Новая книга о штрафбатах

Шохин (заместитель начальника политотдела флотилии. — Ю. Р.) резко остановил внезапно смалодушничавшего старшего лейтенанта:

— Не пойдете замполитом — станете штрафником сами. Это я вам обещаю твердо.

Нет, никогда потом не праздновал Шебуняев труса, хотя взвод наш, бывало, как и вся рота, попадал в такие передряги, какие не доводилось встречать в самых «закрученных» сюжетах приключенческих повестей «про войну». Просто под влиянием уже вовсю ходивших былей и небылиц о штрафных ротах, их якобы стопроцентной обреченности, у человека что-то надломилось, и сиюминутная слабость выплеснулась наружу. Как бы то ни было, впоследствии с Жорой Шебуняевым мы вполне сработались. (С. 356–357.)

Среди командиров штрафных частей попадались очень колоритные фигуры, умелые и удачливые воины, не лишенные здорового авантюризма. Разумеется, не могла не сказываться сама обстановка штрафного формирования.

Е. А. Гольбрайх:

Соседней штрафной ротой командовал еврей Левка Корсунский с манерами одессита Мишки Япончика. Явившись в тихую минуту к нам в гости на шикарном трофейном фаэтоне, запряженном парой красавцев коней, он снял с левой руки шикарные швейцарские часы и бросил налево, снял с правой и бросил направо. Это был жест! Современному человеку трудно объяснить. Часы были предметом постоянного вожделения и нередко служили наградой.

Штрафники возвращали себе честное имя, искупали вину (действительную или мнимую, другой вопрос) в особо тяжелых условиях. Но ведь рядом с ними той же опасности подвергался и постоянный состав, не запятнанный перед законом. «Ножницы» ликвидировались системой льгот и привилегий. [40]

Всему постоянному составу сроки выслуги в званиях, по сравнению с начальствующим составом строевых частей действующей армии, сокращались наполовину. При назначении пенсии каждый месяц службы в постоянном составе штрафной части засчитывали за шесть месяцев. Повышенным на 20–25 % был оклад денежного содержания.

40

Постановлением ГКО № 929 от 20 ноября 1941 г. с момента начала войны были установлены следующие сокращенные сроки выслуги в воинских званиях для лиц начальствующего состава строевых частей и соединений действующей армии (до корпуса включительно): для младшего лейтенанта, лейтенанта и младшего политрука — 2 месяца, старшего лейтенанта и политрука — 3 месяца, капитана и старшего политрука — 3 месяца, майора и батальонного комиссара — 4 месяца, подполковника и старшего батальонного комиссара — 5 месяцев.

Фронтовики видели и другие преимущества службы в штрафных частях, например, там было меньше мелочного контроля и бюрократизма.

И. Н. Третьяков:

Какие льготы были у меня, как командира штрафной роты: а) оклад 1100 рублей, 5 %выслуги, 20 % полевых — всего 1375 руб. Командир же обычной стрелковой роты получал 750 руб.; б) за один год и три с половиной месяца дважды повышали в звании; в) где было побольше огонька, там приходилось воевать.

Е. А. Гольбрайх:

Полное наше наименование: отдельная армейская штрафная рота — ОАШР. Последние две буквы послужили основанием к тому, что позывные штрафных рот на всех фронтах были одни и те же — «Шу-Pa». Но особое значение имели первые две буквы. Для обычной роты, кроме своих командиров, в батальоне было два заместителя, парторг и комсорг, да в полку три зама и те же политработники, еще и в дивизии штабные и политотдел. И все они, поодиночке или скопом, в затишье между боями, когда хочется написать письмо или просто отдохнуть, являются по твою душу занудствовать по поводу чистых подворотничков, боевого листка, партийного и комсомольского собраний. Но в штрафную роту не придет никто. Мы — не их. У них своих забот хватает, и никто, тем более на фронте, не станет делать больше положенного. А партийной или комсомольской организации у нас попросту нет. Штатные офицеры стоят на партучете в запасном полку и там изредка платят взносы. Командир штрафной роты по своим правам приравнивается к командиру полка и подчиняется в оперативном отношении тому командиру дивизии, которому придан для конкретной операции. Это входит в понятие — отдельная. А армии не до нас. У них дела поважнее.

А. В. Беляев:

Описать все, что пришлось пережить, нет возможности, нужно было побыть там самому. Достаточно сказать, что в 23 года я стал седым. Правда, за год и 7 месяцев мне присвоили звания капитан и майор.

Стимулом для нас, офицеров постоянного состава штрафных частей, которые шли в бой вместе с теми, кто кровью искупал свою вину перед Родиной, был и двойной оклад, который мы, как правило, отдавали в Фонд обороны.

Разумеется, не за льготы и преимущества воевало большинство командиров.

П. Д. Бараболя:

Не были забыты будто бы и офицеры, командовавшие подразделениями штрафников. Месяц службы им засчитывался за полгода. Были предусмотрены досрочное присвоение званий, щедрые награды, особый паек и другое в том же духе. В основном же многие посулы оставались на бумаге. «Специальный паек», например, запомнился промерзшими консервами и ежедневным гороховым супом (до сих пор к этому уважаемому блюду у меня сохранилось стойкое отвращение). Но все это, конечно же, мелочи. Можно было смириться с тем, что тебя обошли наградой, позабыли о своевременном присвоении звания. И впрямь, до того ли было, когда под Сталинградом, в сущности, решалась судьба Родины! (С. 360–361.)

Раз командно-начальствующему составу было дано много прав, с него много и спрашивалось.

Е. А. Гольбрайх:

Ближе к концу войны, когда никто уже не хотел умирать, дезертировали сразу три человека. Мы с командиром роты предстали «пред светлые очи» члена Военного совета армии, который в популярной форме, с употреблением «фольклорных выражений», чтобы было привычней и понятней, разъяснил, что мы, по его мнению, из себя представляем. Он достал из какой-то папки наградные листы на орден Александра Невского на командира и на орден Отечественной войны 1-й степени на меня, изящным движением разорвал их и бросил под стол, одновременно сообщив, что присвоение нам очередных воинских званий задержано. И уже в спину бросил: «Найти! И расстрелять!»

Если постоянный состав штрафных частей получал назначение в обычном, установленном в Вооруженных силах порядке, то комплектование переменного состава шло из различных источников, число которых по ходу войны менялось.

На первых порах, исходя из Положений о штрафных батальонах и штрафных ротах действующей армии, они комплектовались двумя категориями военнослужащих — направленными по приказу старшего начальника и осужденными военным трибуналом.

Переменный состав штрафных батальонов.

Офицеры, принадлежавшие к среднему и старшему командному, политическому и начальствующему составу и провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, направлялись в штрафные батальоны на основании решения соответствующего командира, командующего. Таким правом были наделены командиры дивизий и отдельных бригад и выше. Их власть в этом отношении не распространялась лишь на командиров и комиссаров батальонов и полков, которых мог направить в штрафбат лишь военный трибунал фронта своим приговором.

Направление в штрафбат оформлялось приказом по дивизии или бригаде (по корпусу — в отношении личного состава корпусных частей, по армии и фронту — в отношении частей армейского и фронтового подчинения). В обязательном порядке все направленные в штрафбат от младшего лейтенанта до полковника подлежали разжалованию — снижению в воинском звании до рядового (поэтому никакой киношный Твердохлебов не мог носить капитанское звание, коль был штрафником, а если он капитан, то тогда — не штрафник).