Ноль со знаком плюс, сборник

Маги работали, девы на них ресничками хлопали. Почему-то рядом с их домами колодец был с самой вкусной водой. Вот прям самой! Так любая покрасоваться статью туда заглядывала. С коромыслом наперевес.

Иногда те же коромысла, хорошо если ещё без ведер и по другому поводу в дело шли.

Девичьи разборки они такие…косы не хватило, так и коромысло сгодится. Парни только пересмеивались.

Прошло одно лето. За ним набежала осень. Незаметно подкралась зима. А там и новая весна. Оно ж так…не успел моргнуть, снег только стаял, а уж рассада, пашня, поле, огород, лес с грибами ягодами…

– Дракон!!! Дракон летит!!!

Взъерошенный пастушок влетел в село, заполошно крича.

Парни как раз обедали, услыхали, да так и вылетели из своих изб.

– Где дракон? – остановил паникера Балянька.

– Там, там!!! – парнишка показывал рукой в небо.

– Наш что ли в гости решил заглянуть? – переглянулся с другом Малой.

– Не тот это, не тот! Этот злой!

И тут парни увидали струю огня, падающую с неба. Лес за селом мгновенно вспыхнул.

– Ох, мамоньки, божечки!!! – ахнули маги, – что за напасть! Хватай ловушку!!! – рявкнул Балянька другу.

Малой ринулся в свою избу, и быстро вылетел обратно, держа что-то под мышкой.

Не сговариваясь, они обернулись птицами, на что пастушок завистливо присвистнул. И ринулись в небо.

Там, ухватившись каждый когтями за свой край, сумели растянуть что-то похожее на сеть. И стараясь держать её растянутой, все поднимались и поднимались. Выше и выше.

Это я рассказываю долго. Всё происходило очень, очень быстро!

Вот они оказались выше летящего, рычащего и раздраженно плюющегося во все стороны, дракона.

Миг, и сеть окутывает его от кончика хвоста, до рычащей пасти.

Второй, парни резко дергаются в разные стороны, сеть завязывается на горлышке.

Третий, они, держа сеть за крепкие, усиленные их магией завязки, спускаются вместе с бьющимся драконом на землю.

– Иди уже, – устало выдохнул Малой Баляньке, – сообщи мастеру, что у нас тут нарушитель спокойствия налетел!

Дракон дико взвыл, через стиснутую пасть, и забился в сети. Но никто даже не дернулся.

Разве что дед Макай, маявшийся тем, что не мог пятый день кое-куда сходить, так быстро туда побежал, что даже успел!

Мастер снял свой айяйяйфон сразу, как будто звонка ждал. Услыхав, что случилось, ахнул, ничего не пояснил, только выкрикнул в трубку, чтоб держали крепко, он сейчас явится с подмогой.

Через несколько минут около дракона засветилось несколько порталов. И оттуда одновременно шагнули мастер, тот дракон, которого ребята когда-то спасли, и ещё несколько магов.

Усыпить такую громадную зверюгу сил надо было много. Вот они всей толпой и явились.

Коротко поздоровавшись с Балянькой и Малым, какие уж они для мастера Балдрик Елисеич, Онисим Кудинович, он встал в общий круг.

Дракон взревел ещё яростней. В дальнем хлеву отелилась корова. Ждали только к вечеру. А оно вон оно как вышло.

Мастера подняли руки выше голов, застыли на миг. Из ладоней полился свет. Резкий. Пронзительный.

И дракон, порычав и немного подергавшись, уснул.

– Уф! – вытер пот со лба мастер, – как вам удалось?! Мы его неделю ловим! Поймать не могли. Из лечебницы сбежал.

– Да, совсем разум потерял, – тяжело вздохнул их дракон. Сейчас находившийся в людском виде.

– Ребят, – скороговоркой сказал мастер, – вы уж не обижайтесь. Но сейчас времени нет объяснять. На таких как он магия не долго действует, надо успеть доставить его на место.

И коротко попрощавшись, опять встал в круг магов. И дракон, тот, что человек, тоже.

Все подошли вплотную к храпящему в сетке дракону, взялись за неё, и громадная туша, вместе с магами исчезла в очень, очень большом портале.

Парни выдохнули. Оглянулись. И слегка присели внутри себя. На них с восхищением достойным древних героев смотрело всё село. Все жители, какие только могли ходить, незаметно подтянулись к месту происшествия.

А уж как на них искрили улыбками и ресничками девы, того я при всём своём желании описать не могу! Да и забыла чуток, как это делается. Возраст, знаете ли.

Через неделю произошло событие, подкинувшее рейтинг молодых магов на ярмарке женихов на самую что ни на есть, недосягаемую высоту!

Не виноватый я! Оно само!

Крупный, но сейчас какой-то съежившийся мужчина, с растерянным, очень растерянным лицом, взлохмаченными волосами, и почему-то испачканным лицом.

Он так съежился на стуле, что стал втрое меньше самого себя. Взгляд полубезумный, отчаянный, метался по кабинету, боясь задержаться на лицах, сидящих напротив него людей и нелюдей тоже.

– Ты понимаешь, что ты натворил?! – как-то брезгливо, с напором выговаривал ему член совета, – мы за тобой неделю гонялись! Неделю! Знаешь, сколько ты домов пожег за это время?! Люди пострадали! Посевы погибли! Да нам столько жалоб за последние лет двести не поступало! Как ты мог?! Как это вообще случилось?!

Мужчина съежился ещё больше. Нервно сглотнул. Попытался что-то сказать, смог не сразу. Сначала из его горла вырывался только хрип. Умоляюще посмотрел на сидящего возле стола.

Тот понял, и протянул ему стакан воды, налив её из прозрачного графина.

Гулко глотая, обвиняемый выпил протянутую воду, и поблагодарил.

– Последнее что я помню, как мне подносят букет. Я тогда ещё удивился, букет мужчине?! Голос говорит, что это моей даме и просит передать. Я втягиваю аромат,…а дальше, всё! Темнота! Ничего не помню, до того, как очнулся здесь. Вообще ничего! Только мутная тьма.

Поверьте!!! Я говорю правду!

Пленник умоляющими глазами обвел всех собравшихся. А их было немало.

Совет резко нахмурился, и переглянулся.

Самый старший из всех присутствующих, вытянув шею, уставился на допрашиваемого:

– Можешь вспомнить оттенки запаха? Хоть что-то?

Тот нахмурил брови, пытаясь вспомнить. Остальные члены совета вопросительно уставились на старшего.

– Нет…– простонал пленник, – ничего…запах, и сразу тьма…больше ничего!

– Так, – встал старший, – сейчас я принесу одну вещь, а вы, – обратился он ко всем членам, готовьтесь его сдерживать, и обращать обратно.

Остальные члены совета, недоуменно переглянулись, не понимая, что он задумал.

Отсутствовал старший недолго. Вернулся, держа в руках бутылочку темного стекла, закрытую плотно притертой крышкой.