Новая эпоха. Аур. Том 3

Аур прослыл бы лицемером, если бы сказал, что он никогда не ненавидел интриги. Было время, когда и ему хотелось, чтобы в мире не было подобной грязи… Но эти мысли быстро улетучились, стоило только прийти осознанию: одного лишь желания мало, и реальность не изменится сама собой. Стать сильным тогда ещё аколит желал с самого знакомства с таинственным магическим искусством, но во главу всего это желание встало лишь после потери всего: дома, друзей, любви…

Звонко хрустнула неоднородная поверхность огромного, собранного из тысяч осколков зеркала, перебиравшего воспоминания потрёпанного жизнью, но не сломленного — а закалённого мага. Секунду назад апатичный и смиренный взгляд вспыхнул ярким пламенем, и с каждой новой искрой эмоций прежний, настоящий Аур возвращался назад, всё с большим и большим усердием противостоя месту, в котором оказался. Начавшийся одновременно с его появлением процесс пошёл вспять, и закончилось это лишь тогда, когда всего лишь человек отвёл взгляд от последнего сверкающего осколка — все остальные уже потемнели и растворились в темноте.

— Эта сила слишком велика даже для неё. — Появившаяся было фигура Данталион истаяла дымом, напоследок попытавшись превратиться в фигуру одного из богов, во власти которых так или иначе находилось сознание, души или грехи. Казалось, будто нечто, попытавшееся сломить чернокнижника, само не могло определиться, чем или кем является, но этот факт лишь вызвал улыбку на лице Аура. Будто он уже опознал то, с чем столкнулся. — Кто, если не я? Кто ещё может называться достойным? Молчишь…?!

Крикнув в укутывающую всё вокруг тишину абсолютной пустоты, Аур оскалился — а в следующее мгновение уже схватил за горло безликий, бесформенный силуэт, приподняв тот над землёй. Не помешало ему ни то, что минуту назад он был совершенно беззащитен пред лицом собственных воспоминаний, ни то, что фигура висела в пустоте, а хрустальная дорожка так и осталась на своём месте, не спеша нагонять чернокнижника. Ещё секунда, и его враг в последний раз дёрнулся — и издал последний, громкий, слышимый в каждом уголке этого места вздох, после чего Аур разжал пальцы, проводив полетевшее вниз тело презрительным взглядом. Существо так ничего и не ответило ему, но Аур и так знал всё, что ему было нужно для успешного завершения эксперимента.

Что, впрочем, не помешало ему бросить напоследок ещё несколько слов. Бессмысленная глупость, скажете вы — и будете правы. Но поступить иначе Аур не мог. Слишком долго терпел, слишком долго держал всё в себе, а сопротивление его собственной души окончательно переполнило чашу, добившись того, что прямо сейчас чернокнижник всем своим естеством жаждал демонстрировать собственное господство.

— Ты создал этот барьер для того, чтобы слабые оставались слабыми, и лишь уникумы, достойнейшие из достойнейших, могли оказаться здесь. Но учёл ли ты то, сколь никчёмными являются люди? Скольких из нас ты встретил, и как много достойных тебе повстречалось среди других? — В первую очередь Аур имел ввиду демонов и богов, но так же подразумевал и прочие народы, считающиеся мифическими. Иномирцев, если говорить проще. Все они, в кого ни ткни, являлись существами куда более совершенными, нежели люди. Но став частью демона и вместе с тем получив демона в качестве части себя, Аур понял, что принципиальных отличий между людьми и, по меньшей мере, существами Инферно — нет. Просто нет, как если бы кто-то взял две одинаковые формы, но одну наполнил хрупким стеклом, а другую — прочной сталью. И место стекла в этой метафоре заняли отнюдь не люди. — Я не могу сказать, когда, но я оборву твоё существование, кем бы ты ни был!

Пустота, услышавшая эту полную ярости и гнева клятву удовлетворенно задрожала, и Аур внезапно осознал, что именно такой реакции и добивался тот, кого впору было называть творцом если не всего сущего, то хотя бы концепции триединства тела, разума и души. И переполнявшую эту тварь радость, его почти безграничное счастье чернокнижник сполна ощутил сам, отчего возжелал как можно скорее исполнить обещанное. Но охвативший человека эмоциональный порыв наткнулся на начавшую разрастаться стену самоконтроля, что начал восстанавливаться после взятой паузы. Параллельно с тем чернокнижник тщательно осматривал окружившую его пустоту, замечая в той прежде отсутствующие детали. Несмотря на в корне отличные друг от друга образы, каждый из этих элементов являлся частью одного целого. Целого, элементы которых Аур опознал в ту же секунду, как в его поле зрения попало достаточно много частей замысловатого паззла. Конструкт, воплощаемый сейчас в мире материальном, требовалось собрать и здесь — среди пустоты, в которой, на самом деле, скрывалось так много всего. Самый глубокий, самый защищенный уровень души, на котором покоилось последнее испытание, призванное разрушить человека путём демонстрации тому всей его ничтожности. И это испытание Аур пусть и с трудом, но преодолел.

