Нотация к Армагеддону

Рабочий не двинулся с места. Более того, он демонстративно сунул руки обратно в карман и презрительно скривил губы.

– Ну к чему всё это ханжество? – закатил глаза Долговязый, – Подумать только: и нас ещё в чём-то там обвиняют! Вам бы там, – Долговязый ткнул пальцем вверх, – слегка упростить протокол, – он сблизил большой и указательный пальцы, – хотя бы чу-у-уть-чуть…, и у нас, – он указал вниз, – не было бы ни единого шанса заполучить хотя бы одну, пусть даже самую захудалую, душонку. Но, – он развел руками и хищно улыбнулся, – грех жаловаться: ваша консервативность – залог нашего процветания. А посему…, – он с силой пришлёпнул ладонью конверт к балке, – порядок есть порядок! – Дерево, пропитанное креозотом 7 , в один момент почернело, обратившись в обугленную головешку. Долговязый встал, отряхивая с белоснежной перчатки следы сажи, – Засим, позвольте откланяться! – Он слегка кивнул, одновременно дотрагиваясь пальцем до полы своего цилиндра, – До скорой встречи! – Лихо развернувшись на каблуках, он энергичной походкой направился в толпу, где спустя пару мгновений (хотя и непонятно было, как ему это удалось) затерялся.

7

– бесцветная маслянистая жидкость, получаемая из каменноугольного дегтя. Применяется для консервирования дерева и предохранения его от гниения (прим. автора)

Рабочий, не удостоив его уход вниманием, некоторое время с задумчивым видом разглядывал место, где ещё совсем недавно сидел Долговязый, а потом подошёл к обуглившейся балке и присел перед ней на корточки. Белоснежный конверт, непостижимым образом сохранивший свой первоначальный вид, как ни в чём ни бывало лежал на, ещё дымящемся, бревне.

Рабочий, протянув руку, осторожно дотронулся до него. Словно пронзённый мощным электрическим разрядом, он неестественно сильно выгнулся в спине и запрокинул голову. Его глаза сияли ярким, бело-голубым светом.

***

Едва табличка на двери успела перевернуться, являя прохожим надпись «Открыто», как стеклянная дверь кафе, издав мелодичный перезвон, открылась, и на пороге появился первый посетитель.

Одет он был в старомодный чёрный сюртук, а сам был настолько высок и худ, что неумолимо напоминал огородное пугало, насаженное на длинный шест. Завершал картину или, правильней будет сказать, его нелепый образ в целом, громадный чёрный цилиндр.

Тем не менее, несмотря на весь его, мягко говоря, немного странный внешний вид, с первого взгляда было понятно, что человек этот – явно не последнего достатка, что помимо того, что он являлся мужчиной (примета верная: если первый посетитель мужчина – день сложится удачно), тоже не могло не радовать.

Посетитель, меж тем, проходить не торопился, с ностальгической улыбкой обводя взглядом помещение кафе.

– Доброе утро! – максимально приветливо улыбнулся хозяин (довольно пожилой, но ещё довольно энергичный австриец с залихватски закрученными кверху усиками), – Прошу вас, проходите! – он обвёл пустой зал рукой, великодушно предлагая занять любой столик на выбор.

– Премного благодарен, герр Пихлер, – посетитель склонил голову в дежурном полупоклоне, при этом, не удосужившись даже взглянуть на собеседника.

– Мы имеем честь быть знакомы? – Хозяин удивлённо приподнял бровь.

– С вами – нет! – Посетитель покачал головой, – А вот с вашим отцом, мир его праху, – он, наконец, посмотрел на хозяина кафе, – нас связывали довольно тесные отношения. Как вы думаете, кто надоумил его подавать здесь чешское пиво? – Он втянул ноздрями воздух, – А-а-а-а, – шумно выдохнув он, прикрыв глаза, улыбнулся, – даже запах тот же самый! Сколько лет прошло, а будто только вчера здесь был! – Он прошёл мимо опешившего хозяина кафе и направился к столику, притаившемуся в углу, в самой глубине зала, – А вот и он, мой старый друг! – он любовно погладил рукой столешницу, – Пожалуй, я сяду здесь!

