Носящая Лжепечать

– Да, мог, - сказал Ксанье.
– Этот щит усиливает наши ментальные способности на «вассала». Максим мог бы вообще стереть тебя из его памяти, но не стал.
– Максим только поморщился на это заявление. А мне почему-то последняя фраза показалась почти обвиняющей, но по лицу (что сохранило черты Владимира) диамонга ничего нельзя было понять. Пожав плечами, я переключилась на почти остывший кофе.

И закончив завтрак в молчании, мы направились обратно в Новосибирск.

Вернувшись в Новосибирск, мы по привычке, да и чтобы сообщить последние новости двинулись в Подземелье. Я же сразу направилась в свою комнату, где растянулась на кровати и моментально заснула. Но через два часа меня разбудила Люда и буквально силком потащила на праздник. На мой вопрос, о чем это она сейчас, девушка всплеснула руками.

– Так ребята решили отпраздновать удачное завершение переговоров. Максим всем уже сказал, что теперь мы можем свободно передвигаться в пределах Новосибирской области. Ты бы видела, что было, когда все поняли, что с нас сняли ярмо преступников.

Неохотно подчинившись настойчивым уговорам Люды (Максим что ли подговорил?), я одела первое попавшиеся платье и последовала за ней. Оказывается праздник устроили прямо в центре города, а именно в Первомайском сквере. Я подошла к беседке, что стояла немного в стороне от всеобщего веселья. Присев на перила, я просто смотрела на спонтанное празднество. Грустно улыбаясь, подумала, что сегодня, действительно, великий день. Сегодня у нас, Носящих ЛжеПечать, появилась надежда на нормальную жизнь. А это ещё вчера казалось чем-то из области фантастики. Свободно жить на поверхности, не боясь преследований и гонений - многие об этом не смели и мечтать.

Приближение диамонга я заметила, но решила не обращать на него внимание. Он молча присел на перила напротив меня, не спеша навязывать мне разговор.

– Почему не празднуешь со всеми?
– спросил, наконец, он. Я скользнула взглядом по его лицу и сразу отвернулась.

– Зачем спрашиваешь? Ты же диамонг, ты и так все прекрасно чувствуешь.
– с трудом удержала другой вопрос в себе: зачем вообще подошел, если знаешь, что неприятен мне? Но от того что он остался непроизнесенным, ситуация мало изменилась. Я почувствовала холодок, что скользнул с виска вниз по щеке. Опустив взгляд, я поняла, что это Ксанье дотронулся до меня, и невольно отшатнулась. Он грустно улыбнулся.

– Ты же знаешь, почему я здесь... почему остался с Носящими ЛжеПечать...
– не то спросил, не то просто сказал он. Если Ксанье хотел смутить меня, то у него почти получилось. Почти. Встретившись с ним взглядом, я тихо, но четко произнесла.

– Тебя никто здесь не держит.
– я на мгновение отвела взгляд, но заставила себя вновь посмотреть на диамонга.
– Спасибо, конечно, за помощь...

– Мне не нужна твоя благодарность, - резко перебил меня Ксанье. Я безразлично пожала плечами и посмотрела на площадку перед фонтаном. Кто-то вытащил колонки и подключил их в ближайшем кафе, и вот уже на улице дискотека. А обычные прохожие с удивлением смотрят на это действо, не в силах понять, что здесь происходит. Ничего, скоро они всё узнают из вечерних новостей. Некоторые интересовались, что за праздник у нас. И мои знакомые правдиво отвечали. А несколько смелых парней и девушек даже присоединились к гулянию. Заметив что кто-то организовал хоровод, я невольно улыбнулась. Совсем недавно на свадьбе я сама была частью подобного паровозика, тогда рядом со мной был Виктор. Эта мысль неожиданно резанула болью. Но когда кто-то из хоровода дернул меня за руку, я невольно включилась в цепочку. Я хотела хоть на миг обмануться, притворившись, что последнего дня не было, и где-то в этой толпе был и мой Виктор. Долго самообман не продлился, мираж рассеялся как только кончилась музыка. Запыхавшиеся люди, стали разбредаться, все ещё посмеиваясь.

