Новая трилогия Возвышения. Том 1

Когда Ларк в прошлый раз шел этим путем, полный мыслями о своей миссии избавить Джиджо от чужаков, таких, как он сам, никому и в голову не приходила мысль о звездных кораблях в небе Джиджо.

Однако они уже были там и готовились к посадке.

Что может быть более пугающим? Опасность, которую ты уже испытал, или то, что еще готовит тебе вселенная? Нечто такое, что сделает все предыдущие тревоги ничтожными?

Ларк надеялся, что его мрачное настроение не отразилось в письме к Саре, которое он торопливо закончил карандашом в верховьях Бибура вскоре после появления ротенов. Гребец на каяке добавил письмо Ларка к тяжелому грузу, переданному Блуром, и отплыл, работая веслами, устремился к первой гряде порогов. Он плывет в Библос, который находится в двух днях напряженной гребли.

На обратном пути, направляясь на встречу с другими еретиками, Ларк задержался, чтобы посмотреть как выплывает из темного туннеля воздушный корабль чужаков. Подобно призраку, он поднимался под негромкий рокот двигателей. Ларк разглядел маленький человеческий силуэт, с руками и лицом, прижатым к овальному стеклу. Человек упивался увиденным. Фигура показалась Ларку знакомой… но прежде чем он успел достать свой карманный бинокль, корабль улетел на восток, к утесу, где над Риммером всходила самая крупная луна.

Теперь, когда процессия углубилась в последний извилистый каньон на пути к Яйцу, Ларк постарался забыть все временные тревоги и заботы и подготовиться к единству. Возможно, это мой последний шанс, думал он, надеясь на этот раз полностью разделить слияние, которое испытывают другие, когда Яйцо распространяет свою любовь в полной мере.

Просунув правую руку в рукав, он, несмотря на растущую температуру, схватил кусок камня. На память пришел отрывок из Свитка – версия на англике, переведенная для землян одним из первых человеческих мудрецов.

Мы плывем без руля по потоку времени, преданные своими предками, которые оставили нас здесь, мы не видим того, что с таким трудом завоевывалось веками,

мы боимся света и закона,

но больше всего в глубине души

мы боимся, что никакого Бога нет,

нет Отца,

нет нашего небесного Защитника

или что он забыл о нас, предоставил нас

судьбе,

року.

Куда нам повернуть в своей боли изгнания, когда наша обитель потеряна, а вера погублена вероломством?

Какое утешение доступно существам, затерянным во времени?

Один источник обновления

никогда не изменит.

Действует он долго,

И средства его – огонь и дождь,

лед и время.

Для бедных изгнанников это дом.

Джиджо.

* * *

Отрывок заканчивался странным смешением покорности и вызова.

Если мы все еще нужны Богу, пусть найдет нас здесь.

А до этого времени мы станем частью

Нашего нового мира.

Но чтобы не мешать, а служить Его циклу жизни.

Чтобы вырастить скромную доброту из грязных семян преступления.

Вскоре после того как этот свиток получил распространение среди людей, одним зимним днем земная дрожь потрясла весь Склон. Деревья падали, плотины прорывались, подул сильный ветер. Паника охватила всех от гор до моря. Все решили, что наступил Судный день.

Но вместо этого в облаке сверкающей пыли явилось Яйцо. Дар от самого сердца Джиджо.

Дар, который можно будет разделить сегодня – разделить с чужаками.

Что, если они достигнут того, что никогда не давалось ему? Или еще хуже – если они ответят презрительным смехом? Скажут, что Яйцо – это пустяк и только деревенщины способны воспринять его серьезно, как легендарные земные туземцы обожествляли музыкальный ящик, найденный на берегу?

Ларк постарался отмахнуться от этих мелочных мыслей, настроиться на бас хунов, звуки каллиопы квуэнов, скрип колес г'кеков и вклад всех остальных в песнь единства. Он постарался дышать в такт размеренному шагу, а тепло камня меж тем словно разливалось по телу, поднялось по руке, охватило грудь, распространяя расслабленную отчужденность.

Уже близко, подумал он. В сознании начал возникать неясный рисунок. Похожая на паутина путаница смутных спиралей, состоящих частично из звуков, частично из видимых образов.

Как будто кто-то старается…

– Ну разве это не замечательно? – послышался голос справа, в клочки разрывая сосредоточенность. – Мне кажется, я что-то уже чувствую! Не похоже на другие пси-феномены, которые я испытывала. Мотив весьма необычный.

Не обращай на нее внимания, думал Ларк, цепляясь за рисунок в сознании. Может, она замолчит.

Но Линг продолжала говорить, слова ее сыпались непрерывно, и не слышать их было невозможно. Чем больше он старался замкнуться, тем быстрей исчезала сосредоточенность. Теперь Ларк потной рукой сжимал всего лишь каменный обломок, нагревшийся от тепла его тела. Он в отвращении выпустил его.

– Несколько дней назад наши приборы зарегистрировали дрожь. И какое-то время циклы дрожи набирали силу и сложность.

Линг как будто блаженно не сознает, что совершила нечто дурное. И это, в свою очередь, делало негодование Ларка мелочным и тщетным. И красота ее при лунном свете заставляла его нервничать больше, чем всегда, прорываясь сквозь гнев к внутреннему сознанию глубокого одиночества.

Ларк вздохнул:

– Разве вы не должны охранять своего босса?

– По-настоящему его охраняют роботы – как будто нам нужно чего-то опасаться. Ро-кенн разрешил мне и Ранну осмотреться, пока он разговаривает с вашими мудрецами, готовя их к тому, что случится.

Ларк остановился так внезапно, что следующему пилигриму в цепочке пришлось свернуть, чтобы не наткнуться на него. Он взял Линг за локоть.

– О чем ты говоришь? Что должно случиться? В улыбке Линг были следы прежнего сарказма.

– Ты хочешь сказать, что еще не догадался? О, Ларк. Подумай о совпадениях.

Две тысячи лет сунеры разных рас живут на этой планете, ссорясь друг с другом и медленно регрессируя. Потом приходят люди, и все меняется. Хотя, когда вы начинали, вас было мало и вы были беспомощны, скоро ваша культура стала самой влиятельной на планете.