Новая эпоха
Шрифт:
— Пожалуй, это и в самом деле будет не по-охотничьи, — согласился я, — Завтра — так завтра. Оба слыхали? Завтра будете охотиться на кроликов!
— А сейчас — пошли ко мне, — предложил Трай, — Копчёного осетра на ужин я вам, конечно, не обещаю, не умеем мы их коптить, но и римской похлёбкой давиться не заставлю. А к Ремду я раба пошлю передать, что вы у меня, чтобы он не ждал вас и не беспокоился понапрасну.
Жил он теперь не в старой турдетанской Кордубе, а в пригороде между ней и новым римским городом. Я-то помнил его застроенным простыми домишками, не сильно отличавшимися от сельских и часто даже не каменными, а глинобитными на каменном цоколе, но теперь вся его сторона между периметром старых кордубских стен и римским городом оказалась застроенной солидными особняками знати —
— В мой старый дом мне даже вести тебя с твоими сыновьями стыдно, — признался кордубец, — По сравнению с новым это просто убогая хижина.
— Вроде вот этой? — я с усмешкой ткнул пальцем в здоровенный и уж точно не бедняцкий каменный домище местного типа, мимо которого мы как раз проходили.
— Ну, получше этой, конечно, но тоже варварская безвкусица.
— Да ладно тебе прибедняться, Трай! Что я, в лагерных палатках и в простых крестьянских мазанках не ночевал? Всякое бывало…
— Так это ведь когда было? Когда ты был простым солдатом? И меня нисколько не стесняет ночёвка в лагерной палатке или вообще где придётся, когда я в военном походе. Но ведь это — совсем другое дело. Служба — это служба, а дом — это дом. Твой нынешний дом тоже не очень-то похож вот на эти, — кордубец, конечно, имел в виду мой оссонобский "виллозамок", в котором гостил у нас, — Есть у тебя там, конечно, и много неправильностей, но у тебя они все по делу и к месту, а в целом у тебя там очень даже хороший римский дом.
— Так и было задумано — чтобы то, что ты называешь "неправильностями", не слишком бросалось в глаза. А ведь именно в них вся суть НАШЕЙ культуры, которую мы просто маскируем под подражание римской.
Как я и ожидал, его дом оказался в классическом греко-римском стиле, да и странно было бы ожидать иного от столь ревностного поклонника римской культуры и римского образа жизни. Не люблю эти открытые портики при входе, и есть у меня на то свои причины. Довелось как-то позвенеть мечами между таких колонн, и удовольствие это было ниже среднего, потому как проёмов межколонных было несколько, и когда ты плотно занят собственным противником, то что там творится в соседних проёмах, ты можешь только догадываться, и нет ни малейшей уверенности, что оттуда уже не заходят тебе в тыл. Мерзопакостнейшее ощущение, откровенно говоря. И тоже в Кордубе, кстати, только не в этом пригороде между турдетанским городом и римским, а в турдетанском, в помпезном греческого типа особняке Ремда. Но сейчас-то, конечно, времена уже не те, нет больше того беспредела. С укреплением римской власти пришёл и римский порядок, при котором теперь не очень-то забалуешь — тут надо отдать римлянам должное…
Внутри "коттедж" Трая был тем более классическим римским, и его атриум оказался даже чуть ли не просторнее, чем у меня в моём "виллозамке". У меня-то ведь там львиную долю всей площади "замковые" фортификация и хозяйственная часть занимают, а встроенная в замок собственно "вилла" — больше для декорации под "псевдоантичный ампир", а у него-то ведь всё на полном серьёзе. Колонны, занавески, фресковая роспись стен, мозаичные полы, характерная греческая меблировка, и всё это весьма изысканное — не всякий римский нобиль имеет в Риме такой домус, какой Трай отгрохал и обставил себе в Кордубе! А рабов-то в доме — у меня в моём "виллозамке" со всем его немалым хозяйством едва ли больше.
— У меня же нет такой механизации во всём, как у тебя, — пояснил хозяин, — Всё приходится делать вручную — как обойтись без слуг?
— Ну так подсмотрел бы у меня и внедрил бы у себя — мне разве жалко?
