Новая хозяйка Академии

Надменно фыркнула, чтобы скрыть замешательство.

– Вам показалось, Мистислав!

Весело угукнув, он убрал руку. Вредный всё-таки лекарь у нас!

– Постарайтесь не выходить из кабинета, - шутливый тон испарился, словно не было его, - сомневаюсь, что на лестнице вас хотели убить... Но лучше перестраховаться. 

– Почему не убить?
– меня вновь передёрнуло. Чёрная тень, уходящий пол из-под ног... Я действительно ничего не успела понять. 

– Слишком уж нелепо для убийства. Неподготовленно. Вы могли пойти не одна, выбрать другую дорогу или вообще покинуть Академию. Ждать вас на оживлённой лестнице, особенно в чёрном плаще... слегка шизофренией отдаёт. Зато напугать, отвлечь или вывести из строя - более вероятно. Зарину тоже могли похитить с этой целью.

– Но Ружану ведь убили, - я посмотрела на него в упор, - простите, Мистислав, но в кабинете я сидеть не буду. Мне надо в архив.

– В архив? Ян тоже собирался в архив после лекции. Не откроете мне тайну - зачем?..

– Хочу найти личное дело Ружаны, - не стала скрывать я, - кстати, вы с ней не общались?

Лекарь прислонился спиной к кушетке и сложил руки на груди.

– Ружана была помощницей Ольховского и, возможно, его любовницей. По крайней мере, об этом говорили. Но я свечку не держал, утверждать не могу. Лично мы с ней не были знакомы, так, встречались в коридорах. Помню, поначалу она сильно раздражала Яна, но...

– Но Ян вообще девушек не любит, смотрю, - закончила я, ничуть не смутившись.

– У него сложный случай, - уклончиво ответил Мистислав, - Яну кажется, что все девицы одинаковы. Однажды он поймёт, что это неправда, но пока - увы. 

Я с интересом подняла бровь. Неужель Темновской у нас - несчастный возлюбленный?

Лекарь с улыбкой нажал мне на кончик носа. Всё-то он понимает, светловолосый интриган!

– Любопытная Варвара, как вы знаете, осталась без носа.

– Да с такой жизнью - я удивлена, как он ещё со мной!

Мистислав захохотал, до того заразительно, что вскоре я присоединилась к нему. Наверно, это было очень странно со стороны, но мы не могли остановиться. Под конец даже пришлось брать платок, чтобы скрыть выступившие слёзы.

– Вы очаровательны, Косса, - вдруг произнёс лекарь. Ох, я чуть с кушетки не упала от такой неприкрытой лести!

– Вы просто плохо меня знаете, Мистислав, - честно призналась ему и мысленно выругалась. Больше похоже на неуместное кокетство!

– Угрожаете?..

– Предупреждаю, - всё-таки не удержалась, - чтобы потом не жаловались. К слову, а вы не знаете, где найти архив?..

Приложив палец к губам, я задумчиво поглядела на потолок. С весёлой усмешкой Мистислав оторвался от кушетки и протянул мне ладонь:

– Пойдёмте уж, Косса, провожу. 

– Какие люди!
– первым, кого я услышала и увидела в архиве, был Ян. Темновской сидел у стенда с личными делами и ничуть не смущаясь, грыз яблоко.

– Какое счастье, что таких мало!
– вздохнула я в ответ, - Ян, а ты разве не на лекции? 

– А я мешаю что ли?
– кажется, он удивился.
– Или за сестру беспокоишься? Если что - я просил Рыся проводить её до комнаты. Он парень надёжный, не переживай.

У меня от сердца отлегло. Я не хотела оставлять Зарину одну сейчас, но и сидеть с ней постоянно не могла. В который раз Ян выручил меня. Всё-таки хорошо, что не такой вредный, каким показался в начале.

Но впредь, Косса - умей решать свои проблемы!

– Спасибо тебе, - вымолвила я и поспешно добавила, - и за сестру спасибо! Я постараюсь отплатить тебе сполна. 