– Как угодно, герр…

– Роксин, – услужливо подсказал посетитель, разваливаясь на стуле.

– Герр Роксин, – кивнул хозяин кафе, судорожно пытаясь вспомнить, не слышал ли он когда-нибудь от отца (почившего, к слову, вот уже, как тридцать лет тому назад) эту фамилию, – Что будете заказывать?

– Кофе! – решительно заявил Роксин, – ну и, Захер 8 , конечно! – Он, в предвкушении, зажмурился. – Побывать в Венском кафе и не заказать Захер – по меньшей мере, преступление! Для таких, приготовлен отдельный котёл в Аду!

8

«Захер» (нем. Sachertorte) – шоколадный торт, изобретение австрийского кондитера Франца Захера. Торт является типичным десертом венской кухни.

Пихлер наспех записал заказ в небольшой блокнотик.

– Да! – Встрепенулся Роксин. – Я буду не один! Очень скоро ко мне присоединится один мой старинный приятель. – Он злобно усмехнулся, – Поэтому, герр Пихлер, я бы попросил вас строго отслеживать, чтобы ни кофе, ни торт на этом столе не заканчивались! За оплату не беспокойтесь, – он выудил из внутреннего кармана сюртука пухлый портмоне и, достав оттуда две крупные ассигнации, шлёпнул их на стол, – Это задаток! Если ваша работа придётся мне по нраву – получите ещё столько же!

Пихлер, слегка поклонился, неуловимым движением прибрал к рукам деньги и поспешно скрылся в кухне. Только там, он смог расслабиться и всё как следует обдумать. Находясь вблизи этого странного посетителя, было не до того – всё время мешало чувство некоей странной тревоги… Да ещё и эти слова о знакомстве с отцом…, хотя на вид ему никак не дашь и сорока…

«Странно всё это, конечно, но главное – платит… – Пихлер достал из кармана фартука купюры, врученные ему Роксином, – и, надо заметить – весьма щедро…»

Опять звякнул колокольчик на двери, возвращая его в реальность.

«Ладно, – махнул рукой Пихлер, – прежде всего работа, думы – потом!»

Он придал лицу благостное выражение, призванное отображать всю его бескорыстную любовь к своим посетителям и поспешил в зал.

– Герр Пихлер! – позвали его из затемнённого угла, – Мы здесь!

Пихлер обернулся. Теперь за столом сидели двое – второй посетитель уже успел подсесть за столик к Роксину. Видимо, это и был тот самый его «старинный приятель», о котором он говорил. Пихлер кивнул и опять скрылся в кухне. Через минуту он появился опять в зале, но уже с подносом, на котором стояли две чашки дымящегося кофе и два кусочка шоколадного торта на блюдцах – как и заказывали.

– Прошу, господа! – Пихлер ловко перенёс содержимое подноса на столик, – Ещё что-нибудь? – он, под видом ненавязчивой услужливости, успел мельком осмотреть второго посетителя.

Тот был полной противоположностью Роксину: лицо по-своему красивое, но грустные глаза придают ему измождённый вид, одет бедно (местами на одежде видны крупные заплатки), руки крупные и мозолистые – явно работяга…

– Спасибо, герр Пихлер! – натянуто улыбнулся Роксин, – Более ничего не надо! Только вы уж…, – он обвёл рукой столик, – ну, как договаривались…

– Конечно, герр Роксин! – поспешно заверил его Пихлер, – Всё будет в лучшем виде! Не сомневайтесь!

– Роксин?! – дождавшись ухода Пихлера, брезгливо поморщился «работяга», – Анаграмма достойная школяра. Впрочем, – он махнул рукой, – чего ещё от тебя ожидать…

– А мне нравится, – надул губы Роксин, – Тем более, как по мне, эта, пожалуй, самая благозвучная из всех… Ладно, – он придвинул поближе к себе чашку, – я не обижаюсь! Да и нам ли ссориться, Вестник! Мы же всё-таки коллеги! – Он собрался похлопать работягу по плечу, но наткнувшись на, сверкнувший гневом взгляд, передумал.