Новая реальность
Шрифт:
Так-то лучше.
Больше не боясь, я стал шинковать лезвиями все вокруг, пытаясь как можно быстрее добраться до центра. Не знаю, сколько длилась эта пляска, но сейчас все плети Силы были разрублены, и последняя истаивала прямо передо мной.
Вот это да! Не думал, что это будет так быстро. Мне... даже понравилось!
Вот только в запале, я как-то забыл о главном.
Бросив быстрый взгляд на руку, я лишь поцокал - лезвия поблекли и стали едва заметно подрагивать. То чего мне всегда не хватало, было на исходе. Сила. А впереди оставался тот, кто продолжал красть те крохи, что у меня оставались. И судя по тому, что белый накал уже почти разросся до величины
Сконцентрировав оставшуюся у меня энергию в лезвиях, я со всего размаха вогнал их в шар...
И тут же был отброшен назад. Проклятье! От пары когтей не осталось и следа, а остальные горели бледно-голубым, едва видимым пламенем.
Да чтобы совладать с такой махиной нужна целая прорва сил! Вот только взять их уже неоткуда. Как мой мозг ни пытался придумать обходные пути, ничего подходящего найти не получалось. По силе - я был пуст. Только краем сознания чувствовалась легкая пульсация в правой руке - работал терминал. Но использовать его как подпитку не представлялось возможным: хоть терм и был накачан спрессованной энергией, все же для меня она была чуждой. Это словно вместо того, чтобы поесть, просто сунуть пальцы в розетку. Терминал же был рассчитан, чтобы работать с программ...
Точно! Он все-таки может мне помочь! С помощью программы "реланал" - вирт-наркотика, создающего особые звуковые колебания, заставляющие мозг обычного человека расслабляться. Но то - обычного, на сверхов же действие вирт-наркотика было прямо противоположным. У нас реланал вызывал прилив сил.
Кратковременный.
К тому же, потом можно было на целый день забыть об использовании дара. Раньше мне не доводилось пользовался подобным, в Академии они строго запрещены, вплоть до пожизненного исключения. А эту, несмотря на все мои отказы, мне установил когда-то давно Сэм: то ли экспериментировал с силой воздействия, то ли еще хотел посмотреть, как она действует на меня. Сейчас уже и не помню, но самое главное, что программа должна была остаться. Сэм, черт возьми, как знал, что понадобится!
На секунду во мне вспыхнуло сожаление: я могу потерять целый день пользования даром! И это в самый канун долгожданного экзамена в Академии!
Проклятье!
Однако о последствиях можно будет думать позже, когда разделаюсь с этой штукой. Если, конечно, потом останется, чем думать. Даже отсюда я чувствовал, как по реальному телу с каждым ударом сердца начинает расползаться боль. Даже Интерис стал плыть и дрожать, словно вот-вот взорвется мыльным пузырем. Времени мешкать уже не оставалось.
Послав терминалу легкий импульс о включении нужной программы, я стал ждать.
Прошло несколько томительных секунд, как вокруг стали конвульсивно скручиваться энергетические каналы. Из них толчками выплескивалась Сила. И с каждым таким выплеском боль в теле усиливалась, заставляя сердце гулко ухать.
Так вот, что реланал делает с Интерисом: сводит судорогой каналы Силы, выжимая все крохи из организма. Ничего необычного. Сила не прибавлялась из ниоткуда, а была твоей собственной. Просто выжатой до капли из каналов, потому-то и плата была такой, в виде временной потери дара. Организму сложно восстановиться, не имея в резерве на это сил.
Когда судорогой свело последний канал, я стал накачивать кружащей вокруг энергией лезвия нового оружия. Когти прибавляли себе недостающую пару, вытягивались на глазах и становились гораздо длиннее первоначального варианта, а их сияние уплотнилось до темного
сапфира. Теперь лишь осталось вложить эти силы в удар.К сожалению, последний.
Огромная сила, собранная в моем эфирном теле, и слабость реального выталкивали меня из пространства Интериса подобно прессу. Долго так держаться я не смогу.
Приготовившись к удару, я понесся на всей скорости к слепящему шару, маленькому чуждому этому миру солнцу. Чем ближе я подбегал к нему, тем сильнее чувствовал всю мощь собранную в одном месте. Даже немного гордости появилось, никогда бы не подумал, что у меня есть столько сил.
Еще немного!
Прыжок и замах правой руки.
Момент удара я пропустил, потому, как меня ослепила яркая вспышка.
Вспышка боли, пронзившая руку. Потом еще и еще... Только край сознания фиксировал отдельные моменты.
Вспышка.
...Когти погружаются во вращающийся шар, начавший при этом издавать басовитое гудение. Руку словно положили в мясорубку.
Вспышка.
...Лезвия легко вспарывают его, оставляя за собой огромные шрамы, из которых в разные стороны бьют фонтаны Силы. Боли нет. Лишь холод, медленно пробирающийся вверх по руке к груди.
Вспышка.
...Шар начинает медленно останавливаться и мерцать, то затухая, то вновь разгораясь. Но быстрее тает моя рука...
Еще одна вспышка, шар последний раз моргнул, и тьма окутала все вокруг. Не было больше ни синих огней Интериса, ни жалящих вспышек маленького солнца. Ничего. Только холодный комок, поселившийся в груди и тихо бьющийся в такт сердцу.
* * *
По узкому коридору, освещенному бегущей по потолку широкой лентой, раздавались мерные шаги. Они бились о стены, словно испуганные птицы. Однако бежать здесь было некуда. Шагавший человек гнал их вперед, к виднеющейся в конце двери. Его спина была выпрямлена и напряжена, во многом благодаря плотному черному камзолу с высоким воротником. Такие же плотные штаны, казалось, тоже должны были затруднять движения. Однако его шаг был легок, а ноги двигались без единого намека на стеснение. Лишь темные лакированные туфли отбивали неспешный ритм. Шаг, еще шаг и еще...
Сзади стали доноситься быстрые глухие шаги. Похоже, кто-то пытался его догнать.
– Мэ-мэнер Дэрин!
– донесся сзади писклявый голос.
Кричавший голос явно был запыхавшимся. Значит, что его владелец либо много бежал, либо находится не совсем в хорошей форме, а, может, и то и другое. Наконец тот поравнялся с идущим впереди человеком и, немного отдышавшись, еще раз поприветствовал:
– Доброй ночи, мэнер Дэрин!
– и сразу затараторил: - Не правда ли, сегодня хорошая погода, хотя было бы еще лучше, если бы нас не звали в такое время!
Идущий рядом с Дэрином был полным человеком, едва достающим ему до плеча. Одет он был в такой же черный костюм, с тем лишь отличием, что одежда не придавала ему ни грана величавости его соседа. Наоборот, казалось, что она подчеркивала каждую складку жира и общую округлость в целом.
– Доброй, мэнер Пилак!
– говорящий произносил слова с неохотой, словно выплевывал их. Голос его был тих, но звучал четко и ясно. Он даже не посмотрел на догнавшего его человека, потому как узнал его еще по голосу. Да и слыл он человеком, не любящим проявлять лишний раз эмоции. И выдержав небольшую паузу, вновь проговорил, разгоняя своим голосом испуганные звуки шагов: