Нортенгерское аббатство (пер. И.Маршак)
Шрифт:
Каждое утро на протяжении девяти дней заставляло Кэтрин переживать все большее и большее разочарование. Но на десятое – первым, что ей бросилось в глаза при входе в комнату для завтрака, было письмо в радостно протянутой руке Генри. Она поблагодарила его так горячо, как будто письмо было написано им самим.
– Увы, оно всего лишь от Джеймса! – пробормотала она, рассмотрев почерк, которым был написан адрес.
Она распечатала конверт. Письмо было послано из Оксфорда и содержало следующее:
"Дорогая Кэтрин!
Один Бог знает, как трудно мне об этом писать, но чувство долга заставляет меня сообщить тебе, что между мисс Торп и мною все кончено. Вчера в Бате мы с ней расстались, чтобы не встретиться никогда. Не буду описывать подробности –
Твой и т. д.",
Кэтрин не прочла и трех строк, когда ее внезапно изменившееся лицо и краткие восклицания, выражавшие огорченное удивление обнаружили, что она получила печальные вести. Внимательно наблюдавший за ней, пока она читала, Генри ясно понял, что конец письма был столь же безрадостным, как и его начало. Однако приход генерала не позволил ему даже задать ей какой-нибудь вопрос. Они сразу приступили к завтраку. Но у Кэтрин кусок не шел в горло. Слезы стояли в ее глазах, а когда все уселись за стол, – поползли по щекам. Какое-то время письмо было зажато в ее руке, потом она положила его на колени, затем – сунула в карман. Казалось, она перекладывала его бессознательно. К счастью, генерал, занятый какао и газетой, не удосужился обратить на нее внимание. Но для других участников завтрака ее огорчение было достаточно очевидным. Как только она смогла встать, она поспешила к себе в комнату. Но там производилась уборка, и ей пришлось снова спуститься. Надеясь побыть одной, она повернула в гостиную, но туда же зашли Генри и Элинор, горячо обсуждавшие в эту минуту ее состояние. Извинившись, она хотела уйти, но друзья, совершив над ней небольшое насилие, заставили ее остаться, и Элинор очень ласково выразила ей свое сочувствие и готовность оказать хоть какую-то помощь. После этого они оставили ее а одиночестве.
Поразмыслив около получаса о своем горе, она почувствовала себя способной встретиться с друзьями. Но в силах ли она будет поделиться с ними печальным известием – было неясно. Возможно, в ответ на прямой вопрос она смогла бы что-то сказать, осторожно намекнуть о содержании письма, – не более. Разоблачить подругу, столь близкую подругу, какой была для нее Изабелла, рассказать о несчастье, постигшем ее собственного брата! Разговор на эту тему казался ей немыслимым. Генри и Элинор были в комнате для завтрака одни. Когда она вошла, оба взглянули на нее с беспокойством. Кэтрин села на свое место за столом, и после короткого молчания Элинор спросила:
– Вы не получили никаких печальных известий из Фуллертона? Мистер и миссис Морланд, ваши братья и сестры, надеюсь, вполне здоровы?
– Благодарю
вас, – сказала Кэтрин со вздохом, – там все благополучно. Я получила письмо от брата из Оксфорда.Какое-то время все молчали, после чего Кэтрин сквозь слезы добавила:
– Наверно, у меня навсегда отпала охота получать письма!
– Мне, право, жаль, – сказал Генри, захлопнув только что открытую книгу. – Если бы я знал, что в письме сообщается – что-то неприятное, я бы вам его передал совсем с иным чувством.
– В нем сообщается самое худшее, что только можно себе представить! У бедного Джеймса ужасное горе. Вы скоро о нем услышите.
– То, что у него такая ласковая, такая отзывчивая сестра, – мягко произнес Генри, – должно ему служить утешением в любом несчастье.
– Прошу вас лишь об одном одолжении, – взволнованно сказала Кэтрин немного спустя. – Когда вы узнаете о приезде вашего брата, предупредите меня заранее, чтобы я до этого успела уехать.
– Наш брат! Фредерик?
– Да. Мне, конечно, будет тяжело так скоро с вами расстаться. Но после того, что случилось, находиться с капитаном Тилни под одной крышей для меня невозможно.
Элинор с еще большим изумлением уставилась на нее, отложив шитье. Но Генри как будто смекнул, в чем дело, и что-то, связанное с мисс Торп, сорвалось с его губ.
– Как вы догадливы! – воскликнула Кэтрин. – Я вижу, вы все поняли. А ведь когда мы говорили об этом в Бате, вы не думали, что это так кончится. Изабелла, – вот почему она мне не пишет! – Изабелла порвала с моим братом и выходит замуж за вашего. Думали ли вы, что в мире существует такое непостоянство, такое вероломство?!
– Надеюсь, что в отношении Фредерика вас ввели в заблуждение. В том, что так расстроило мистера Морланда, он не сыграл существенной поли. Женитьба брата на мисс Торп кажется мне невозможной – думаю, что в этой части ваши сведения недостаточно надежны. Я глубоко сочувствую мистеру Морланду – сочувствую человеку, которого вы любите. Но меня бы в этой истории удивило больше всего, если бы Фредерик в самом деле вздумал на ней жениться.
– Тем не менее это так. Прочтите письмо Джеймса. Ах, позвольте, там есть одна фраза... – Она покраснела, вспомнив конец письма.
– Не затруднились бы вы прочесть то место, которое имеет отношение к Фредерику?
– Читайте сами, – сказала Кэтрин, успев за это время немного подумать. – Не понимаю, что мне могло прийти в голову (она покраснела вновь при мысли о том, из-за чего она покраснела сначала), Джеймс просто дает мне там добрый совет.
Генри сразу взял письмо и, внимательно его прочитав, вернул со словами:
– Что ж, если это действительно так, я могу лишь выразить свое сожаление. Фредерик будет не первым мужчиной, вступившим в брак не столь разумно, как хотелось бы его близким. Его положению, – и в качестве жениха, и в качестве сына, – не позавидуешь.
Кэтрин протянула письмо мисс Тилни, и та тоже его прочла. Выразив ей, в свою очередь, сочувствие и огорчение, Элинор стала расспрашивать о родственных связях и средствах мисс Торп.
– Ее мать очень славная женщина, – ответила Кэтрин.
– А кем был ее отец?
– Кажется, стряпчим. Они живут в Патни.
– Они богаты?
– Не слишком. У Изабеллы, я полагаю, вообще нет никаких денег. Но это ведь для вашей семьи не имеет значения. У генерала такие свободные взгляды! Он мне как-то сказал, что дорожит деньгами лишь постольку, поскольку они могут способствовать счастью его детей.
Брат и сестра переглянулись.
– Но, – сказала Элинор после некоторого раздумья, – принесет ли Фредерику счастье женитьба на подобной особе? Она должна быть достаточно ветреной, – иначе она не поступила бы так по отношению к вашему брату. Что за странная слепота со стороны Фредерика?! Фредерика, который так высоко ценил свое сердце, что не находил женщины, достойной его любви! Девушка на его глазах расторгает помолвку с одним человеком, чтобы тут же оказаться помолвленной с другим! Разве тебя, Генри, это не удивляет?