Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX вв. Часть 3: учебник для вузов

Принятие Конституции 1864 г. означало окончание целого периода новогреческой истории, главными этапами которого были национально-освободительная Война за независимость страны и становление политической структуры нового государства от президентской республики к абсолютистской, а затем и конституционной монархии. Внутриполитическая ситуация в стране продолжала характеризоваться обостренной борьбой между различными кланами и региональными группами, а во внешней политике сохранялись нерешенные вопросы, главным из которых являлось освобождение оставшихся под владычеством Османской империи греков и национальных греческих территорий. Во многом симптоматичным на этом фоне выглядело провозглашение Георгиоса I не «королем Греции», а «королем греков», дававшее основание полагать, что число подданных греческого монарха не ограничивается жителями страны, а включает и тех греков, которые проживают за пределами королевства и являются гражданами других (прежде всего Османской империи) государств.

Еще в 1844 г. в парламентской речи видного политического деятеля И. Коллетиса была впервые сформулирована «Мегали (Великая) идея»: королевство – лишь малая и самая бедная часть Греции; Греция – везде, где живут греки. Исходной точкой ее служило вполне понятное и исторически оправданное желание государственного объединения всех греков. Но «мегалисты» на этом не останавливались, а, апеллируя к истории, посягали на территории с уже давно смешанным, а то и чужеродным по преимуществу населением. Крымская война 18531856 гг. воодушевила греческое общество. Весть о Синопской победе русского флота над турецким была воспринята в Афинах как национальный праздник, а в Эпире, находящемся в османских пределах, началось широкомасштабное восстание. Король Оттон мечтал о лаврах крестоносца и готовился лично возглавить поход своей армии. Реакция Франции и Великобритании была быстрой и жесткой: их эскадры блокировали берега Эллады, а десант высадился недалеко от греческой столицы. Правительство королевства вынуждено было отступить. Англо-французские оккупанты покинули страну лишь в 1857 г., после того как английский и французский кабинеты навязали Греции международный контроль над ее финансами. В 1863 г. Великобритания передала Греции находившиеся с 1815 г. под ее управлением Ионические острова. (На островах росло движение за присоединение к Греции, что вынудило англичан пойти на такой шаг; за эту уступку в Лондоне потребовали от Афин возведения на греческий престол своего ставленника Вильгельма Глюксбурга.) Но вопрос об объединении национальных земель продолжал оставаться самым жгучим. Восстание греков острова Крита в 1866 г. не увенчалось объединением его с Грецией; христиане – островитяне добились от Порты лишь права на ограниченное самоуправление.

В судьбах Молдавии и Валахии большую роль сыграл Адрианопольский мир 1829 г. Он принес им значительное укрепление и расширение автономии: прекратился «фанариотский» период в истории Дунайских княжеств. Господарство становилось пожизненным, трон занимали только местные уроженцы; смещать их можно было лишь за тяжкие преступления и с санкции российского правительства. Турецкие крепости подлежали срытию, а мусульманское население – выселению за Дунай. Ряд статей договора создавал благоприятные условия для развития экономики Молдавии и Валахии – вместо многочисленных платежей вводилась твердо зафиксированная дань; торговля княжеств с другими странами больше не ограничивалась, разрешалось свободное судоходство по Дунаю и Черному морю. Султан отказывался от вмешательства во внутренние дела княжеств и заранее давал согласие на реформы в них.

