Нова

— Отсюда можно смотреть на сад, — сказал Лок, — и на гостей.

— Кому интересно смотреть на этих стариков? — протянула Руби.

— Мне, — сказал Принс.

— О, — сказала Руби, — тебе? Ну, тогда ладно.

Там, за бамбуковой рощей, по саду прогуливались гости. Они вежливо кланялись, говорили о последней психораме, о политике, потягивали вино из высоких стаканов. Его отец стоял у фонтана, выясняя у своих спутников их отношение к предполагаемой независимости Окраинных Колоний — в конце концов, у него здесь был дом, и он должен был держать палец на пульсе общественной жизни. Это был год, когда убили Секретаря Моргана. Хотя Андервуд и был схвачен, существовали разные мнения о том, какая партия сильнее и влиятельнее.

Женщина с серебряными волосами кокетничала с молодой парой, пришедшей с Послом Сельвином, который был двоюродным братом Лока. Аарон Ред, мужчина осанистый, настоящий джентльмен, загнал в угол трех молодых леди и разглагольствовал о моральном вырождении молодежи. Мама ходила среди гостей, касаясь травы подолом красивого платья, а за ней, тихо жужжа, двигался буфет. Она останавливалась то тут, то там, чтобы предложить камаче, бокал вина или свое мнение о предполагаемой перестройке. После года феноменального успеха тоху-боху, интеллигенция, наконец, приняла эту музыку, и теперь скрежещущие звуки метались по поляне. Световая фигура в углу металась и мерцала в такт музыке.

Его отец громогласно засмеялся, привлекая общее внимание.

— Послушайте! Послушайте, что сказал мне Лузуна! — он держал руку на плече студента, пришедшего с молодой парой. Несдержанность фон Рея, очевидно, подсказала молодому человеку аргументы. Отец жестом велел ему говорить.

— Я только сказал, что мы живем в такое время, когда экономические, политические и технологические перемены ведут к развалу культурных традиций.

— Господи! — засмеялась женщина с серебряными волосами. — И всего-то?

— Нет, нет, — отец сделал отрицательный жест. — Мы должны послушать, что думает младшее поколение. Продолжайте, сэр!

— Иссякла мировая и национальная солидарность. Даже на Земле, в центре созвездия Дракона! Последние шесть поколений стали очевидцами такого переселения народов в другие миры, какого еще не бывало. Это — псевдоинтерпланетарное общество. Оно несет новые традиции, пока еще очень влекущие. Но на самом деле оно является абсолютно пустым и прикрывает собой невероятный упадок, интриги, коррупцию...

— Ну право, Лузуна, — перебила его молодая женщина. — Не надо демонстрировать нам свою образованность, — она взяла бокал, переданный ей женщиной с серебряными волосами.

— ...и пиратства!

С последним словом даже трое детей, скорчившихся в пасти каменной ящерицы, поняли, глядя да выражение лиц гостей, что Лузуна зашел слишком далеко.

Мама пересекла поляну, поддерживая платье кончиками пальцев с золочеными ногтями. Она засмеялась и взяла Лузуну под руку.

— Идемте. Продолжим эти социальные разоблачения после обеда. Нас ожидает полностью продавшийся манао-бонгуу с лозо йе мойджи и не имеющий никаких традиций упадочный мнати а нсенчо, — мама всегда готовила для гостей старинные сенегальские блюда. — И если печь согласится с нами сотрудничать, под конец будет подана ужасная псевдоинтерпланетная тиба йока фламбе.

Студент огляделся и улыбнулся, поняв, что лучше все обратить в шутку. Держа студента под руку, мама пригласила гостей к обеду.

— Кажется, кто-то говорил мне, что вы закончили обучение в Институте Дракона на Центавре? Значит, вы человек образованный. Судя по вашему произношению, вы с Земли. Сенегал? О, я тоже оттуда. А из какого города?..

Папа с большим облегчением правел рукой по своим волосам и повел гостей в обеденный павильон, окна которого были закрыты жалюзи. Стоя на каменном языке. Руби говорила брату:

— Не думаю, чтобы ты это сделал.

— Почему же нет? — спросил Принс.

Лак оглянулся на брата с сестрой. Принс поднял камень с пола пещеры и зажал его в механической руке. На той стороне были расположены вольеры с белыми какаду, которых мама привезла из своего последнего путешествия на Землю.

Принс прицелился. Пластик и металл блеснули в воздухе. В сорока футах от них птицы с криками бросились в стороны. Одна из них упала, и даже с такого расстояния Лок увидел кровь на ее перьях.

— Это та, в которую я метил, — Принс улыбался.

— Эй, — сказал Лок. — Мама не... — он взглянул на металлический придаток, прикрепленный через плечо к обрубку руки. — Принс, скажи, а другой...

— Будь осторожен, — черные брови Принса надвинулись на осколки голубоватого стекла. — Я просил тебя оставить мою руку в покое, — рука согнулась, и Лок услышал рокот моторчиков — упрр, клик, упрр — в запястье и локте.

— Он не виноват, что таким родился, — сказала Руби, — а обсуждать гостей — невежливо. Аарон говорит, что все вы здесь варвары. Правда, Приис?

— Правда, — Принс опустил руку.

Из динамиков донесся голос:

— Дети, где вы? Идите ужинать. И поскорее!

Они спустились и направились к дому через бамбуковую рощу.

Лок лег в постель, возбужденный вечеринкой. Он лежал под двойными тенями пальм на потолке детской, прозрачном еще с прошлой ночи.

Шепот:

— Лок!

И еще:

— Ш-ш-ш! Не так громко, Принс!

Чуть тише:

— Лок?

Он отодвинул противомоскитную сетку и сел в постели. На полу светились фигуры тигров, слонов, обезьян.

— Что вам?

— Мы слышали, как они выехали из ворот, — Принс стоял в дверях детской, на нем были шорты.

— Куда они поехали?

— Мы тоже хотим туда, — сказала Руби из-под локтя брата.

— Куда они поехали? — повторил Принс.

— В город, — Лок встал и тихо прошел по сверкающему зверинцу. — Мама и папа всегда берут своих друзей в поселок, когда те приезжают в гости.

— Что они там делают? — Принс прислонился к косяку.

— Они... Ну, они просто едут в город...

— Мы расковыряли электронного сторожа, — сказала Руби. — Он не очень надежный и слишком уж прост. Здесь все такое старомодное! Аарон говорит, что только варварам из Плеяд доставляет удовольствие жить здесь... Ты покажешь нам, куда они пошли?

— Ну, я...

— Нам хочется пойти туда, — сказала Руби.

— А разве ты сам не хочешь?

— Ладно, — согласился Лок, хотя хотел отказаться. — Я только обуюсь, — но детское любопытство знать, чем занимаются взрослые, когда рядом нет детей, уже наложило на него свой отпечаток, и впоследствии это чувствовалось в его поступках, даже когда он повзрослел.

Деревья тихо шелестели около ворот. Лок знал, что днем замок открывается от прикосновения руки, поэтому его слегка удивило то, что ворота открылись сейчас.