Номер сорок восемь. Сборник рассказов

– Нет, ты всё путаешь, – встрял Колян, – я вот не пьянею, я всё помню, не надо искать квартиру Максу, она у него есть!

– Не цепляйся к словам. Я знаю, что нам надо!

– Вот, – сказал Макс, – детский садик, а вот мой дом, дом шестьдесят, я всегда считал, что он именно такой номер имеет!

– Подожди, я проверю детский сад, – прервал его самый трезвый Андрей, – что-то мне в нём не нравится, – и он отделился от компании, чтобы прочитать табличку.

Вернулся с грустным видом:

– Ребята, это районная прокуратура!

– Это ты зря кондукторшу прокурором назвал, вот оно нам и аукнулось, – сказал Колян, с укоризной посмотрев на Макса.

Тот, тем не менее, не терял оптимизма:

– Значит, они перепрофилировали детский сад в прокуратуру, в стране падает рождаемость, а количество преступлений растёт. Логично?

– Железная логика, – согласился Колян. Андрей с Оксаной почему-то молчали, возможно, они владели другими статданными.

– Сейчас-сейчас, вот увидите, – сказал он, копошась в своих карманах, – вот!

Он, наконец, достал знакомую всем связку ключей.

Но магнит опять не хотел открывать дверь. Публика заметно приуныла.

– Может, вернуться в квартиру родителей, там найдёшь документы и завтра завалишься к себе, тут все дома одинаковые, а канистра тяжёлая, зараза, – пробубнил Колян, по-прежнему всю дорогу тащивший драгоценный груз.

– От той квартиры ключ-то у тебя есть? – поинтересовался Андрей.

Тут Макс ахнул, хлопнул себя по лбу, выругался и, повернувшись к друзьям, сказал:

– Ребята, это не те ключи, я же свои ключи в рюкзак положил, а в куртке те, с которыми я уезжал из родительской квартиры!

Покопавшись в рюкзаке, Макс вытащил оттуда правильную связку. Компания с облегчением вздохнула и стала напряжённо ждать результата реакции магнитного замка на новый ключ. Увы, дверь не открывалась.

– Блин, опять канистру куда-то тащить, – пожаловался Колян, – а тут камеры хранения поблизости нет?

– Здесь не вокзал, да и понадобится она ещё нам! – запротестовала Оксана.

– И куда нам идти, здесь таких домов много, – грустно заметил Колян.

Тут Андрею, как самому трезвому, пришла в голову мысль:

– Макс, а ты не мог повесить табличку Магомет-как-там-его ради стёба? Это ведь в твоём духе.

Все дружно ухватились за спасительную мысль и посмотрели на Макса. Он ещё в университетское время славился своими приколами и шутками. Например, изменив голос, звонил кому-нибудь от лица научного руководителя или даже декана и назначал разбор курсовой работы в воскресенье в ресторане «Баку». Потом жертва могла долго обижаться, но Макс ни за что не сознавался, и только близкие друзья знали точно, кто автор радиоигры.

Макс, видя сколько надежды возлагают на него глаза всех присутствующих, постарался вспомнить, а не мог ли он выкинуть подобный номер. Задумался на несколько секунд, потом опять ахнул и произнёс:

– Точно, это он!

– Кто он? – в один голос закричали друзья.

– Игорь Артемьевич, продавец мой, старичок-профессор, книжный червь, это он – Игорь Артемьевич Магометхабибов! Я ещё удивлялся такому странному сочетанию.

– Так пошли же скорей, выпьем, наконец, немного, а то всё на ходу, как бомжи какие-то, – выпалил Колян, и все дружно согласились с ним.

По дороге они встретили Машу, она держала в руках очень милую, пушистую кошку пепельного цвета. Животное имело вполне домашний вид, было ухожено.

– Ты где её взяла? – поинтересовался Макс, и все вместе с ним.

– Тут, она сидела на скамейке лапками вперёд, и ей было очень плохо. Ей нужен хозяин. Возьми её, кошки приносят счастье.

– А с чего ты взяла, что ей было плохо, может, стало плохо, когда ты её загребла в свои объятия, – предположил Андрей, он ведь оставался самым трезвым в компании и к тому же всегда отличался критическим складом ума.

– Возьми, не слушай его, – поддержала Оксана, – видишь какая она несчастная!