В 1829–1834 гг. верховным правителем Молдавии и Валахии (обоих княжеств) – председателем боярских советов – был назначен государственный деятель России, просвещенный вельможа П.Д. Киселев. Русской администрации пришлось преодолевать последствия военной разрухи, бороться с эпидемией чумы. Произошла отмена внутренних таможен, введена свобода торговли с зарубежьем, воссозданы, после более чем столетнего перерыва, национальные вооруженные силы, приняты почти идентичные для двух княжеств «Органические регламенты». Регламенты представляли собой конституционные акты, определявшие государственный и административный строй, правопорядок, аграрные отношения и положение разных классов в обществе. По ним вводился принцип разделения властей, учреждались министерства, прокуратура и адвокатура, полиция, ранее содержавшая себя сама за счет поборов с населения, переводилась на жалованье, провозглашалось право купечества на предпринимательство. Несмотря на сохранение феодальных основ, упорядочение государственного строя и проведение реформ привели в 30-40-х годах к быстрому экономическому, социальному и культурному прогрессу в княжествах. Политическая жизнь протекала бурно, хотя в нее вовлекался лишь малый процент грамотных жителей. Ссорились все со всеми: господари – с крупным боярством, последние – с мелким, зарождавшееся демократическое движение выступало против боярской привилегии на власть и освобождение от налогов. Посаженные на престолы по соглашению между Стамбулом и Петербургом господари осуществляли управление в интересах окружавшей их камарильи, раздавая теплые местечки в органах власти, закрывая глаза на взяточничество и произвол и лихоимствуя сами. Поскольку российское самодержавие опиралось в княжествах на консервативное боярство и господарей, оппозиция приняла политический характер, ее стали называть «национальной партией», видеть в ней радетеля государственных интересов, а царизм рассматривать как своего рода гаранта полуфеодальных прогнивших устоев, режима привилегий и злоупотреблений. Хозяйственный подъем не мог быть длительным на «боярской основе»; надежда на проведение буржуазных реформ силами крупных феодалов оказалась утопической. Восторженно принятые «Органические регламенты» превратились в объект резкой критики. Киселева при его отъезде из Бухареста провожала восторженная толпа, а через 10 лет на официальную Россию стали смотреть как на злейшего врага. В отличие от России, Франция – «латинская сестра» – пользовалась ореолом светоча просвещения, сокровищницы прогрессивных идей, и интеллигенция надеялась на ее поддержку в решении национальных задач.

Молдавия и еще в большей степени Валахия оказались в зоне европейской революции 1848 г. В Молдавии анти-правительственная оппозиция проявилась на собрании 8 апреля 1848 г. в ясской гостинице «Петербург». Оно приняло «Петицию-прокламацию» с призывом к соблюдению «Органического регламента», гарантии неприкосновенности личности, к отмене телесных наказаний и цензуры, к созданию ответственного министерства. Документ отражал неоднородность взглядов собравшихся, о чем говорили такие несовместимые пункты, как верность «регламенту», что отражало мнение боярства, и требование ответственного министерства. В июле в княжество вошли русские войска и движение было подавлено в зародыше. В Валахии еще в 1843 г. появилось тайное общество «Фрэцие» («Братство»), одним из организаторов которого стал революционный демократ Н. Бэлческу. Общество выдвинуло лозунги ликвидации феодальных привилегий, наделения крестьян землей за выкуп, национального освобождения и демократизации государственного и общественного строя. Весной 1848 г. «Фрэцие» возобновило свою деятельность. Был учрежден исполнительный комитет, на который возлагалось руководство революционным движением. В ряд уездов были направлены его представители для подготовки там при содействии воинских частей анти-правительственных выступлений. 21 июня в селении Ислаз перед толпой крестьян и выстроившейся ротой солдат была зачитана программа (Ислазская прокламация), предусматривавшая административную и законодательную самостоятельность, равенство граждан перед законом, отмену титулов и рангов (ликвидацию боярства), свободу слова, собраний и печати, образование ответственного министерства, введение прогрессивного подоходного налога, бесплатное обучение детей до 12 лет, «прямые, свободные и широкие выборы». Господарь должен был избираться на пять лет и превращался, по сути дела, в президента республики. Через два дня поднялось население Бухареста. Перепуганный господарь покинул страну. Сформированное временное правительство оказалось умеренным по своему составу. Большинство его членов помышляло не о дальнейшем развитии революции, а о том, чтобы ввести ее в рамки «законности и порядка» и достичь соглашения с консервативными кругами. Иллюзии насчет будто бы наступившего братства быстро развеялись. Правительство оказалось неспособным решить единственно волновавший большинство населения вопрос – аграрный. Боярское происхождение министров, тесные связи торговцев с крупной земельной собственностью, нежелание посягать на «священную и неприкосновенную» обрекали правительство на беспомощность; оно просило «братьев-крестьян» набраться терпения, а «братьев-помещиков» расстаться с частью своих земель. Призыв немногих революционеров во главе с Бэлческу «не медлить» отклика не встретил; социальная база революции сузилась. Осенью 1848 г. в княжество вошли турецкие, а затем и русские войска. Валашская республика прекратила свое существование. В 1849 г. Россия и Турция заключили Балта-Лиманскую конвенцию, назначив в Молдавии и Валахию новых господарей и восстановив действие «Органических регламентов», – иными словами, попытались продлить жизнь полуфеодального строя.

