Новая версия

— Да, интересную ты мне информацию подкинул, — задумчиво протянул Кравчук. — Нужно будет обязательно потянуть за эту ниточку. Такие деньги покойный мог либо кому-нибудь отдать, либо на что-то потратить. На что-то очень дорогостоящее. Чем еще порадуешь?

— Больше особо радовать нечем. Сделали запросы в большую тройку компаний сотовой связи о том, на чье имя приобретался номер, записанный в изъятом телефоне Светловой. Попросили сделать распечатку исходящих и входящих звонков на оба эти номера за последние два месяца. То же самое сделали по всем телефонам Мыльникова. Ответы пока не получены. Провели обыск в загородном доме Минка, он ничего не дал. Допросили персонал ресторана, где ты гулял, — Береговой безобидно усмехнулся, глядя на Василия, — хотели изъять отснятый материал с камер, которые находятся в зале, но их там не оказалось. Посуду, как ты понимаешь, вымыли еще ночью, так что следов отравления Светловой не нашли. Провели обыски в квартире, офисе и загородном доме Мыльникова, допросили его.

— А что сказал Мыльников?

— Да ничего. Сказал, что к убийству Минка не имеет никакого отношения.

— А что ты сам думаешь? Причастен он каким-то боком к этому делу? — Раз уж представилась такая возможность, надо выжимать из друга всю информацию, которую только можно выжать. Личные наблюдения следователя тоже имеют значение, а Алексей следователь опытный.

— Вась, честно, не знаю. Но ведет он себя естественно. Посмотрим, следствие ведь только началось.

— Это все?

— Все.

— Надо признать, сделали немало, и всего за полтора дня, — похвалил Кравчук. — А что собираетесь предпринять?

— Возьмем в разработку Светлову и того, чей номер у нее в секретном телефоне записан. Ну и, естественно, Мыльникова.

Закончив трапезу и расплатившись за обед, Кравчук договорился с Береговым быть на связи и делиться любой информацией, которая могла бы привести к поимке преступников. В его дальнейших планах был ресторан «У дяди Гены». И хотя что-то ему подсказывало, что нарыть он там ничего не сумеет, надо было отработать этот пункт его собственного плана расследования.

* * *

У каждого человека — свое хобби. Кто-то любит бальные танцы, а кто-то после работы идет в фитнес-клуб. Кто-то, будучи взрослым, как ребенок погружается в компьютерные игры, а кто-то целыми днями сидит в Интернете. А как иначе? Потехе время, а делу час. У некоторых хобби вообще отсутствует, если конечно, не считать за таковое беспробудное пьянство и отвязное валяние дурака.

Кравчук грешил любовью к социальным сетям, хоть и получившим свое распространение совсем недавно, но уже прочно вошедшим в жизнь очень многих людей, пожирая огромное количество их личного времени. Да и не только личного.

Зависнув одновременно в «Одноклассниках», «Вконтакте» и «Фейсбуке», Василий мысленно подводил итоги прошедшего дня.

Поездка в ресторан у «Дяди Гены» ничего не дала. Симпатичная официантка, любезно проводившая его к столу, где сидел Федор Петрович накануне гибели, клялась и божилась, что ничего никому в еду и спиртное не подсыпала. Несмотря на ее нервное поведение, Василию показалось, что она не врет. Вела Елена себя естественно, глаз не прятала и, хотя общалась с ним без видимого удовольствия, отвечать на вопросы не отказывалась. В общем, подозревать ее оснований не было. Узнав у Елены адреса всех аптек, расположенных поблизости, а их было всего четыре, он не поленился заглянуть в каждую и побеседовать с тамошними продавцами и провизорами.

Опрос аптечных фармацевтов ничего не дал. Фотографий ни одного из присутствующих на юбилее Федора Минка у него не было, поэтому беседы приходилось вести наобум. Но, увы, русское «авось» Василию на этот раз не помогло. Никто ничего подозрительного в поведении покупателей в тот день не заметил.

Заглянул он и к нотариусу. Тоже пусто. Никакой информации о том, оставил ли покойный Федор Минк завещание или нет, он не получил.

