Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии
Шрифт:
Другими словами, о возвращении к прежнему порядку не могло быть и речи: Джоковичу предстояло либо сделать работу с Беккером эффективной, либо найти другого тренера, но уже не рассчитывать на основное руководство Вайды. Поэтому в планы на сезон игр на кортах с грунтовым покрытием были внесены поправки. Вайда работал с Джоковичем на этапе подготовки к турниру в Монте-Карло, но его участие в мадридских состязаниях не понадобилось, так как Джокович получил травму запястья и снялся с соревнований. Однако он попросил Вайду сопровождать его и Беккера в Рим, на последний из крупных турниров перед Открытым чемпионатом Франции.
Именно в Риме связка Джокович-Беккер заработала по-настоящему. Вайда находился рядом с теннисистом и его новым тренером, таким образом Беккер мог точнее уяснить для себя, какие подходы предпочитает Джокович. Поэтому он
Надежды на то, что Джокович сделает карьерный Большой шлем, выиграв «Ролан Гаррос», вновь разбил Надаль. Во время их второго парижского финала Джокович стартовал лучше, но, как только он проиграл второй сет, Надаль разошелся и стал выигрывать один гейм за другим. Его сопернику с трудом удалось выправить положение в четвертом сете. Когда Надаль начал морщиться от явных болевых ощущений в четвертом сете, казалось, что Джокович решит исход этой встречи в свою пользу в пятом сете, но Надаль волевым усилием сделал брейк в десятом гейме четвертого сета, а Джокович допустил двойную ошибку на матчболе уже второй раз за два своих финала на «Ролан Гарросе».
Поскольку Вайда уже достаточно долго не видел близких, побывав в дополнение к оговоренным еще на двух турнирах, для Джоковича настало время, когда на соревнования он стал ездить с одним только Беккером. Серб предпочел поберечь свое еще не вполне окрепшее запястье и не участвовал в разминочных турнирах перед «Уимблдоном». Его матч в первом круге против Андрея Голубева в день открытия «Уимблдона» стал первым матчем, где в качестве тренера выступал только Беккер, без Вайды. Ранее в этом же году Голубев обыграл Вавринку на Кубке Дэвиса, так что вряд ли мог считаться неопасным противником, однако Джокович обыграл его, отдав всего пять геймов. Увлекательная игра с победой в четырех сетах над Радеком Штепанеком и победа в трех сетах над Жо-Вильфридом Тсонгой, увенчанная потрясающим победным бэкхендом, – все говорило о том, что Джокович – явный претендент на чемпионское звание. В этом статусе он еще больше утвердился после того, как его предполагаемый противник в полуфинале, Энди Маррей, уступил в четвертьфинале Григору Димитрову. И поскольку Надаль проиграл делающему большие успехи австралийскому юноше Нику Кирьосу в четвертом круге, Джокович встретился в финале с Федерером.
Финалы из пяти сетов – всегда захватывающее событие, но сейчас, по прошествии времени, становится ясно, что первые семь геймов последнего сета были единственными за весь матч, когда Федерер выглядел серьезным претендентом на победу. Джокович проиграл первый сет на тайбрейке, затем выиграл второй и третий, и вел со счетом 5–2 в четвертом. Гейм с неудачной подачей Джоковича при счете 5–3 и то, что Федерер спас матчбол, подав неберущуюся подачу при счете 5–4, усилило давление на Джоковича и вновь напомнило обо всех проигранных финалах.
Если бы Федерер выиграл матч – а у него была отличная возможность в седьмом гейме пятого сета, – психологический ущерб для Джоковича был бы чрезвычайно велик. Однако сила духа позволила Новаку отразить атаку противника в седьмом гейме, и с этого момента ситуация начала складываться в его пользу. Федерер дрогнул при счете 4–3, а при счете 5–4 первая подача изменила ему, несмотря на то, что обычно служила верой и правдой. Джокович сделал брейк, и чемпионский титул достался ему.
Означает ли это, что риск привлечения Беккера в команду оправдался? Судить еще слишком рано. Беккер явно дал Джоковичу что-то, и вполне вероятно, что немец уже добился того результата, ради которого его пригласили в команду. Если он показал Джоковичу, как надо побеждать в финальных матчах турниров Большого шлема, тогда он, вероятно, выполнил свою задачу. Возможно, в будущем роль Беккера в команде Джоковича будет зависеть от того, насколько комфортно Джокович чувствует себя в присутствии другой сильной натуры и насколько комфортно Беккеру ощущать себя сопровождающим звезды, а не самой звездой, пусть и телевизионной.
