Нова

— Тай не ошибается никогда.

— Ты несколько секунд только видела лицо Принса. В лице человека можно увидеть линии его судьбы, — сжатые руки Лока легли на колени. — По моему шраму можешь ты линии, о судьбе моей говорящие, найти?

— Нет, капитан... — ее взгляд упал на карты. — Я карты лишь могу раскладывать и читать.

— Я не видел, как гадают по Тароту, с тех пор, как учился, — Катин оглянулся на Мышонка. — На семинары по философии ходил один парень из Плеяд, который в них разбирался. Я уверен, что рано или поздно ты упомянешь об обществе почитателей «Книги Тота», — обратился он к Тай. — Так ее неправильно называли в семнадцатом столетии. Я говорю, — он помедлил, — о «Книге Грааля».

Молчание.

— Иди, погадай мне, Тай, — Лок уронил руки, и они расслабленно повисли.

Пальцы Тай замерли на золотистых рубашках карт. Со своего кресла около пандуса (серые глаза полузакрыты эпикантусом* [Эпикантус — утолщение на веке, остатки рудиментарной железы, более заметное у представителей монголоиднои расы.]) она глядела в пространство между Катином и Локом.

— Хорошо, — произнесла она.

— Мышонок, — позвал Катин, — подойди и посмотри на это. И скажи, что ты о нем думаешь... Мышонок поднялся в свете игровой доски.

— Эй!..

Они обернулись на прервавшийся голос.

— Вы верите в это?

Катин поднял брови.

— Ты назвал меня суеверным, когда я плюнул в реку. А теперь вы собираетесь предсказывать будущее по картам! А-х-х-н-н! — это было выражение крайнего отвращения. Золотое кольцо в его ухе закачалось, бросая блики на стены.

Катин нахмурился.

Тай провела рукой по столу.

Мышонок уставился взглядом в ковер.

— Вы действительно хотите попытаться узнать будущее по картам? Это же просто глупо! Вот уж действительно предрассудки!

— Нет, Мышонок, — возразил Катин. — От кого угодно можно было этого ожидать, но уж от тебя...

Мышонок махнул рукой и отрывисто и хрипло засмеялся.

— Ты, Катин, и эти карты! Это кое-что!

— Мышонок, карты на самом деле ничего не предсказывают. Они просто дают научный комментарий существующей ситуации...

— Карты — не научны! Эта просто металл и пластик! Они не могут знать!..

— Мышонок, семьдесят восемь карт Тарота являют символы и мифологические сюжеты, в которых отразились сорок пять веков человеческой истории. Каждый, кто понимает эти символы, может манипулировать диалогами и ситуациями. В этом нет никакого суеверия. И «Книга Перемен», и даже халдейская «Астрология» становятся суевериями только тогда, когда ими злоупотребляют, пытаясь находить конкретные указания там, где существуют только советы и предположения.

Мышонок опять издал неопределенный звук.

— В самом деле. Мышонок! Эти рассуждения в высшей степени логичны. А ты говоришь так, словно живешь тысячу лет назад.

— Капитан! — Мышонок поднял глаза на уровень локтя капитана и покосился на колоду на коленях у Тай. — Вы верите во все эти вещи? — Его рука упала на предплечье Катина. Только сжимая что-то, она могла оставаться неподвижной.

В тигриных глазах под рыжими бровями появилось выражение мучительной боли. Лок усмехнулся.

— Тай, мне погадай на картах.

Тай перевернула колоду и стала пересыпать карты с ладони на ладонь.

— Капитан, вы одну выбирайте.

Лок опустился на корточки, чтобы лучше видеть. Внезапно он остановил мелькающие карты пальцем.

— «Космос». Она, пожалуй, подойдет, — назвал он карту, на которой остановился палец. — В этой гонке приз — Вселенная, — он взглянул на Мышонка и Катина. — Как вы считаете, стоит начинать гадание с «Космоса»? — высоко поднятые массивные плечи делали выражение, боли более отчетливым.