— «Что ж, начнём, пожалуй. Жди меня, Данталион: твоя жизнь оборвётся раньше, чем существование творца…».

Глава 18

В установившейся над остывающим рунным кругом тишине что-то хрустнуло, глаза Аура широко распахнулись, а он сам — пошевелился, ссыпав с себя значительное количество кристаллизовавшейся на теле и досуха высосанной маны, сейчас больше походившей на снежную изморозь. Проследив взглядом за полётом этих мельчайших частиц, стремительно истаивающих в воздухе, чернокнижник довольно ухмыльнулся.

Успех. Частица демонического естества с самого момента пробуждения оригинала сразу же попыталась просмотреть прошедшие мимо неё воспоминания, но наткнулась лишь на пустоту забвения — будто бы тот и вовсе ничего не видел во время ритуала. Как подозревал Аур, частица всё ещё продолжала поиски лишь потому, что того желала Данталион, находящаяся сейчас с обратной стороны порядком истончившейся временной аномалии, на которую, несомненно, оказывалось давление — это маг, к собственному удивлению, — ведь ранее он не мог сказать об этом барьере ничего определённого, — почувствовал практически одновременно с пробуждением.

Из всего этого следовало то, что опасная и рискованная попытка стать совершеннее обычного человека оказалась успешной. Аур стал ещё ближе к тому, чтобы стать вровень с демонами и богами, и, вдобавок, обратил на себя внимание существа, взгляда которого сейчас попытался бы избегать всеми силами. Творец ли, или просто могущественная сущность, экспериментирующая над муравьями в личном террариуме — это в нынешних обстоятельствах было не столь важно. Так или иначе, но Аур попросту не был достаточно силён и умел, чтобы даже пытаться противостоять такому монстру среди монстров; зато на тех, кого он теперь мог бы смело называть конкурентами, маг вполне мог обратить своё внимание…

— Ты продолжишь действовать так же, как и раньше, но рассказывая мне обо всём, что её заинтересует, при этом держа эту часть нашего общения в секрете. — Тихо произнёс Аур, не обратив никакого внимания на скатившуюся по виску одинокую каплю пота. Он всего лишь слегка изменил границы доступной и защищенной частей своих души и сознания, избавив личного демона от контроля со стороны, но уже чувствовал, что на повторение этого фокуса сил у него может не хватить. И свалить бы всю вину на общую усталость, да только на пике выносливости Аура хватило бы, если повезёт, на пять повторений. При этом, для понимания масштабов, давшееся ему с таким трудом воздействие выглядело так, будто бы он передвинул один-единственный кирпичик в огромном каменном замке. — Проверь, чтобы всё выглядело естественно, как если бы с нами произошло то же самое, но без обретения способностей к тонкой работе с душой и сознанием.

— Ты закрыл от меня свои мысли?

— Лишь частично. — Кивнул чернокнижник, про себя подумав о том, что ему неизвестно, на что способна Данталион, и не преодолеет ли она новую защиту частицы, узнав всё. — Хорошо, что моя своевольность передалась и тебе.

— Уж не поверишь, как я этому рад. Подчиняться этой суке… — Голос как будто бы находящегося совсем рядом демона дрогнул. — … было слишком неприятно. Не рекомендую ей проигрывать.

— … - Аур ещё не успел ответить, а ощущение присутствия частицы уже исчезло. Одновременно с тем стены временного барьера окончательно истощились, и чернокнижника захлестнул поток маны снаружи: Данталион явно не сдерживалась, пытаясь раньше срока прорваться сквозь барьер. Благо, всё это давление сразу исчезло, и Ауру не пришлось лишний раз напрягаться. — Сколько времени прошло?

— Для твоего мира — чуть больше часа, не более. — Успела ответить демонесса до того, как Аур нащупал канал связи со своим телом и начал понемногу его укреплять. Попытайся он покинуть Инферно прямо сейчас — и хрупкая нить непременно оборвалась бы, так как за счёт изменения структуры души и сознания чернокнижник стал несколько более «тяжелым» для подобного рода перемещений. — Я не собиралась тебе вредить, скорее даже наоборот. И всё ещё считаю, что становление демоном поможет тебе достичь цели…

— Своего я добьюсь и без этого, Данталион. — Продолжать играть роль слегка высокомерного и придерживающегося своих принципов мага Ауру было непросто, но лишь потому, что кроме привычного ношения фальшивой личины он был вынужден подделывать так же и облик своей души вместе с картиной сознания. На это уходило столь много ментальных ресурсов, что продолжительного диалога чернокнижник мог и не выдержать. — Я могу рассчитывать на то, что в дальнейшем ты не будешь предпринимать столь значительных действий, не обговорив это со мной?