Ноль (сборник)

И вот, я уже, словно на крыльях, лечу на свидание. Стоп! Какое свидание?! Я же не ее парень, мы просто друзья, странно только, что у меня мурашки пробегают по телу, когда она случайно касается меня. Нет, этого просто не может быть, девушки не могут нравиться мне, — я понял это уже давно. Но Вика, она же совсем другая, такая невинная, чистая, она не такая, как все. Может нужно ей во всем признаться? Нет, конечно же, она сразу же начнет смеяться, да и какой из меня парень, у меня даже никогда секса с девушкой не было. Так что тут без вариантов, нужно просто забыть. Но как можно забыть эти глаза, эти мягкие волосы, нежные пальцы, которые доверчиво сжимали мою ладонь? Нет, я должен поговорить с ней… Игорь… Я же все еще с ним, и мне хорошо. Я не хочу бросать его, да и чувства мои не угасли, но они просто другие. С ним я чувствую себя защищенным, уверенным в завтрашнем дне, а с Викой…. С Викой все по-другому. С ней я сам хочу оберегать ее, быть тем, на кого она может опереться. Единственный выход — поговорить с Игорем, может он поймет меня, или хотя бы попробует понять. Первые две минуты он просто молчал, а затем я увидел, как его глаза подернулись влагой.

— Если ты хочешь быть с ней, то иди, я не держу тебя, — с горечью прошептал он.

— Нет, ты не понял. Я не хочу с тобой расставаться, ты все еще дорог мне, но она просто как яркий лучик солнца. Она тебе понравится, просто попробуй меня понять…

— Хорошо, если ты так хочешь, я познакомлюсь с ней. Чего не сделаешь ради любви…

— Спасибо, Игорюш. Я знал, что ты поймешь!

Встречу с Викой я назначил на том же месте, где мы познакомились. Когда мы уселись за стол, то, взглянув в глаза Вики, я ожидал чего угодно: крика, слез, смеха, но все оказалось совсем по-другому……

Трое молодых людей: два парня и девушка шли по аллее, взявшись за руки. Они улыбались и о чем-то говорили. В их глазах светилась любовь, правда, у каждого разная. А сердобольные старушки на соседних лавочках, как всегда, начали обсуждать развратность современной молодежи.

— Смотри, сразу двоих подцепила! — шептались они.

Но троице было наплевать на глупые разговоры, ведь они шли навстречу своему счастью…

Дар

Каждому из нас при рождении дается какой-либо талант. У некоторых он скрытый и его, словно нежный цветок, нужно взращивать и поливать, у других он яркий и бросающийся в глаза. И каждый из нас вправе решать, что ему делать с таким подарком Бога. Но что делать человеку, если он считает свой дар проклятьем? Постараться забыть о своей необычности? А если этот талант как раз и не дает ничего забывать, что делать тогда….

Сегодня последний экзамен сессии, и я, по идее, должен волноваться. Но какой смысл трястись, если и так знаешь, что получишь отличную оценку. Вся моя группа стояла и оживленно обсуждала, кто пойдет в первой шестерке, кто сколько выучил и тому подобное. Я же стоял в сторонке и наблюдал за всей этой суетой с плохо скрываемым безразличием. Мне все равно было, каким я пойду, что мне попадется за билет. Я знал весь предмет на отлично и, наверное, смог бы даже сам преподавать его. Но следовало делать вид, что я, так же как и все, волнуюсь за свою отметку, правда, мне, похоже, это плохо удавалось. Ко мне подошла моя кураторша и поинтересовалась, что это я такой безразличный ко всему стою, может, я взятку сунул преподу или таблеток каких наглотался. С возмущением отпершись от этих нападок, я объяснил свой вид усталостью и бессонной ночью. Видимо, эти отмазки прокатили, и куратор перенесла свое внимание на Гродову Екатерину, известную прогульщицу и симулянтку. А я продолжал стоять, уныло ожидая своей очереди. Наконец, подошел и мой черед. Быстро зайдя в аудиторию, я подошел к столу преподавателя и вытянул первый попавшийся билет.

— Можно ответить без подготовки? — глянув на листок, сразу же задал я вопрос.

— О, конечно, Кирилл. Вам всегда можно отвечать сразу, — с улыбкой ответила мне Александра Валентиновна.

— Главными направляющими развития политической системы США в 30-40-е годы двадцатого века являются….. — начал я свой ответ. Нужные страницы текста мгновенно всплывали у меня перед глазами, обрывки разговоров, лекции, на которых я присутствовал, — все, что касалось нужного мне вопроса, выстраивалось в моем сознании последовательной хронологической цепочкой. Так что через пятнадцать минут я с пятеркой в зачетке вышел из кабинета и направился в раздевалку.

Спускаясь вниз по лестнице, я подумал, что неплохо бы было сегодня немного расслабиться, вся сессия на «отлично» как никак. Так что можно себе позволить как следует отдохнуть. Словно прочитав мои мысли, в кармане тоненько затренькал телефон.

— Привет, котенок. Я люблю тебя еще сильней, — прошептал до боли знакомый голос.

— Ксения Сергеевна, это Вы? — официальным тоном ответил я на это страстное признание.

