Номера: 927. Хиро

Он ожидал увидеть выражение отвращения на ее лице. Что она отвернется от него, узнав правду. Что не захочет находиться рядом с ним.

– Ты не хотел, чтобы она страдала.
– Посочувствовала ему Кенди.

– Откуда ты знаешь?
– Это удивило его. Даже другие Виды, проведав о его истории, с осторожностью задавали ему вопросы после того, как их с Тамми спасли. Они поняли и посоветовали ему простить себя, но Кенди должна быть потрясена. В "Мерсил" к ней относились лучше, чем к Видам, но хуже, чем к людям.

– Я знаю тебя. Ты бы никогда не забрал чужую жизнь без веского на то основания.

Ее доверие и вера в него шокировали.

– Они бы все равно ее убили. Я подслушал их разговор. Двое мужчин хотели ее изнасиловать, когда она станет бесполезной. Они не верили, что наркотики сработают, и что селекционный эксперимент увенчается успехом. Один их них оказался больным на голову извращенцем, он с удовольствием хвастался, как будет насиловать ее, унижать и истязать. Я не хотел, чтобы она страдала, из-за меня в первую очередь. И боялся, что наркотики сработают. Ни один ребенок не заслужил такой судьбы, того ада, что они для него приготовили. Я сделал это быстро и безболезненно.

– Его едва не вырвало.
– Потом они привели мне следующую. И с ней я сделал тоже самое. Третья была другой. От нее пахло Видами, она попросила меня не убивать ее, и я позволил ей жить. Мы поговорили, и у меня появилась надежда на освобождение. Ее пара искал ее.

– Ты связался с женщиной, принадлежащей другому мужчине?

Это, казалось, шокировало ее больше, чем то, что он убивал. Он покачал головой.

– Нет. Я помог ей выжить, пока пара Тамми не нашел нас.

Молчание между ними стало неловким. Он хотел знать о том, что случилось с ней после того, как ее забрали, но опасался, что не сможет справиться с ответами, если они окажутся слишком ужасными. Все, что он знал, - что ее заперли в психушке. В месте для людей с психическими отклонениями.

– Ты хочешь, чтобы я ушла?

Хиро был смущен и потерян.

– Я не знаю, чего хочу.

Глава 4

Кенди знала, что должна уйти. Ей здесь были не рады, но не смогла сдвинуться с места. Мужчина, которого она любила, находился в восьми футах от нее, и все, чего она желала, - это обнять его. Именно об этом она бы мечтала, если бы могла вернуться в прошлое, до его предполагаемой смерти. Это придавало ей силы, когда она чувствовала себя слабой, мужества, когда боялась, благодаря этому не сошла с ума, когда, казалось, ее рассудок рассыпался на миллион кусочков. Отомстить за его смерть - ради этого она жила и боролась.

– Я убила.
– Похоже, 927 не поверил ей. Он нахмурился и сердито посмотрел на нее.
– Вот как я сбежала. Это была врач, та, что держала меня взаперти. После того как Кристофер умер, она вывезла меня из психушки в лес и хотела убить. Он не мог больше платить ей за мое содержание в лечебнице, и она решила избавиться от меня. Я ударила ее ножом в грудь. Ты убивал ради сострадания, я убила ради мести.

– Убила?

Кенди замолчала, давая ему время переварить информацию.

– Я знала - если оставить ее в живых, меня поймают, прежде чем доберусь до Хоумлэнда. Она бы отправила санитаров выследить меня. Не буду врать. Я с удовольствием ее убила. Ненавидела ее. Мною владела ярость. Я могла бы вырубить ее, связать и запереть в багажнике, но эта сука заслужила смерть. И не чувствую никакой вины.

927 все еще сомневался, но больше ничего не спрашивал, оглядывая ее с головы до ног.

Она посмотрела на себя, пытаясь понять, что его так заинтересовало. Она находилась на грани истощения.

– Большую часть времени они обкалывали меня лекарствами. Я практически находилась в медикаментозной коме и еще дольше выходила из нее. Трудно есть, когда не можешь пошевелить и пальцем. Меня держали на внутривенном питании, но потом стало невозможно колоть вены, и они перешли на таблетки. Сначала я прятала таблетки, не зная, что меня поэтому тошнит.

– Ты больна?
– Казалось, эта новость его расстроила.

– Мое тело пристрастилось к наркотикам, на которые меня подсадили. Я не понимала, почему потею, почему меня тошнит и трясет. Мне было так плохо. Вот как они поняли, что я не принимала таблетки. Ломка, так они сказали. Тогда я стала принимать их через одну, до тех пор пока не научилась скрывать свое состояние. После того как мое сознание прояснилось, а организм очистился от этой дряни, я несколько раз пыталась сбежать, но меня всегда ловили. Не получалось перелезть через стены. Тогда меня снова сажали на уколы, и я теряла много времени, ожидая, когда же вернусь к таблеткам. Затем снова отучала себя от наркотиков.

– Тебя осматривала Док Триша?

– Да.
– Она улыбнулась.
– Она не думает, что есть повреждения внутренних органов. Мне сделали несколько тестов. Я уверена, что все в порядке, но она хочет дождаться результатов. Волнуется, потому что не знает, какие наркотики мне кололи, и как это на меня повлияло.

Он шагнул к ней поближе:

– Они накормили тебя в Медицинском Центре?

– Да.

– Ты все еще голодна?
– Она посмотрел в сторону кухни.
– У меня есть здесь еда. Я мог бы приготовить чего-нибудь. Я научился готовить.

Это было замечательно.

– Ты готовишь?

Он кивнул, словно что-то обдумывая.

– Тебя держали взаперти все это время?

– Да. В помещении размером примерно четверть от этой комнаты. С одной кроватью и крошечным окном с решеткой. Окно никогда не открывалось.
– Она взглянула на диван.
– Я могу присесть?

– Конечно.

Это хорошо, потому что она ощущала эмоциональное и физическое истощение, но не желала признаваться ему. Не хотела напоминать ему, насколько слабая по сравнению с ним. Хреново быть человеком. Она сидела и смотрела на него. Виды всегда уважали силу.

– Там была крошечная ванная комната с душевой кабиной, раковиной и туалетом. Меня никуда не выпускали, только отводили к врачу в кабинет. Думаю, Пенни боялась того, что я могу наболтать, если она подпустит ко мне других пациентов и медперсонал. Всех, кто начинал интересоваться мной, сразу же переводили в другое место.

– Ты все время была одна?
– Напряжение постепенно уходило из его тела.

– Я видела людей только, когда они приходили кормить меня или накачивать наркотиками. Еще была уборщица. Она раз в неделю мыла полы и меняла постельное белье через день. Да и то прежде чем впускали ее, накачивали меня наркотиками. Обычно, когда она меняла белье, я притворялась, что сплю, или принимала душ. Один из санитаров стоял в дверях, пока я мылась, и следил, чтобы я с ней не разговаривала.

– Они наблюдали за тем, как ты принимаешь душ?

Она кивнула:

– Да. Мне хотелось смыться в канализацию, только бы избежать их пристальных взглядов.

Он сжал челюсть:

– Охранники - мужчины?

– Да.

Он зарычал:

– Они обижали тебя?

Она поняла, о чем он спросил.

– Они не насиловали меня.

– Ты позволяла...
– 927 замолчал.

– Ты думаешь, что я охотно позволяла всем кому не лень взбираться на меня? Нет. Я только...
– Наступила ее очередь замолчать, она пыталась подобрать нужные слова. Тогда ее не принуждали, она согласилась на секс с кошачьим, но не хотела этого.
– Тот раз в "Мерсил" был единственным.