Сербский теннисный обозреватель Воин Величкович указывает еще на одну возможную причину, по которой ценность Беккера для Джоковича более велика, чем может показаться. «Люди считают, что Игорь Четоевич дал Новаку только безглютеновую диету, – говорит он, –
но я беседовал с Четоевичем и узнал, что он считает, что дал Новаку две вещи: диету и разговоры – такие, какие с ним не мог бы вести никто другой. Новаку нравится в чем-то разбираться, думать и соображать, и, по-моему, Четоевич умел вести с ним разговоры, помогающие ему прояснить мысли перед матчем. Может быть, этих разговоров ему не хватало, а отношения с Борисом – это возможность возобновить их и мысленно настраиваться на матчи?»Какой бы ни была истинная ценность Беккера, нет никаких сомнений в том, что его присутствие придает команде Джоковича особый ореол, и Джокович явно не возражает против этого.
Глава тринадцатая
Даритель
В октябре 2013 г. национальная авиакомпания Сербии JAT («Югославский авиатранспорт») заключила соглашение с авиакомпанией из Абу-Даби Etihad о покупке последней 49 % акций JAT и управлении сербским авиаперевозчиком. По условиям сделки JAT предстояло переименовать в Air Serbia. Все хвостовые стабилизаторы украсились новым логотипом – изображением сербского двуглавого орла. Во время войн 1990-х гг. этот символ из сербской геральдики ассоциировался с репутацией страны как агрессора, поэтому то, что именно его взяли за основу логотипа Air Serbia, скорее всего, должно говорить о том, что страсти в мире по поводу Сербии улеглись и страна может пользоваться своими традиционными символами, не боясь нежелательных эмоций.
В условия сделки также входило присвоение 14 самолетам имен известных сербов. Неудивительно, что первый же самолет назвали «Новак Джокович». Факт остается фактом: Джокович со значительным отрывом опережает других представителей Сербии по популярности, и лидеры страны лезут из кожи вон, чтобы использовать этот факт по полной, пока железо еще горячо.
Борис Тадич был президентом Сербии с 2004 по 2012 г. Он часто присутствовал на трибуне, когда Джокович и другие ведущие сербские игроки сражались за свою страну на Кубках Дэвиса и Федерации. «Сербы очень гордятся Новаком, – сказал Тадич после уимблдонского триумфа Джоковича в 2011 г. – Народ много страдал в последние десятилетия, поэтому такие победы очень полезны, они вызывают у людей чувство гордости. Благодаря Джоковичу репутация Сербии восстанавливается. С Сербией у людей ассоциируется прежде всего Новак Джокович, а не ее президент, и это замечательно. Раньше Сербия ассоциировалась с ее бывшим президентом [Слободаном Милошевичем], и это было плохо. А теперь ситуация кардинально изменилась, и я очень горжусь Новаком».
Драган Джилас, лидер Демократической партии Сербии и мэр Белграда (до октября 2013 г.), заявил группе иностранных журналистов: «Думаю, будет очень полезно, если когда-нибудь мировые СМИ заговорят о Сербии, но не о войнах и не о Милошевиче – я понимаю, что это интересные темы, всплывающие каждые несколько месяцев, – а о Новаке Джоковиче и других преуспевших в нынешние времена гражданах Сербии, ученых, преподавателях, о молодежи, представителях культуры. Джокович – талант, нам нужно больше таких, как он, чтобы продвигать образ другой Сербии».
Любопытно, что Джилас явно пытался перечислить несколько сербских ролевых моделей, но вспомнил только Джоковича. Кстати, вторым человеком, именем которого был назван самолет компании Air Serbia, стал кинорежиссер Эмир Кустурица, играющий в мире искусства такую же роль, как Джокович – в мире спорта.
Эта потребность в живом символе нации может показаться несколько странной гражданам таких стран, как США или Великобритания, не слишком беспокоящихся о том, что где-то в мире к ним относятся без должного восхищения. Несомненно, международную репутацию сербов требуется изменить к лучшему. Два выдающихся сербских теннисиста эпохи, предшествующей появлению Джоковича, Ненад Зимонич и Душан Вемич, пробивали себе дорогу в военные и послевоенные времена, в условиях санкций и визовых ограничений. «В 1990-х гг. про нас рассказывали много историй, нас обвиняли в том, чего мы не совершали, – говорит Зимонич. – То и дело обнаруживаются доказательства нашей невиновности, но об этом никто не желает говорить, так что репутация по-прежнему остается запятнанной. Поэтому очень здорово, когда кто-то может представить нас с положительной стороны. Будем надеяться, что деятельность Новака даст миру шанс взглянуть на нас объективнее и, возможно, создать условия, чтобы будущие поколения усомнились в правильности некоторых бытующих сейчас представлений».