— Дурачок, прекрати меня так называть. Мы же не в университете. Я очень скучаю по тебе, давай сегодня встретимся?

— Ну, если Вы настаиваете. Во сколько Вам будет удобно? — продолжил я беседу беспристрастным голосом.

— Приходи сейчас — я не могу без тебя. На мне уже нет ничего, я вся горю… — сексуальным голоском пропела мне она.

— Хорошо, Ксения Сергеевна, я буду у Вас через полчаса. До скорой встречи, — закончил я разговор и засунул сотовый в карман.

Проблема отдыха решилась сама собой. Ксюша всегда знает, когда мне нужно позвонить и что сказать. Так что с легкой улыбкой я натянул куртку и поспешил к ее дому. Благо, он находился неподалеку отсюда. Зайдя по дороге в супермаркет, я купил стандартный джентльменский набор: шампанское и конфеты. Взял, правда, еще взбитых сливок. Ксения любила всякие игры. Уже подходя к ее дому, мне в голову пришла мысль о том, что можно Ксюшку попросить сделать мне посещение на последние пары свободным, а то уже вроде все сдал, а последние пары отсидеть обязан. Я был уверен, что Ксения не откажет мне в этой маленькой просьбе, тем более что для нее это — сущие пустяки. Дело в том, что Ксюша, она же Ксения Сергеевна Маркова, является замдекана на моем факультете и одновременно имеет любовную связь с одним из студентов, то бишь со мной. Ну, вот и ее подъезд! Быстро взбежав по ступенькам на четвертый этаж, я позвонил в звонок семьдесят шестой квартиры. За дверью послышались тихие шаги, и светлое око глазка на мгновение потемнело. Через секунду дверь распахнулась, и мне в объятья влетел мой котеночек по имени Ксюша.

— Я так ждала тебя, мой сладкий! — жарко прошептал мне на ухо ее голосок. Одновременно с этими словами она лизнула меня и укусила за шею. Обжигающей волной пробежал по телу ток желания. Пробурчав в ответ что-то неразборчивое, я затащил это извивающееся от страсти тело в прихожую и, закрыв дверь ногой, упал вместе с ней на пол.

— Я хочу тебя сейчас, прямо здесь, — продолжала Ксюша, одновременно с этим успевая расстегивать ширинку на моих джинсах. Ну, хозяин — барин, как говорится….

И уже после, лежа на моей груди и перебирая редкие волоски, она задала вроде бы ничего не значащий вопрос. Но как только до меня дошел смысл, я только что не подскочил.

— Я не хочу быть подопытной свинкой! Ты понимаешь? И если ты еще раз заговоришь об этом, то нам придется прекратить наши встречи, — в негодовании ответил я.

— Но, Кирюша, я же хочу как лучше… Может они смогут найти способ как тебя вылечить, и ты станешь нормальным, — капая слезами мне на грудь, попыталась оправдаться Ксения.

— Это может тебе кажется, что так лучше! Тебя никогда не пытались разобрать на кусочки, приговаривая при этом, что все пойдет вам на пользу.

— Но это же врачи, а не какие-то мясники. Тем более у моего папы там много знакомых. Я поговорю! Это будет конфиденциальное обследование. Они предложат тебе способы лечения, а ты сам выберешь, что тебе нужно, — не унималась Ксюша.

— Ксения, давай прекратим этот разговор. Если я сказал, что не желаю подвергаться каким-либо опытам и обследованиям, то все. Баста! Давай-ка лучше еще разок в «царапку поиграем»….

Спускаясь вниз по лестнице от Ксюши, я еще перебирал в памяти кусочки своего детства. И как обычно, все было четко и ярко, как будто мне было семь лет только вчера. Я помнил, как дед таскал меня по всяким больницам, даже в Москву возил. И везде говорили одно и то же. Мнемоническая астериксия, проще говоря, я никогда ничего не забывал. Вот мой дар и мое проклятье. Помнить все горе и боль на протяжении всей жизни. Знать, что позабыть что-нибудь ты не в силах. Видеть, как тебя лупят ремнем за двойку в школе, и чувствовать боль так, как будто это случилось две минуты назад. Простые люди не понимают, каким даром их наградил Бог. Способность забывать как плохое, так и хорошее — вот истинное счастье. А те, кто завидуют моему умению, просто не были в моей шкуре. Пусть я могу с первого раза прочитать любую книгу, любой учебник и запомнить его содержимое, а затем воспроизвести в любой момент с точностью до запятой. Дар вечной памяти не подразумевает умение пользоваться знаниями. То есть я могу наизусть рассказать всю таблицу логарифмов и все формулы высшей математики, но воспользоваться ими, решить уравнение — нет, здесь я пасую. Поэтому и пошел в гуманитарии, здесь другие прерогативы. Можно быть полным дубом в истории, но если ты расскажешь, кто и при каких обстоятельствах победил в какой-то малопонятной войне — пять в зачетке тебе обеспечено. Так и в истории литературы: ты, не разбираясь, перечислишь мнения всех критиков о каком — либо романе, расскажешь его краткое содержание и все — ты гений, тебя носят на руках. Правда, твое мнение о данном произведении никого не интересует, ты же ведь не именитый ученый, ты просто глупый студент….