После трагических уроков 1848 г. в обоих княжествах широко распространилось стремление к их объединению, унии, и образованию Румынского государства: легкая расправа над двумя слабыми странами приводила к мысли, что в объединенной Румынии народ обретет силы для отпора и внешней и внутренней реакции, а также перспективу движения вперед. Условия для создания единого государства созрели после Крымской войны. Унионистов поддерживали, руководствуясь совершенно разными соображениями Франция и Россия. Это во многом способствовало успеху унионистского движения, включавшего в свой состав представителей различных социальных групп (противниками объединения являлись консервативно настроенные крупные землевладельцы, опасавшиеся, что любые реформы затронут их интересы).

В 1859–1862 гг. произошло объединение Валахии и Молдовы в Румынское княжество, остававшееся официально под сюзеренитетом султана. Первым господарем Румынии стал Александр Куза, человек широкого кругозора и сторонник реформ. При нем было ликвидировано монастырское землевладение, осуществлена умеренная аграрная реформа; крестьяне за выкуп получали на правах частной собственности участки земли. На французский манер была реорганизована правовая и административная системы, заложены основы университетского образования, завершен перевод румынского языка с исторически сложившегося славянского алфавита (кириллицы) на латинский, усилена армия. Но правление Кузы оказалось недолгим. Реформы обходились дорого, многочисленное чиновничество обирало население, помещики выражали недовольство «излишествами» в проведении земельного закона. Радикалы осуждали склонность князя к режиму личной власти и начавшиеся гонения на оппозиционную печать. Общие цели борьбы за влияние и власть в государстве сплотили на время представителей различных политических группировок – от консерваторов-помещиков до мелкобуржуазных радикалов. В 1866 г. усилиями этой коалиции (у современников она получила название «чудовищной» – настолько противоестественным представлялся им этот альянс) Куза был свергнут. «Чудовищная коалиция» поспешила узаконить переворот. Кандидатуру на престол нашли в лице немецкого принца Карла Гогенцоллерна-Зигма-рингена. В стране установилась наследственная монархия, вокруг которой сплотились помещичье-буржуазные круги. Принятые конституционные и прочие законодательные положения (заимствованные у лучших европейских образцов) не соответствовали социальным, экономическим и государственно-политическим реалиям и оставались на бумаге. До Первой мировой войны ни один крестьянин, ни один рабочий не переступал порога парламента, власти всегда обеспечивали большинство в нем правительству, назначенному монархом, а жандармерия следила, чтобы осечки на выборах не произошло.

Черногория на всем протяжении турецкого господства на Балканах находилась в особом положении. Эта маленькая горная страна, при полном отсутствии городов и четко определенных границ, фактически никогда не признавала власти завоевателей. Взимание ими податей в Черногории производилось только в форме изредка проводимых турками военных экзекуций. В условиях изоляции от внешнего мира здесь сложилось полутеократическое православное государство во главе с митрополитами, резиденцией которых был Цетинский монастырь. Со времен Петра I установились контакты с Россией, откуда шла материальная помощь, включая денежную субсидию; с конца XVIII в. Россия почти ежегодно снабжала Черногорию хлебом. Политической программой черногорских правителей являлось приобретение плодородных земель в долинах Герцеговины, в районе Скадарского озера и выхода к Адриатическому морю, наряду с получением официальной независимости.

Национальные задачи Черногории требовали консолидации всех сил, а страна постоянно находилась в состоянии межплеменной вражды. Еще владыка Данило Негош (1697–1735), основатель династии Петровичей Негошей, проводил политику укрепления единства Черногории. Важные реформы, способствующие централизации управления, были проведены во время правлений Петра I Негоша (1782–1830) и Петра II Негоша (1830–1851). Данило Петрович не захотел принять монашество, стал светским правителем и в 1852 г. провозгласил себя князем Черногории. Он ввел подоходный налог, таможенные пошлины, принял новый кодекс законов. «Законник князя Данилы» декларировал равенство всех черногорцев перед законом, определял права и обязанности князя и других должностных лиц, регулировал семейные и имущественные отношения. Законник, составленный в соответствии с европейскими нормами буржуазного права, был важным инструментом для проведения политики централизации и стабилизации. Князь Данило также стремился к расширению черногорских территорий. В результате успешных боевых действий черногорцев против турок в 1858 г. было проведено черногорско-турецкое разграничение, которое увеличило территорию княжества. Наследовавший после смерти князя Данилы (1860) престол Никола Петрович Негош направил главные усилия на приобретение Черногорией независимости. Эту задачу он стремился решать совместно с Сербией. Черногория в 1867 г. присоединилась к Балканскому союзу и участвовала в выработке плана совместных боевых действий. Князь Никола претендовал на лидерство в союзе и даже рассчитывал занять престол объединенного сербо-черногорского государства.

