Норки!

Достигнув края обрыва, он не решился беззаботно запрыгнуть на него, как раньше. Осторожно приподняв голову, Мега сразу убедился, что его подозрения не беспочвенны. Нигде не было видно ни одной норки. Огромное чучело кролика, как всегда, скалило свои острые зубы, с ветки бука неподвижно свисал кошачий хвост, но то, что было разбросано под ним, заставило Мегу вздрогнуть от ярости: по зеленой траве были разбросаны яркие золотисто-желтые перья. Даже издалека Мега различил два крыла, выпотрошенную тушку и одну лапку, которая почему-то стояла вертикально, судорожно вцепившись в траву, хотя и ничего не поддерживала. Чуть ближе валялась отгрызенная голова золотой иволги. Потухший глаз смотрел прямо сквозь Мегу, а отверстие в макушке яснее ясного показывало, что мозги высосаны.

Что произошло? Почему? Ни один из сценариев, о которых докладывал Психо, не подразумевал ничего в этом роде. Как могли эти молодые идиоты поступить столь эгоистично и недальновидно? Неужели они не знали, что убивают единственное в лесу существо, которое защищало их всех от людей с их копалками и жужжалками?

А они вовсе не так глупы, понял Мега. Им хватило ума проделать это, пока никого из вождей не было на Плато. Он сам велел Макси сделать так, чтобы никто не знал, где состоится их секретное совещание, — вот почему никто не прибежал к ним и не предупредил. Пожалуй даже, это было не просто умно, а слишком умно! Должно быть, один из его соратников проговорился, и проговорился в самый последний момент, иначе кто-нибудь из информаторов Психо успел бы предупредить своего шефа. Но кто мог проговориться? И кто сумел организовать убийство Альфонса в такие сжатые сроки? Скорее всего, заговорщики все-таки действовали по заранее разработанному плану, но если так, то где была агентура мастера-импровизатора?

Мега обернулся. Его соратников пока не было видно. Он был один на открытом месте, но его никто не атаковал. Если бы молодняк собирался предпринять что-то в этом роде, на него бы уже давно напали…

В кустах раздался треск переломившейся сухой веточки, за ним послышалось сдавленное фырканье, и Мега резким движением вскинул голову. Значит, вот где они прячутся, эти подонки? Вот какова их храбрость — сначала за его спиной они нападают на беззащитную птицу, а потом прячутся в кусты! Ну раз так — он разберется с ними здесь и сейчас!

Мигом позабыв все то хорошее, что он так недавно думал о молодежи, Мега поднял к небу морду и залаял.

— Я знаю, вы там! — крикнул он, оскалив зубы. — И если вы настоящие норки, вы выйдете и будете драться! А нет — навеки останетесь презренными трусами!

В кустах что-то зашуршало, но ответа не было.

— Ну, выходите же, желтобрюхие трусы! — еще раз крикнул он. — Я, Мега, вызываю вас!

Шуршание стало громче, но никто не вышел.

— Ну тогда я сам приду за вашими головами! — рявкнул Мега и, распушив хвост и встопорщив шерсть на загривке, бочком двинулся вперед на прямых напряженных лапах.

Кусты затряслись, заходили ходуном, словно живые, и Мега услышал стремительно удаляющиеся прыжки и треск ломаемых ветвей.

Он даже не стал преследовать их. Обратившись в бегство, заговорщики заставили Мегу презирать их еще сильнее. Если они не выдадут себя тем, что не вернутся в колонию, размышлял Мега, постепенно успокаиваясь, тогда придется поручить Психо выяснить через свои источники, кто это был. Правда, от Психо теперь можно ожидать любой импровизации… Кто-то где-то его предал — вот в чем дело!

Но Мега не мог позволить себе гадать о будущем — надо было срочно заняться настоящим. Первым делом, решил он, необходимо уничтожить останки убитой иволги. Убрав их с глаз долой, Мега рассчитывал добиться того, чтобы инцидент не задержался в коллективной памяти колонии и не тяготел над ее сознанием.