Декан странно на меня посмотрел, оторвавшись от бумаг:

– Косс, ты чего? Мне приятно, конечно, но я сам согласился. Забудь.

Резкая смена его поведения поставила в тупик. Сговорились они с Мистиславом, что ли?! Издеваются?!

– Вовсе нет, - рассмеялся Темновской, - просто вы совсем ещё девочки, девчонки с сестрой, а вас бросили на передовую к опытным воякам. И я хорош - спустил собак, не подумав. Поэтому считай, что мы квиты.

С этими словами Ян потянулся, разминая мышцы. Жилетки на нём не было, а кофта так обрисовала мощный торс, что я отвернулась. В Академии многие юноши и наставники были как на подбор - статные, высокие, что отчасти я понимала Зарину. 

– Косса, - донеслось до меня ехидное, - ты хоть с мужем-то спала? Краснеешь как девица, честное слово!

– В смысле - спала?
– не поняла я. В одной спальне? Чаще всего, браки среди дворян были договорные, и супруги почивали в разных покоях. Зачем спать вместе, если сие не удобно?..

Но судя по ироничному взгляду декана, он имел в виду нечто другое. 

– М-да, монастырь на выезде. Слушай, ты действительно замужем?

Пожав плечами, я кивнула. Откуда взялся монастырь, мне вообще было не ясно. Странный Ян сегодня. 

– У-у-у, сочувствую твоему мужу, раз так. 

Разговаривать про мужа я хотела в последнюю очередь. Не обращая внимания на Яна, подошла к стеллажам с личными делами. 

– За личным делом Ружаны пришла?
– осведомился Темновской, протягивая мне папку: - На, держи - ничего интересного.

– Ну, смотря что искать...
– потянула я, разглядывая записи, сделанные аккуратным каллиграфическим почерком. Увы, у меня никогда не получалось писать красиво. А вот секретарь при Академии не зря получал свои деньги. Я мельком пробежалась по биографии покойной: родилась в славном городе Серетисе, мать - гувернантка при князьем дворе, отец неизвестен... кто бы сомневался. К двенадцати годам в девочке неожиданно проснулся сильный дар, и она отправилась в столичную Академию. Изначально отбор не пришла, но князь Ольховский проявил милость к бедняжке. Правда, училась Ружана не слишком хорошо, а судя по листу позора, не раз была наказана за драки. Не удивительно, дочка гувернантки - и среди столичных снобов. Ещё и внебрачный ребёнок. После окончания Ружана год работала в столице, но после увольнения вернулась в Академию. 

Мне нужны были возраст и оттиск силы, чтобы понять наверняка. Доказательства слабые, конечно, но я хотела знать правду. Кажется, мама говорила, что до свадьбы Ольховский несколько лет жил в Серетисе - так и получилось, Ружана была на несколько лет старше меня. Оттиск силы - личная подпись - точь-в-точь как Зарина ставила. Разве что пару чёрточек отличались. 

Меня накрыла холодная разрушительная ненависть. Если бы отец был жив... я бы убила его прямо сейчас. Маменьку сосватали за отца в пятнадцать лет. Делая ребёнка гувернантке, он прекрасно знал о законной невесте! О, сколько слов я слышала о мамином распутстве, как он тыкал носом её в измену, во внебрачную дочь!.. Я не оправдывала матушку, но Ольховский... Он не имел права её судить! Не имел права доводить до петли!

– Тварь! Ненавижу!

На глазах выступили злые слёзы. Сжав бумаги, я медленно опустила на стул, закрывая лицо. 

– Косс, ты чего?!
– Ян глядел на меня как на чудо света: - Что ты поняла? Кто тварь?.. Постой, ты про любовницу узнала и расстроилась?

– Не было любовницы, Ян, - простонала я. Протянула ему портрет с личного дела Ружаны и сняла с шеи кулон-камею. Парные кулоны тоже были подарком сестры. Она вообще любила милые символичные вещи.

Открыв кулон с портретом Зарины, я отдала его Яну.