Территории Хорватии в конце XVIII – начале XIX в. переходили из рук Австрии в руки Франции и обратно. В 1797 г. в результате итальянского похода Наполеона Бонапарта Венецианская республика прекратила свое существование и ее южнославянские владения в Далмации и Истрии попали под власть Австрии. В 1805 г. они отошли Франции, а с 1809 по 1813 г. являлись составной частью созданных Наполеоном Иллирийских провинций. В 1815 г. все хорватские земли (за исключением небольшой части так называемой Турецкой Хорватии, входившей в Боснийский вилайет) были окончательно закреплены за монархией Габсбургов. Подчинялись они разным имперским центрам. Гражданская Хорватия и Славония входили в Венгерское королевство, а Далмация (включая бывшие адриатические города-коммуны Дубровник, Задар, Шибенек, Сплит, Котор и Будва с романским, романизированным и славянским населением) и Истрия с островами на Адриатическом море, вместе с Военной Границей напрямую подчинялись Вене. Таким образом от континентальной Хорватии были оторваны Далмация и Истрия, причем не только административно, но и культурно – долгое время здесь царили немецкий и итальянский языки и культура. Население хорватских земель не являлось национально гомогенным, значительна была в его составе доля сербского населения (от 1/2 на территориях Военной Границы до 1/5 в Далмации), кроме того в разных частях Хорватии жили итальянцы, венгры, немцы, евреи.

Воссоединение хорватских земель в одну административную единицу, для начала хотя бы в рамках Австрийской империи, было главной политической задачей хорватских патриотов на протяжении всего XIX в. Противниками хорватского административного объединения выступали как венский центр, так и венгерские политики, поскольку это мешало их унитаристским устремлениям.

В Хорватии никогда не прерывалась дворянская политическая традиция. (Хорваты были единственным из южнославянских народов, сохранившим национальное дворянство.) С конца XVIII в. помещики, хотя и непоследовательно, сопротивлялись политике мадьяризации, прежде всего – введению венгерского языка (вместо немецкого и латыни) в органы управления. Образованные круги – выходцы из небогатого дворянства, горожан, духовенства – с середины XVIII в. спорадически выступали с национально-просветительными идеями, но только в 30-е годы XIX в. они получили общественную поддержку. Возникло общественно-политическое и культурное движение, названное иллиризмом, поскольку его идеологи заявляли, что все южные славяне являются единым народом, потомками древних иллирийцев. Признавая наличие в «народе» разных «ветвей» (хорватов, сербов, словенцев, болгар), деятели иллиризма – прежде всего для того, чтобы противостоять денационализации – призывали южных славян к сплочению в сфере культуры, но мечтали и о политическом союзе. В основе иллиризма лежала прежде всего хорватская национально-объединительная идея. При этом иллиризм стал источником не только для чисто хорватских национальных, а впоследствии и националистических политических программ, но и для юго-славистских течений. Объективно деятели иллиризма решали задачу сплочения хорватской нации из населения, разбросанного по разным землям Австрии и Турции и говорившего на родственных диалектах. Основоположником литературы иллиризма стал Л. Гай, осуществивший задачу создания общехорватского литературного языка. В 1830 г. он написал и опубликовал грамматику литературного хорватского языка (им стал диалект, на котором говорила большая часть хорватов и все сербы – штоковщина), начал издавать газету и журнал на хорватском языке, широко пропагандировал идеи литературного и культурного единения южных славян. В 1847 г. хорватский сабор провозгласил введение хорватского языка в качестве официального на территории Гражданской Хорватии и Славонии. В 1832 г. граф Я. Драшкович выдвинул проект создания в пределах империи Великой Иллирии, т. е. объединения, способного противостоять венгерской культурно-экономической экспансии. По мысли Драшковича Великая Иллирия должна была включать в себя хорватские и словенские земли, а впоследствии, возможно, и Боснию. Но часть дворянства и чиновничества ориентировалась на Венгрию, являлась сторонницей интеграции Хорватии и Венгрии, и в 40-е годы Хорватия стала ареной острой политической борьбы между иллирийской («народняки») и провенгерской («унианисты» или «мадьяроны») группировками.