Носки для Леопарда

В третьих, Лео любил конфеты. Не какие-то конкретные, а конфеты вообще. Любые. Лео мог съесть килограмм конфет. И на следующий день еще килограмм. Мама Юля говорила, что из-за сладкого он учится в школе не так хорошо, как мог бы. А бабушка Света говорила, что когда он переест конфет, с ним совсем нет сладу. И еще покрывается сыпью, как младенец какой-то!

А врач однажды предупредил Лео, что если есть слишком много конфет, от них может появиться не только сыпь, но и диабет. А диабет – это такая болезнь, когда нужно ставить себе уколы прямо в живот, и нельзя ни одной конфетки вообще. И даже жареную картошку нельзя!

Дед Максим утешал Лео, что какой бы у человека ни был характер, он всегда может его починить. И что у настоящего мужчины воля сильнее желаний. Дед предлагал на конфетах тренировать волю, запрещая себе съедать больше одной в день.

Но без конфет Леопарду было грустно, летать хотелось еще сильнее, и он снова залезал на пожарные лестницы.

Еще Леопард плохо читал. Тяжело это ему давалось. И нельзя сказать, что он не любил книги. Любил. И когда дед Максим читал вслух, ему нравилось. Но вот когда надо было самому буквы складывать в слова, он мучился. Буквы, словно жуки, расползались и не слушались. Мама Юля, папа Савелий и бабушка Света покупали ему разные книги. Но что толку от новых книг, если буквы в них те же самые?

На полке у Лео уже стояли приключения Элли и Страшилы, и Нильс с дикими гусями, и Винни Пух, и много чего другого – но вот читать эти книги приходилось дедушке, вслух. Нильс Леопарду, конечно, понравился, но это потому, что летал на гусе. Больше всего Лео нравилась книга про торт в небе – там и полеты, и сладости размером с летающий дом. Но Лео потерял ее как-то – а новую так и не купили. А все остальное читалось со скрипом.

«Надо же, любить сказки и не любить читать» – часто качала головой бабушка Света. Но Лео не видел в этом никакого противоречия: сказки ведь можно и слушать. Даже, правильнее их слушать. И у Лео дома скопилась целая коллекция аудиосказок, которые он мог слушать днями напролет.

Лео знал о своих недостатках. И даже не потому, что ему о этом каждый день говорили. Конечно, он старался приручать свой характер! Но то, что Леопард себя воспитывал, не всем было заметно.

Глава четвертая, в которой еще ничего не произошло

Блины остывали на столе, а морковный аромат вырывался из окна на улицу. На дворе стояло первое воскресенье весенних каникул. Обычно на каникулы Лео обязательно куда-нибудь ехал с мамой и папой. Но в эти каникулы почему-то его оставили у бабушки с дедушкой.

– Вот и готовы к приходу внука! – сказала она довольно, и посмотрела на стол деда Максима. Там лежали винтики, болтики, щипчики и все то, что бабушка Света называла «железочки». Железочки были разного размера. Успешно вылечив от моли свой смартфон, дед Максим решил починить двигатель от автомобиля.

– Не готовы, – изменила свое мнение бабушка Света, – Готовы – это когда внук ничего не может уронить, разбить и рассыпать.

Пока дед Максим расстилал перед приходом внука под высокими шкафами мягкие коврики, чтобы Леопард не разбил лоб, и убирал свои железочки, чтобы он не рассыпал их при падении, бабушка Света отправилась в чулан.

Во дворе старинного двухэтажного дома, в котором жили бабушка Света и дедушка Максим, стоял еще более старинный чулан. Здание это было не ветхое, а очень даже крепкое, хоть и деревянное. Бабушка Света отправилась туда, потому что в кладовке не нашлось пряжи.

Если кладовая – это место, где всякая всячина хранится у тебя под рукой, в соседней комнатке, то чулан – это такое помещение на улице, где вещи хранятся предоставленные сами себе совершенно без присмотра. И там может потеряться и найтись все, что угодно.

В чулане уже много чего нашлось. Например, старый микроскоп для починки смартфонов. Широкие охотничьи лыжи, подбитые снизу чьим-то мехом, чтобы хорошо скользить вперед и не скользить назад. На таких лыжах ходят без палок, а они стоят на снегу устойчиво, как хорошие кроссовки на асфальте. Мех, правда, истерся местами, но дедушка Максим раздобыл другой, и лыжи стали, как новые.

Еще там однажды нашелся старинный фотоаппарат для цветной фотографии – с тремя цветными стеклами. Как он там очутился, никто не знал, но когда дед Максим его нашел, папа Савелий дрожащими руками схватил его и сказал, что это аппарат той самой системы, которой делал фотографии знаменитый русский фотограф Прокудин-Горский.

Бабушка Света была уверена, что и шерсть для носков в чулане найдется. И ей не пришлось искать долго. Шерсть, которую она выудила из старого буфета, годилась только для носков и ни для чего другого: она была немного свалявшейся и цвет у нее был неопределенный, как у пыльных носков под кроватью.

Бабушка Света вытащила два мотка этой шерсти и приметила, что в шкафу осталось еще три. С полок шкафа на бабушку смотрели разные вещи: керосиновая лампа, бутылка скипидара, наковальня и оленьи рога.

Бабушка Света понюхала пряжу: шерсть пахла воском и полынью.

Уходя из чулана, она прихватила с собой аптекарские весы для дедушки Максима, и старый мотоциклетный шлем для Леопарда. Уж что-что, а шлем лишним точно не будет!

Когда она запирала дверь, ей послышалось, как кто-то урчит. Бабушка снова открыла скрипучий замок и осмотрела чулан: нет ничего хуже запереть в сарае чужую кошку! Но ни кошки, ни урчания в чулане не было. Только запах полыни все еще стоял в воздухе.

Бабушка Света пожала плечами и закрыла чулан. Теперь ей послышался чей-то смешок.

Бабушка обошла чулан со все сторон, чтобы убедиться, нет ли позади него каких шутников. Шутников не было. Тогда бабушка заперла сарай на замок и, торопясь, пошла домой.

Глава пятая, в которой Леопард получает подарок

– Посмотри-ка, Лео, что мы тебе купили!

Накануне дедушка приобрел для Лео книжку с легендами и мифами Древней Греции. Книжка была вполне подходящая: не очень толстая и с цветными иллюстрациями. Она шуршала и вкусно пахла краской.

Лео предпочел бы дельтаплан. Ну, или, может быть, батут. Но обижать дедушку своими мыслями он не стал, и нарочито стрательно принялся читать.

Бабушка Света, в общем-то, считала, что для девяти лет книжка рановата, хотела даже поспорить, но дед Максим сказал ей накануне:

– Это же почти как сказки, только мудренее. Вот начнет он читать мифы, и поймет, что сказки уже перерос. И потом, у мифов есть одно достоинство: все они короткие.

Спорить с практичностью деда Максима ни у кого не хватало умения.