Норман

Лекам готовил на ужин "мясо по-нормански", Храм, выпытал день назад у меня рецепт, и когда узнал, что мясо выплачивается в вине, вопреки словам Нейлы, одобрил: "Настоящий оркский рецепт". Нейла весь день удерживалась от шуток в мой адрес, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Нет, я понимал, что родные стараются, но находиться все время в центре внимания, было как-то не привычно. Вечер, встречали в столовой. Нейла для такого случая навесила "светляков" везде, где только можно и надела то самое бальное платье. Мне же пришлось изображать кавалера, то есть отодвигать и пододвигать стул, когда она встает или садится, хотя я бы лучше станцевал с ней медленный танец, но поскольку музыкантов у нас не было...

Орк, вообще предложил в честь дня мужчины, пойти в трактир. Но это предложение было отметено отцом по причине безопасности, а Лекамом по причине морального состояния подопечной, а если буквально, то "да меня, ее родители на кол посадят". Но вот настойку, мне орк все-таки влил:

– Настоящий орк в день воина (совершеннолетие по оркски), не может не выпить гномьего огня.

Но после первой чарки, видя реакцию моего организма, больше не настаивал. Мне было безумно хорошо.

Апогеем торжества стал подарок, я не знаю чья это была идея, но под восторженные крики всех присутствующих:

– Харра! Харра! Харра!, - отец вывел во двор, черного как смоль, жеребца.

Благородный наклон головы, рост под четыре локтя в холке, тонкие ноги, он был великолепен. Отец не стал разводить долгих речей:

– Пусть Аравин, будет тебе боевым другом!

Сказать, что утро было тяжелым, значит ничего не сказать, не смотря на мизерное количество выпитого, мне было плохо. При этом тренировку никто не отменял.

– Настоящий орк, не знает похмелья, - думаю не надо сообщать, кому принадлежат эти слова.

Но это оказалось не единственным испытанием. Во второй четверти дня, раздался истошный крик Нейлы:

– Алехар!

Знаю, что не хорошо так думать, но он мне сразу не понравился, и я оказался прав. После, не скажу что сухого, но сдержанного приветствия со всеми обитателями нашего дома, кроме Нейлы, которая мне показалось вечность висевла на нем, он подошел ко мне.

– Привет Норман, я для тебя кое-что привез, - при этом помахивая перед моим носом леденцом в форме дракона.

А следом тихонько, елейным голосом, так чтобы никто не слышал, добавил:

– Надеюсь, он унесет тебя.

– Мелковат он, для меня, но все равно спасибо, вижу, что от души.

В глазах Алехара, за несколько ударов сердца, я прочитал целую гамму чувств: удивление, досаду, злобу, растерянность. Я молча развернулся и ушел в дом, где с омерзением выкинул подарок в помойное ведро, а ведь я ждал его: "Брат!".

Вечер был скомкан. Нейла крутилась вокруг Алехара. Часть вечера, отец о чем-то беседовал в столовой с братом. Причем беседа, была явно на повышенных тонах. Немного развеяла мое настроение тренировка на мечах с Храмом, в течении которой я озлобленно сражался, представляя на месте Храма - Алехара. В конце концов орк, остановил тренировку. "Орк, должен сражаться без чувств, на голом разуме и расчете, а ты делаешь много ошибок" - развернулся и ушел, разозлив меня еще больше. Я ушел в конюшню, чистить Аравина и Барса, в глубине души, злясь на Нейлу, как можно быть такой слепой и не видеть лицемера. Ночь, с трудом поглотила мои переживания сном.

– Что опять баронство клянчит?

– Да.

Рамос и Лекам стояли на крыльце. Небо второй день хмурилось, предвещая дождь.

– Да отдай ты его ему.

– Обойдётся. Если приму титул, Норману тоже служить придётся в случае войны. А между графствами войны сам знаешь, что ни круг то стычка.

– Да кто ж его больного то...

Тут Лекам замолчал, поняв, что сказал ерунду.

– То-то же. Они титулы раздают, а потом на праве службы дворянина, воинов подготовленных получают. Да и нечего в этом дворянском гадюшнике делать. Ты сам то давно "в свет" выходил? Молчишь. А он только получит, сразу кинется. Какая ему польза от безземельного титула, вот скажи мне? Лучше расскажи, что с Нейлой решил?

– Пусть учится, чего ей жизнь ломать. Она с нами не связана, о Нормане, строго - настрого предупредил, чтоб не говорила, да и сама не дура, понимает, что не просто так убийцы в дом приходят, так что послезавтра отвезу в академию. Пойдем по кружке красного "пропустим", как Норман говорит.

Утром я тренировался один, Храм ушел на базар, его очередь кухарить. Алехар, прошел на конюшню, сделать своего коня, собирался уезжать, но спустя десять мер вышел: "Я смотрю ты мечник? Может со мной?"

Я молча кивнул на стоявшие в углу деревянные мечи. Он подошел, также молча выбрал меч, и встал напротив меня.

Сражался он ожесточённо, как впрочем, и я. Техника напоминала то, чему меня учил орк, но с еле уловимой разницей. Где-то, через тридцать ударов сердца, он провёл рубящий удар снизу, я не успевая отбить, отклонился корпусом назад и тут же получил подсечку, потеряв равновесие, на мгновение отвлёкся и получив удар в челюсть, упал в песок. Прижав остриё меча к моему горлу, он светился злорадной яростью:

– Ты! Ты мне всю жизнь испортил, ты испортил жизнь всей семье. Из-за тебя умерла мать, всё детство я должен был сюсюкаться с тобой, теперь отец остался нищим, потому что вылечил тебя. Для чего, какой от тебя прок. Ты, думаешь, кому-то нужен? Думаешь, Нейла ответит тебе взаимностью? Да-а, я видел, как ты на неё смотришь, - он захохотал, - Придурок, посмотри на себя в зеркало, как была идиотская рожа, так и осталась.

Он наклонился ко мне поближе, нажав сильнее на меч, тихо сказал:

– А вот я с ней обязательно покувыркаюсь, когда подрастёт. Как жаль, что это не настоящий меч.

Алехар резко отбросил меч в сторону и пошёл от меня. Я вскочил, судорожно сжимая одной рукой меч, другой - горло.

– Может, ты на безоружного кинешься? Хотя тебе можно, ты же дурак, - он остановился, повернулся ко мне лицом и развел в стороны руки.

Постояв три удара сердца, захохотал, зашёл в конюшню. Через какое то время выехал на лошади и сразу пустил её в галоп.

Из дома выбежал отец:

– Сучёныш, успел уехать, - подошёл ко мне, - Я всё видел из окна, не успел. Что он тебе наговорил?

– Не знаю. Наверно правду.

Отец молча постоял рядом, потом поднял меч, брошенный Алехаром.

– У тебя очень резкие движения, предугадываемые. Повторяй за мной.

Отец начал плавные движения. С каждым ударом сердца движения становились быстрее, превращаясь в танец, мне казалось, я слышу ритм, медленный и в то же время великий. С неба упали первые капли дождя.