Мега подбежал к краю Плато и заглянул вниз. Остальное начальство успело одолеть только половину подъема — Макси, отдуваясь, карабкался первым, за ним — М-Первый и М-Второй, замыкал шествие Психо. Маты нигде не было видно.

— С тобой все в порядке, Вождь?! — взволнованно крикнул Макси, заметив на фоне неба голову Меги. — А где мои часовые?

— Со мной все в порядке! — громко ответил Мега. Его вид был столь ужасен, что все четверо застыли

как статуи.

— Система безопасности не сработала? — донесся снизу встревоженный басок Макси.

Когда четверка оказалась наверху, он не позволил им долго ахать и охать.

— Что да как — разберемся потом, — проворчал Мега, пока его соратники, раскрыв рты, глазели на ковер из желтых перьев. Как и следовало ожидать, наиболее сильный шок испытали М-Первый и М-Второй — у Первого задергались оба глаза, а Второй замер, неестественно выпрямившись.

— Собрать все это в одну кучу! Все, до последнего перышка, до последней пушинки! — приказал Мега.

Сам он стал торопливо пожирать тушку золотой иволги. Казалось, от него исходят волны холодной ярости и угрозы, и у всех четверых по спинам забегали мурашки. Избегая смотреть на Вождя, они стремительно рассыпались по Плато.

Когда перья были сложены в кучу, Мега велел своим помощникам перенести их выше по склону, где была глубокая расселина. Пока Макси заталкивал перья в яму и засыпал землей, остальные разделили Плато на четыре части, чтобы в последний раз убедиться, что нигде не осталось никаких следов.

Они ничего не пропустили, за исключением одного блестящего, золотисто-желтого с черным кончиком махового пера, которое Мега втайне от всех спрятал в своей норе.

Глава 61. КРУШЕНИЕ НА КАМНЯХ БЫТИЯ

Слухи о смерти Альфонса распространились по лесу с удивительной быстротой, и Филин, которого довольно бесцеремонно разбудил один из сородичей Берты, полетел прямо на Плато. Какое гуано опять замыслили эти норки?

Глазам его предстало любопытное зрелище. На Плато не было ни одной норки, если не считать вожаков стаи, которые сновали во всех направлениях, выискивая в траве желтые перья, несомненно принадлежавшие покойному императору. Судя по всему, несчастный Альфонс был не просто убит, но разорван на клочки. При виде кучки желтого пуха, испачканного красным, Филин почувствовал дурноту, но еще хуже ему стало, когда он увидел, как Мега, скорчившись в траве, торопливо рвет зубами окровавленные останки злосчастной золотой иволги.

На Малой поляне он застал безутешную Берту.

— Почему? — горько рыдая, повторяла она, не слушая утешений Раки.

Вокруг стояли мрачные лесные жители.

Оставив вдовствующую императрицу на попечение Раки, Филин поманил в сторонку потрясенных рабынь-завирушек и допросил их так вежливо, как только сумел, однако сведения, которые ему удалось из них вытянуть, никак не складывались в логическую картину. По словам завирушек, норка, сопровождавшая Альфонса, как раз ушла на обеденный перерыв («обеденный» они произнесли с дрожью в голосе), когда под деревом появилась другая, совсем молодая норка, которую они раньше не видели. Лестью и уговорами ей удалось убедить Альфонса, что присутствие Его Величества необходимо на

Плато. Норочий главарь Мега якобы хотел не только лично встретиться с императором, но и вручить ему специальную награду за особые заслуги перед лесом. Завирушкам, ввиду их несомненной умственной неполноценности, эта инициатива весьма понравилась, да и посланец Меги — даже на вид слабенький и довольно хилый по сравнению с другими норками — показался им не особенно опасным. Они даже решили, что эта молодая норка не годится ни на что другое, кроме как бегать с поручениями. Кроме того, Альфонс в последнее время обращался с завирушками как с какой-нибудь самой грязной грязью, и они прекрасно понимали причину — он не получал от своего шоу прежнего удовольствия. По их мнению, похвалы и награды от Вождя норок должны были не только подбодрить Альфонса, но и напомнить ему о его выдающейся роли в истории леса, и завирушки втайне надеялись, что в этом случае их жизнь станет полегче.