 А я, остановившаяся напротив фонтана, долго смотрела на воду. Как же давно я хотела погулять в нем (не удивляйтесь, все новые фонтаны предусматривали такую возможность, так как бордюра здесь не было). Старый, что был на этом же месте убрали года три назад. Здесь часто плескались дети, да и взрослые ходили летом среди струй прохладной воды. А я боялась привлечь к себе ненужное внимание, поэтому и обходила его стороной. Теперь бояться больше нечего. Разувшись, я ступила на прохладные мокрые плиты и прошла к центру. Музыку, что зазвучала из колонок, я не смогла проигнорировать, слишком заводной она была. И я затанцевала прямо там в фонтане среди струй воды. Я танцевала, выплескивая боль и горечь, что пыталась спрятать подальше в глубь души. Платье уже промокло насквозь, а я продолжала танцевать, зная, что никто не сможет меня остановить. Слезы смешались с каплями воды, но только когда перед глазами стало все расплываться, я поняла, что плачу. Сморгнув, я, наконец, заметила, что у моего танца появилось слишком много зрителей. Максим и Ксанье были среди них, но не могли вмешаться. Эмпаты несчастные, им же больно рядом находиться! Так почему они все равно стремятся быть со мной? Отмахнувшись от этих мыслей, я продолжила танец, но неожиданно кто-то остановил меня. Обхватил руками мои плечи и встряхнул. Подняв глаза, я увидела Сергея. И тут же почувствовала, как спокойствие затапливает меня, спокойствие, облегчение и... тепло?

– НЕТ!!! Не надо!
– закричала я, как резанная, понимая, что он подавляет мои чувства. Пыталась оттолкнуть его, но он был сильнее, пыталась бороться с навязанными эмоциями, но это было бесполезно. Подхватив меня на руки, Сергей вынес меня из фонтана и направился к приглянувшейся мне беседке. Он зашел внутрь и сел на ближайшую скамейку, продолжая удерживать меня, не обращая внимания на мои кулаки и пинки. И пока я окончательно не успокоилась, так и не ослабил объятий.

– Что ты здесь делаешь?
– наконец, спросила я, собираясь соскользнуть с его колен. Он не дал мне этого сделать, придержав рукой. Я вопросительно посмотрела на него.

– Мне так проще воздействовать на тебя, - пояснил он.
– А по поводу того, что я здесь делаю. Просто узнал что твориться в Новосибирске и решил тебя проведать... Кстати, вам здесь один безработный неогуманоид не нужен?
– спросил он у Максима, что устроился неподалеку.

– Нет, не нужен!
– резко сказала я, все ещё злясь на его вмешательство. Почему они не оставят меня в покое? Даже выплакаться нормально не дают! Встретившись взглядом с Ксанье, я проворчала.
– От одного диамонга не знаем, как избавиться. А тут ещё тебя принесло.

– Не рада видеть? Странно, а говорили, что ты спрашивала обо мне.
– хитро улыбнувшись, сказал Сергей.

– Я ж не знала, что ты будешь лезть, куда не следует, - сказала я, вновь пытаясь встать. И вновь Сергей удержал меня.

– Прости. Но это было слишком больно. Для людей твой танец был завораживающе красив, а несчастным эмпатам прилетело по полной.
– и не дожидаясь моих комментарий, спросил у двоих «несчастных».
– А вы почему не вмешались?

– Она взяла с нас обещание.
– пояснил Максим, взгляд на меня и предупреждение.
– И сейчас она подумывает, как бы из тебя выбить подобное обещание.

– Спасибо, что предупредил, - серьезно сказал Сережа. Посмотрев на меня, он строго произнес.
– И не надейся! Я не буду обещать подобной глупости. Не хочу потом молча смотреть, как ты истязаешь себя.

Вот теперь я разозлилась по-настоящему. Вспомнив кое-что из приемов самообороны, я вырвалась из его объятий.

– И даже не думайте преследовать меня!
– сказала я, покидая беседку. Их забота начинает надоедать.

Прогуливаясь среди веселящихся друзей, я неожиданно увидела Наташу. Оглядевшись по сторонам, я убедилась, что никого из эмпатов поблизости нет. Выдавив улыбку, я подошла поближе.

– Привет!
– сказала я. Наташа кивнула, печально улыбнувшись. Наверное, уже узнала о смерти Вити.
– Вы с Денисом вернулись в город? Надолго?
– Наташа пожала плечами. Поколебавшись, я попросила ключи от деревенского дома. Она, не задумываясь, вручила их мне.

А на следующий день после похорон тех, кто погиб в стычке с Ликвидаторами, я уехала из города. Хотела побыть одна, поэтому, понимая, что Максим будет искать, попросила Наташу не попадаться ему на глаза.

Эпилог

Прошло больше двух недель моей затворнической жизни в уже знакомой деревушке, где я училась жить заново. Боль не отступила, а только чуть-чуть притупилась. Но теперь я могла дышать, не то что в первые несколько дней, когда иногда казалось, что я задыхаюсь от боли. И даже временами просыпаюсь с сухой подушкой, но чаще на утро она насквозь мокрая от слез. Я все ещё просыпаюсь среди ночи от собственных криков. Во сне я все ещё прошу Витю вернуться. Наяву же пытаюсь заставить себя отпустить его. Но воспоминания не дают этого сделать, ведь здесь так много вещей, что напоминает о нем...