Новая Инквизиция 2

Позавидовав крепости психики бойца, я поднялся, и принялся вместе с ним добивать бродячих трупов, потерявших хозяина, да ликвидировать остатки бестолково мечущихся упырей. Теперь, лишившись направляющего их мозга, разделываться с ними оказалось не так сложно. А когда к нам прибыло еще три малых звена на помощь, то зачистка и вовсе превратилась в рутину.

Однако затягивать с расстрелом нежити было нельзя, ведь в концертном зале стало как-то уж слишком жарковато. Мягкая обивка кресел во многих местах полыхала, исторгая черный прогорклый дым, и если б мы замешкались еще хоть на полминуты, кто-то из гражданских вполне мог погибнуть от удушья. Пришлось спешно организовывать эвакуацию заложников, да и самим уносить ноги.

Убедившись, что покончили со всеми неживыми порождениями, мы с Варягом и Пауком покидали зал последними. На руках мы несли тех пострадавших, кто в силу ступора или полученных травм не мог передвигаться самостоятельно. Мне досталась одна бесчувственная девица, которая болталась у меня подмышкой с левой стороны. И протяжно воющий парень, коего я закинул на плечо. Похоже этот бедолага крепко тронулся умом и не понимал, что все уже закончилось. Он не прекращал гукать и хрипло стонать, пуская слюну на подбородок, даже когда мы вышли на свежий воздух.

Но и к такому зрелищу все равно вольно или невольно привыкаешь. Ничего уж тут не поделать. Это и есть работа инквизитора…

Глава 8

Когда наш пропахший дымом и кровью отряд вывалился из дверей концертного зала, то я увидел, что вокруг, помимо инквизиторов, полно и других представителей экстренных служб. Полиция организовала дополнительное двойное оцепление, медики забегали с носилками и даже пожарные уже стояли наготове со шлангами. Да уж, вот это выдался денек…

Сдав спасенных заложников на руки скорой помощи, я по внутреннему каналу вызвал своих напарников и отправился к ним.

— Устрашающе выглядишь, дружище, — хмыкнул Изюм, когда увидел меня.

— Ага, очень смешно…

Я окинул свою заляпанную кровью и копотью броню оценивающим взглядом, и понял, что таким красивым в служебное авто лучше не садиться. Потом салон не вымоешь. Как-то надо себя привести в порядок…

— Извините! Извините, вы можете дать комментарии для шестого канала? Скажите, что произошло? Сколько жертв? Есть пострадавшие среди сил ГУБИ?!

Ошарашенно обернувшись, я обнаружил миловидную девицу с микрофоном, за которой по пятам следовал мужик с телекамерой. И сейчас эта парочка терлась прямо рядом с нами, беззастенчиво снимая все, что только попадало в объектив.

— Это что еще за херня?! — проревел я, до дребезга напрягая мембраны подшлемных динамиков. — Кто пропустил посторонних за оцепление?!

Несколько полицейских, услышав мой вопль, засуетились и поспешили оттащить журналистов подальше от нас.

— Жора, снимай! — пискнула корреспондент, когда стражи порядка в защитных костюмах начали настойчиво уводить их с оператором. — Нам за этот сюжет точно премию дадут!

— Дал бы я ей премию, бронированным сапогом по заднице, — проворчал Виноградов, провожая взглядом репортеров. — Совсем мозгов нет. И менты тоже стоят, как на демонстрации, мышей вообще не ловят. Тьфу!

— Ничего не говори… — устало пробормотал я. — Лучше постой на стрёме, мне бы «заякориться…»

— Говно вопрос, пошли отойдем.

Прикрыв меня широкой спиной, Изюм заботливо помог расстегнуть зажимы под шлемом, и я наконец-то выплюнул комок потерявшей вкус старой жвачки, чтобы отправить в рот новую.

— Чё там, все настолько плохо? — сочувственно поинтересовался напарник.

— Кровь, кишки, упыри и зомби, — коротко поведал я. — Нормально, не переживай.

— А вот с Сынком, кажись, не так уж и хорошо все, — ткнул меня локтем в бок спецназовец. — Вон, зацени.

Я повернулся в указанном направлении и увидел обмершую фигуру Умара, который пристально следил за тем, как подоспевшие труповозы из ГУБИ грузят человеческие останки. Многие из погибших выглядели очень паршиво, и их перекладывали в черные мешки едва ли не горстями.

— Надо срочно с ним что-то делать, — вынес я вердикт. — Если он свой «якорь» не отыщет, хреново пацану придется. Будь он с нами там, в зале, точно бы посыпался.

— Согласен, но ему никто в этом не поможет, кроме него самого, сечешь?

— Твои предложения?

— Пошли, надо его растормошить, пока еще сильнее не загнался.

* * *

Тонкий писк работающей циркулярной пилы давно уже стал привычным. За несколько недель Мэтью со своим руководителем собственноручно разделали, пожалуй, полсотни «брёвен». Единственное, к чему пока еще было сложно привыкнуть, так это к запаху вспоротого нутра и нечистот, но ученые мирились с этим легким неудобством, как, например, с моросящим дождем. Потому что на фоне тех открытий, что они совершали, меркли любые проблемы!

— Вы закончили, Мэтью? — профессор вошел в секционную, вытирая окровавленные резиновые перчатки об кожаный фартук.

— Почти, сэр! — поспешил доложить ассистент. — Еще несколько надпилов, и я разберу это тело на две части.

— Что ж, вы определенно поднаторели получше меня, — похвалил подчиненного мужчина. — Стыдно признавать, но я трачу на это втрое больше времени.

— Это все лишь вопрос практики, сэр, — смущенно улыбнулся молодой человек.

— Да-да, к сожалению, у меня слишком много других обязанностей, а потому я не могу выделить достаточно времени на этот наш маленький эксперимент. Вы уже сформулировали основные тезисы по последним наблюдениям?

— Да, Мистер Грейси, все выкладки готовы, но они в моем планшете. Давайте, я сейчас допилю и дам вам ознакомиться…

— Можете просто на словах мне пересказать, Мэтью, — благосклонно махнул рукой ученый. — На слух я даже лучше воспринимаю. Со студенческого прошлого так уж повелось.

— Кхм… как прикажете, сэр, — лаборант ненадолго прервался, поскольку визг патологоанатомической пилы перекричать было затруднительно, а потом начал излагать. — Итак, по нашей основной гипотезе, кости мертвого человека — это ключ к его сознанию. Наиболее сильная привязка наблюдается по центральной оси, идущей от черепа вдоль всего позвоночника. В ребрах и тазовой области связь начинает ослабевать, а в остальных частях скелета и вовсе практически не прослеживается. По крайней мере, через эти останки ни разу еще не удалось пробиться к духу умершего…

Профессор внимательно слушал своего помощника и периодически кивал головой, будто преподаватель, проверяющий уровень знаний учащегося. Но Мэтью давно уже привык к причудам руководителя, а потому смирился с его извечным желанием показать, кто тут босс. Да, Адам Грейси оказался из тех людей, которые при любом удобном случае подчеркивали свое главенствующее положение. Но бывали у ассистента начальники и похуже…

— Скажите, Мэтью, — перебил вдруг подчиненного ученый, — а вы проводили тесты с мозгом?