— Ты думаешь, мне не хотелось? Но разве ж мне такое можно? Это ты можешь себе позволить, а если я примусь, например, прокапывать водоток для водяного колеса и городить его в своём дворе, римляне меня не поймут! Это у тебя всё продумано заранее, и ты с самого начала всё делаешь так, как это нужно и удобно тебе, и никакие традиции тебе не указ — у тебя всегда есть уважительная причина, по
которой ты "рад бы, да не можешь" быть как все и "вынужден обстоятельствами" всё сделать по своему. Конечно, так оно и удобнее, и интереснее, и ты от своих "причуд" почти всегда в выигрыше — поэтому Велия и предпочла тебя…— Ну, ты ведь этим, надеюсь, не сильно обездолен? — вышедшая встретить нас жена Трая оказалась бабёнкой, хоть и малость попроще моей, но тоже весьма эффектной, — Ведь наверняка же лучшую во всей Кордубе захапал?
— Естественно! Что ж мне было, худшую брать? — ухмыльнулся кордубец.
Пока готовился ужин, для пацанов наскоро организовали импровизированное стрельбище в дворике, водрузив на одном из его краёв мишень. Рогового лука, как у моих, у траевского спиногрыза не было, но был неплохой можжевеловый, вроде тех, которыми пользуются охотники-горцы. И стрелял мальчуган из него очень даже неплохо, просто слабоват он по сравнению с роговыми, да и видок у него не столь "военный". Он, само собой, обзавидовался, так что мои по очереди давали ему пострелять из своих "боевых", и мне пришлось пообещать прислать ему из Оссонобы такой же.
Ужинали сидя — Трай тоже, хоть и старался, никак не мог привыкнуть к этим новомодным римским обеденным ложам, и хотя они у него в триклинии, конечно же, были, предпочитал куда более удобный приём пищи "по старинке". Сам ужин, конечно, не был тем азиатским пиром, подробностей которых Авл не стал нам пересказывать, да и в самом Риме они в моду ещё не вошли — хотя, если верить Титу Ливию, как раз дембеля Гнея Манлия, обросшие и деньгами, и роскошным шмотьём, и соответствующими всему этому привычками, эту моду в Риме и начнут внедрять. Где-то со следующего года, если мне склероз не изменяет — как вернутся и в триумфе своего консула отметятся. Это будут ещё не те пиры с паштетами из соловьиных язычков, мозгов фламинго и тому подобной экзотики, стоящие целых состояний, но — лиха беда начало, и старый брюзга Катон ещё доживёт и успеет пробрюзжать, что плохи дела того города, в котором за рыбу платят больше, чем за быка. Но пока до этого ещё далеко, да и не в Риме мы сейчас, а в Кордубе. Поэтому у Трая всё было простенько эдак, по домашнему — не копчёный осётр, конечно, а зажаренный целиком на вертеле барашек. С оливками, с маринованным в винном уксусе зелёным горошком, а вино у него — превосходное, кстати — оказалось с его собственного виноградника.
— Не карфагенское, конечно, — посетовал он.
— Да ладно тебе прибедняться-то! У меня пока никакого нет! — хмыкнул я.
— Так понятно же! Сколько твоему винограднику лет? Нет ведь ещё пяти?
— Да какие там пять! Четвёртый только идёт!
— Если очень повезёт, то этим летом первый урожай получишь, но на большой не рассчитывай — так не бывает. Ты можешь и вообще его не получить, тогда — жди его на следующий год и не расстраивайся. Виноград капризен, и для него это нормально…
Набили брюхо, я выкурил сигариллу, сидим, попиваем вино, жуём фрукты, да болтаем, как водится, о политике.
— Кого, интересно, после Брута пришлют? Ну, если ему, конечно, сенаторы ещё на год империум не продлят…
— Да не должны бы — он ведь не избранный, а назначенный вместо погибшего Бебия, — по юлькиной выжимке из Тита Ливия новым претором Дальней Испании будет Гай Атиний, но ведь не скажешь же об этом Траю прямо, — Но на лучшего, чем этот, я бы не рассчитывал — с тех пор, как Катон выбился в консуляры, он везде своих "вышедших родом из народа" пропихивает, — этот Гай Атиний как раз из катоновской кодлы, судя по его плебейству и отсутствию знаменитых предков, так что, скорее всего, так оно и будет.
— Значит, облегчения ждать не приходится?
— Я бы не ждал. И кстати, с одной стороны ты сделал правильно, построив себе такой дом, но с другой — лучше бы ты тогда уж построил его в черте римского города.
— Я хотел, но там позволяют строиться только римлянам и италийцам. Тебе — как римскому гражданину — позволили бы, а я-то ведь, хоть и имею заслуги, но всего лишь перегрин, и мне — не положено. Но в гости к ним хожу, принимают…
— Дело не в этом. Стены! Старая Кордуба свои стены сохранила, но в своём тамошнем доме ты уже не живёшь и жить, как я понимаю, не будешь…