Кошка, действительно, чувствовала себя не очень, временами она осуществляла попытки вырваться из Машиных пальцев, но та довольно своеобразно уговаривала её остаться: «Нет, не дёргайся, тебе так неудобно, тебе вот так удобно!» Как животное позволило взять себя в руки незнакомому человеку, было непонятно, но вполне возможно, что некоторые жители двора частенько видели её тут и имели обыкновение гладить красавицу. На этом она и попалась в цепкие руки Маши. А та уже не отпускала кошку, только поглаживала по спинке и со словами «не волнуйся, всё будет хорошо, вот увидишь, Максик тебя возьмёт, тебе будет хорошо с ним!» протянула её Максу.

Макс удивлённо смотрел на эту сцену, вроде даже не понимая, что речь идёт о нём, а бедное животное, наконец прекратив попытки бегства, решила покорно ждать своей участи. Она, наверное, привыкла повиноваться людям и теперь просто ожидала продолжения истории.

– Ребята, так она с ошейником, – обратил внимание друзей Андрей на важную деталь.

– Ну и что? – сказала Маша.

– А, может, она чья-то, погулять выпустили.

– Нет, – наконец сказал, как отрезал, Макс, – будет жить у меня, её бросили!

Сказано – сделано, кошку потащили в квартиру Макса, теперь уже все замки поддавались ключам…

Винный дождь

Картину произошедшего потом никто не мог восстановить в памяти полностью. Вспоминались лишь мелкие, ничего не значащие детали – то, как Оксана, смешно выгнувшись, чтобы наполнить вином стакан Коляна, вылила на пол и на свои новенькие джинсы почти пол-литра драгоценного напитка. Как ругался при этом еле успевший отскочить Колян – откуда только такая прыть взялась? Зато все остальные ржали, как лошади, Маша даже захлебнулась смехом и вином и, зажав рот обеими руками, без промедления усвистала в туалет. Отряд не заметил потери бойца и каким-то образом вдруг очутился на балконе, где Макс снова стал доказывать всем, что он изначально помнил номер дома, но только боялся ошибиться, дабы его ошибку не списали на быстрое опьянение – в их компании любили считать, кто дольше всех держит удар. И тут Макс, желая доказать, что есть ещё у него порох в пороховницах вызвался на спор выпить пол-литра вина в один присест. Сказано-сделано. Друзья замерли в ожидании подвига, а Оксана почему-то стала считать глотки – «один, два, три, четыре, пять…». После пятнадцатого пластиковая бутылка опорожнилась, и Макс, вдохнув полной грудью, вдруг позеленел лицом и, приподняв вверх голову, скоренько прижался к балконному ограждению, его горло совершило импульсивное движение, и из открытого рта под мощным напором ударил фонтан красноватой жидкости. Сила, выбросившая его из нутра Макса, была такова, что струя винного напитка мгновенно рассыпалась на мириады мелких капель, которые чуть зависнув на уровне максова лба, тут же устремились вниз. Рассеянные в усталых лучах закатного солнца частички крымской бодяги образовали малюсенькое облачко жутковатого блестяще-бордового цвета, а западный ветер обильно оросил ими нижний балкон, волнистый шифер барьера которого покрылся оригинальным пятном из множества точек краски непонятного колера, как будто кто-то поработал садовым распылителем. «Настоящий винный дождь», – пробормотала Оксана, она, свесив голову вниз, успела увидеть это редчайшее природное явление.

Потом силы наших героев иссякли, а последующие воспоминания распались на индивидуальные сюжеты. Андрей полночи воевал с каким-то урчащим железным гробом, постоянно почему-то сталкивавшем его с себя. Коляну всё время снилось капавшее ему прямо на лицо вино – кап-кап, кап-кап. Он во сне жадно облизывал губы, но почему-то вино казалось очень пресным, тогда он стягивал капли со щёк ладонями, но по-прежнему не получал желанного вкуса, наконец, утолив жажду и повернувшись на бок, он засыпал. Когда он пробуждался в последний раз, Колян осознал, что откуда-то сверху на лоб сочилась холодная вода, и в полусне подумал, что находится в подводной лодке, один в задраенном отсеке, в котором обнаружилась течь, и теперь надо было пожертвовать отсеком и самой его жизнью, чтобы спасти весь экипаж. Колян уже мысленно приготовился совершить это жертвоприношение, как его окончательно разбудил стук в приоткрытую дверь, из-за которой он услышал Оксанин голос: