретило меня раздражающим стуком в дверь и дребезжанием дверного же звонка. Поморщившись, я, на ходу запахнув халат и протирая заспанные глаза, направился к двери. Резко дернув за ручку, я очень невежливо поинтересовался, кого это в столь ранний час принесло. Ответом мне было стандартно-вежливое полицейское приветствие. Немного ошарашенный я распахнул дверь до конца, и под нос мне устремилось полицейское удостоверение.
— Дмитрий Листанский?! — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес держатель этого удостоверения.
— Да, он перед вами, — немного опешив, ответил я.
— Давайте мы пройдем в дом, у нас к вам серьезный разговор.
Расположившись в гостиной на креслах, полицейские, выдержав минуту странного молчания, выложили на стол какие-то фотографии.
— Посмотрите, девушка на этих фото вам знакома? — начал один из них.
Взяв первое фото, я с нехорошим предчувствием взглянул на него. Огнем полыхнуло в голове и сердце стало биться в два раза чаще… На фотографии было лицо моей дочери крупным планом… И она была мертва! Неживой взгляд пустых глазниц смотрел прямо на меня!