Мышонок в ответ только скривил губы.

— Продолжайте, — произнес Катин.

Лок вытянул карту.

Утренний туман колыхался между березами, тисами и зарослями остролиста. На переднем плане прыгала и кувыркалась на фоне синего рассвета обнаженная фигурка.

— А! — сказал Катин. — Танцующий гермафродит, союз всех мужских и женских начал, — он потер ухо большим указательным пальцем. — Знаете, лет триста, наверное, года с 1890 и до начала космических полетов, существовали христианизированные карты Тарота, изобретенные другом Вильяма Батлера Иитса, ставшие чрезвычайно популярными и уничтожившие первоначальные изображения...

Лок согнул карту, и изломанные силуэты животных вспыхнули и исчезли в какой-то таинственной роще. Пальцы Мышонка сжали руку Катина.

— Звери апокалипсиса, — ответил Катин на молчаливый вопрос. Он ткнул пальцем через плечо капитана на четыре угла рощи. — Бык, Лев, Орел, а это забавное маленькое человекообразное существо — Бес, взятый из Египта и Анатолии, защитник женщин в их работе, бич скупости, щедрый и страшный бог. Есть такая известная его статуэтка: опустившийся на колени, ухмыляющийся, клыкастый, совокупляется со львицей.

— Да, — прошептал Мышонок. — Я видел ее.

— Видел? Где?

— В каком-то музее, — он пожал плечами. — В Стамбуле, кажется. Меня взяли туда туристы, когда я был еще совсем ребенком.

— Увы, — вздохнул Катин. — Я удовольствовался трехмерной голограммои.

— Только он не был карликом. Он, — хриплый шепот Мышонка оборвался, когда он взглянул на Катина, — был раза в два выше тебя, Катин!

— Капитан фон Рей, вам хорошо известны карты Тарота? — спросил Себастьян.

— Мне гадали раз шесть, — ответил Лок. — Моя мать не любила мои посещения гадалок, чьи маленькие столики стояли на улице под ветрозащитными щитами. Однажды, когда мне было лет пять или шесть, я умудрился потеряться. И вот, когда я бродил, по той части Арка, где мне никогда не приходилось бывать раньше, мне и предсказали мою судьбу, — он засмеялся. Мышонок, которому никак не удавалось правильно понять выражение лица Лока, сейчас увидел на нем гнев. — Когда я добрался до дома и рассказал об этом матери, она страшно расстроилась и велела мне никогда больше этого не делать.

— Она знала, что все это очень глупо! — прошептал Мышонок.

— О чем вам сказали карты? — поинтересовался Катин.

— Что-то о смерти в моей семье.

— И кто-нибудь умер?

Глаза Лока сузились.

— Спустя примерно месяц был убит мой дядя.

Катин задумался. Дядя Лока фон Рея?

— Но хорошо карты вы не знаете? — снова спросил Себастьян.

— Только несколько названий: Солнце, Луна, Висельник. Но я об их значении не спрашивал никогда.

— А! — Себастьян кивнул. — Первую карту выбирайте всегда сами. Но «Космос» — карта к Большой Аркане принадлежит. Человеческую жизнь не может представлять. Нельзя ее выбирать.

Лок задумался. Замешательство на его лице выглядело как ярость. Сбитый этим с толку, Себастьян умолк.

— Дело в том, — вступил Катин, — что в Малой Аркане Тарота пятьдесят шесть карт: пятьдесят две обычные, только с валетами, рыцарями, дамами и королями каждой масти. Они связываются с обычными человеческими отношениями: любовью, смертью, жизненными невзгодами и тому подобными вещами. Большую Аркану составляют еще двадцать две карты, такие, как Дурак, Висельник. Они представляют космические события. Вы не можете выбрать одну из них, чтобы она представляла вас.