И все же день прошел не зря. Одни вещдоки, изъятые в мусоропроводе и у консьержки, чего стоят! Вербовка Берегового, опять же, прошла без сучка, без задоринки, хотя, если честно, Василий опасался, что Алексей может ему отказать. Тогда его расследование могло бы столкнуться со столь значительными затруднениями, что вряд ли вообще имело бы смысл. Хотя, как знать…

Он отвлекся от своих мыслей и разглядывания фотографий друзей в «Одноклассниках», многих из которых он не знал вовсе, и набрал номер Степана Минка. Услышав в трубке бодрый с хрипотцой голос Степана Петровича, он сказал:

— Степан Петрович, вечер добрый, я сразу к делу, если, конечно, Вы можете говорить.

— Добрый, Василий. Да, могу…

Кравчук рассказал о том, что ему удалось сделать, не забыв упомянуть о кредите в шесть миллионов долларов, который незадолго до смерти взял в банке его брат и о том, как ему солгала Светлова, сказав, что при обыске у нее ничего найдено и изъято не было.

— Вы говорите, кредит…, — задумчиво протянул Степан Минк. — Что ж, спасибо Вам, Василий, — словно встряхнувшись от своих мыслей, поблагодарил он, — признаться, не ожидал, что за столь короткое время Вы столько сделаете. Продолжайте в том же духе. И прошу Вас, не стесняйтесь, звоните в любое время. Вдруг Вам что-то понадобится, ну, какая-нибудь информация от меня или еще деньги на накладные расходы. Все, чем я смогу помочь, должно быть в Вашем распоряжении. Для меня важен только результат, — в очередной раз напомнил ему Минк.

Попрощавшись с ним и отключив телефон, Кравчук заварил себе крепкого цейлонского чая и стал размышлять. Что, если Светлова действительно является заказчицей убийства мужа? В это так не хотелось верить, но он понимал, что если он хочет раскрыть преступление, то не имеет права ставить в ущерб объективности свои личные эмоции. Если это Светлова заказала Минка, то момент выбран невероятно удачно. Конечно, она вряд ли могла знать, что мужа оправдают. Но она заранее знала, когда и где он собирается праздновать юбилей. Нанимая стрелка, она была уверена, что муж в этот вечер поедет с ней домой, следовательно, снайпер по ее наводке мог заранее подготовить позицию на крыше соседнего дома и преспокойненько ожидать их возвращения. В пользу этой версии свидетельствует и отравление Светловой. А может, все-таки мнимое отравление? А что, все сходится. Марина опасалась за свою жизнь.

Вдруг киллер попадет не в мужа, а в нее саму? Или пуля угодит в нее рикошетом? Мало ли. Поэтому она и обезопасила себя таким вот образом. Но как проверить, отравилась она или нет? Сама она утверждает, что кто-то ее отравил, подсыпав в вино слабительного или еще какой-то гадости. Официантка Лена тоже это подтверждает, она провожала ее до туалета. Об этом же, по словам Берегового, говорят и другие свидетели. Да и он сам тому свидетель. Но ведь Марина могла искусно претворяться. Ради состояния в двести миллионов долларов человек может пойти и не на это… Если это так, то киллером может быть ее любовник. Тот, чей номер записан в изъятом у нее при обыске телефоне. Если эта версия окажется истинной, раскрытие убийства Федора Петровича — дело техники.

Поехали дальше. А что, если убийство сам себе заказал и исполнил любовник Марины, а она об этом ни слухом, ни духом? Вполне рабочая версия. Мотив? Мотив такой. Он убирает Минка, женится на Светловой и становится мультимиллионером. Надо будет проработать этот вопрос. Любовник мог подкупить официантку, а та плеснуть Светловой отравы. Зачем? Да очень просто, Марину нужно было отправить домой. Вдруг она подставится под выстрел? Тогда всему плану хана, нет богатой невесты — нет столь вожделенного состояния. Сама Светлова отрицает, что у нее вообще есть любовник, но ведь факты говорят о другом… Стоп. А какие факты? Что, следствие уже доказало, что в изъятом у Марины мобильнике телефон именно ее любовника? Нет. Тогда с чего он это взял? А вот с чего — Василий попросту влюбился по уши и поэтому подспудно, из ревности, подгоняет факты под свои собственные мысли.