Новатор

Я смотрю на присутствующих и тут же задаю закономерный вопрос:

— Мне хотелось бы узнать о результатах.—

Все кивают, Все согласны и первым отчитывается представитель нашей авиа бригады:

— В соответствии с намеченными планами, наша авиация сегодня утром нанесла удары по объектам мятежников. В Сарагосе удар был нанесен шестеркой штурмовиков СУ-4. По Кордове и Гранаде ударили ближние бомбардировщики СУ-2. По Саламанке ударила шестерка СБ. Потерь у нас нет, прикрытие ударов Осуществлялось звеньями И16 и МИГ1 с аэродромов Валенсии и Альбасете. В Альбасете передислоцирована сводная авиационная группа в составе:

МИГ1… 8 шт

И16……12 шт.

СУ-2….12 шт

СУ-4… 12 шт

Группа готова к реализации дальнейших планов.

И закончил, я киваю в ответ, благодарю и спрашиваю следующего:

— Уважаемый Винсенте, как отработали верные Республике части?—

Тот тут же встает, с интересом смотрит на меня и отвечает, безусловно признав мое право задавать эти вопросы:

— Товарищи, в строгом соответствии с намеченными планами, республиканские части совместно с подразделениями интер бригад нанесли удары силами до батальона по все намеченным объектам. Как мы и планировали, была проведена разведка боем в Саламанке, Сарагосе, Кордове и Гранаде. Затем наши подразделения перешли отступили и перешли к активной обороне. Армия готова поддержать наступление. — отвечает он и тут же добавляет. — Нам бы понять где?—

Я улыбаюсь и отвечаю:

— Скоро, скоро все будет ясно.—

И тут же задаю следующий вопрос:

— Какие силы готовы выделить Республика и Интер бригады для предстоящего наступления на Кордову или Гранаду?—

Винсенте немедленно подбирается и отвечает:

— Следом за вам двинется наша пехотная дивизия.—

А затем подключается и Андре Марти, заявляющий:

— Интер бригады выставят четыре ударных батальона.—

Я киваю в ответ и спрашиваю у Рокоссовского:

— Товарищ командующий, что у нас с силами?—

Тот моментально встает и отчитывается:

— В Альбасете выдвинулись, две танковые роты прорыва, танковая роты поддержки пехоты, батальон мотопехоты, дивизионы САУ и реактивных минометов. —

Я вновь благодарю и подвожу итог:

— Хорошо товарищи. Сейчас товарищ Ватутин озвучит наш план операции. — Произношу я и тут же добавляю: — Пока не весь, промежуточный. Остальное послезавтра утром.—

Тут же встает Ватутин и докладывает собравшимся план операции:

— Завтра, 16 августа в 8:00 подразделения бригады выдвигаются на Линарес. Намечен восьми часовой марш и к 16.00 мы будем в Линаресе, он под нашим контролем. 17 августа в 06.00 будет озвучено направление финального броска нашей группировки на Кордову или Гранаду.

Подразделениям поддержки также необходимо быть 16 вечером в Линаресе и быть готовыми выдвинутся вслед за ударной группировкой на Гранаду или Кордову.

Авиация, сегодня вечером нанесет повторные удары по Саламанке и Сарагосе, завтра с утра по Кордове и Гранаде, вечером удары будут повторены и утром 17 августа удар будет нанесен по той точке, куда пойдет ударная группировка.

Пока все.—

Ватутин закончил доклад и все кивают, но я пока еще не закончил и я спрашиваю уже у нашего нач. разведки:

— Товарищ Маргелов, что говорит наша разведка и что говорят смежники из Авиа бригады?—

Маргелов встает и тоже отчитывается, коротко и лаконично:

— Отмечена перегруппировка и усиление войск в Сарагосе и Саламанке, в районе Кордовы и Гранады, заметных усилений нет. Противник склоняется к тому, что мы ударим на запад или север и не видит особого смысла в нашем наступлении на юг. Смежники подтверждают наши выводы о концентрации войск мятежников. —

— Спасибо, товарищ Маргелов. — Благодарю я его и тут же добавляю:— Это хорошо, значит мы добились своей цели на этом этапе операции.—

И вроде все. Теперь точно закончили. Рокосовский подтверждает мои выводы, произнося:

— У нас все, я предлагаю отдохнуть и завтра с новыми силами приступить к реализации разработанных планов.—

Все согласны, Винсенте Рохо подтверждает завершение собрания и благодарит всех присутствующих не мудреными словами:

— Спасибо товарищи, подождем до завтра. Недолго осталось. — И все расходятся.

— И правда, недолго осталось. — Думаю я и тоже мчусь, сперва до машины, а после уже и до расположения части.

Отдых, надо немного отдохнуть….

* * *

Вечер, стою на веранде у дома где расположился и настроение какое-то, совершенно непонятное. Не сказать что тревожно, просто…

Рядом Володя и тоже задумчив, неподалеку Николай Семенович, этот просто бдит.

— И я понимаю, что дело совсем не в опасениях, просто сейчас начинается новый этап в жизни. Японцы уже поняли, может и не до конца, но что-то осознали. Теперь и немцы поймут, что не надо с нами связываться. Не стоит. Все кто с нами связывался, их больше нет, а мы есть и будем. — Размышляю я, потом мой разум, как обычно, делает не понятный выверт и я вспоминаю песню, очень сильную песню.

Это «Горячие каштаны» Алексея Матова, а дальше, я ничего не могу с собой поделать. Гитара почти сама прыгает в руки и я начинаю:

* * *

Горячие каштаны, потухшие костры

Ведутся на сметану сиамские коты

И с богом пропадают и с чертом восстают

О чудесах небесных раздумчиво поют

На языке забытом, на языке чудном

О будущем шаманят, шаманят о былом

Колдует с ними баба, колдует с ними дед

Колдует ночь глухая, колдует белый свет

Метет пугливым ветром вечёр метельщик марь

Бродячие собаки ведутся на сухарь

И тычут благодарно в ладонь холодный нос

Наперебой нестройно на мир скулят вразнос

О том, что есть дороги по коим не пройти

О том, как навь гуляет по млечному пути

Дивится сказу баба, дивится сказу дед

Дивится ночь глухая, дивится белый свет

По погребам сугробы на год грядущий впрок

Лохмотники ведутся на плавленый сырок

И крошками угода глядит с заросших щек

И руки тянет бурость еще — еще — еще

Ни таракан за печку, ни муха о стекло

Не хлопает калитка, не мелет помело