Новая жизнь 2

— Уверен? — хмурит брови отец: — я же говорю, что ничего страшного пока не происходит, так что еще некоторое время мы вполне можем…

— Учеба оплачивается за год — говорит мама: — тут не в учебе дело. Этот год вы отучитесь там, где учитесь. Спасибо, что ты готов к такому, но тут речь о переезде, потому что оплата за дом — ежемесячная.

— Ерунда — машет рукой отец: — я уверен, что все получится. Ты зря беспокоишься, все будет хорошо, вот увидишь. Я пройду собеседование и меня примут на работу. Так что и сегодняшний разговор зря затеяла, зачем им знать…

— Мы — семья. — говорит мама: — и они уже взрослые. Они должны знать, что именно и как происходит. И с расходами начать экономить. Это наше общее дело, а зарабатываешь в семье только ты один. Уж как минимум должны быть благодарны…

— Я не хочу переезжать… — говорит Хината, уставившись в тарелку с жаренной рыбкой: — у меня здесь подруги.

— Еще ничего не решено… — вздыхает отец и поворачивается к маме: — вот видишь, ты только их расстроила.

— Ничего — фыркает мама: — пусть знают. Я тоже работу ищу. Вряд ли мы сможем себе позволить держать дома взрослого человека, который не работает. Значит на них работа по дому и готовка.

— Конечно — киваю я. Ситуация ясна как день и стара как мир. Все время эта нехватка ресурсов. Расширяться в плане ресурсов всегда приятно, а вот ограничивать себя — это всегда тяжело. Хорошо Кенте — у него и друзей-то нет, а у меня… что у меня? Томоко и Наоми, Шизука и Хироши — можно ли назвать их друзьями? Скорее одноклассники? Конечно, я и сам к ним привязался, но я-то знаю, что настоящая дружба от расстояния не гаснет, а «собрания клуба экзорцистов» можно и раз в месяц собирать — впечатлений хватит. Кроме того, я привык к потерям и не испытываю зависимости от окружения. Что же до самих девочек, то если им важно продолжать общение — то найдут способ. А если нет — значит у них все в порядке.

— Дело в деньгах, да? — говорит Хината: — в этих глупых деньгах?

— Не переживай — говорю я: — папа же сказал, что ничего еще не решено. Мы будем делать то, что можем, помогать, где можем…

— Вот бы в лотерею выиграть! — говорит Хината: — миллиард иен! Или вон — она тычет в экран телевизора, который продолжает работать в приглушенном режиме. На экране идет реклама шоу «Токийский айдол», крупные золотые иероглифы кричат о том, что «первый приз шоу — сто миллионов иен!»

— Там еще деньги выигрывают — говорю я, глядя на рекламу: — а я думал только рекламные контракты и помощь в записи альбомов и клипов.

— Приняли бы меня туда, я бы выиграла — вздыхает Хината: — и дом бы наш выкупила и папе новую машину купила.

— Вот спасибо — наконец улыбается отец, в первый раз за весь разговор: — думаю, что я обойдусь пока старым. Ты лучше на себя потрать деньги свои. А я буду просто рад, что ты выиграла.

— «Токийский айдол» выиграть невозможно. По крайней мере человеку со стороны, простому. — говорит мама: — у них там все куплено и подстроено. И вообще, нашли о чем говорить. Можно подумать кого-то из нас туда пригласили.

Глава 14

— Совпадений не бывает — говорит мама, внимательно изучая договор. Совпадением на ее взгляд не может являться тот факт, что сразу же после «а кто нас туда приглашал?» — я сказал — «а, кстати…» и представил на общее семейное обозрение договор от «Токийского айдола». Уже с моими поправками.

— Как классно! — ликует Хината: — никуда переезжать не надо! Сейчас братик заработает нам кучу денег и купит мне новый смартфон! И платье! А еще я давно хочу сережки с зелеными камушками…

— Как-то это … неожиданно все — говорит папа: — а мы уверены, что хотим видеть Кенту в таком вот шоу? Я как-то раз видел его и не скажу, что в восторге… уж очень они там жестко с ребятами…

— О, господи, да что с ним будет? — закатывает глаза Хината: — он же толстокожий как носорог! Он же этот… социопат! Он страдать не будет, это те, кто с ним дело имеют — будут страдать, но так и им и надо! Я вообще не собираюсь жалеть этих мажоров на шоу или их продюсеров!

— Социопат — это тот, кто общества боится? — хмурится папа: — или тот, кого общество боится?

— Общество его пока не боится, хотя должно было бы опасаться — говорит Хината: — и вообще, почему мы тут обсуждаем такие глупости как его душевное равновесие, когда на кону моя школа?

— Хина-тян! — повышает голос мама: — не смей так говорить о моем сыне и твоем брате! Дело серьезное и мы должны заботиться друг о друге как семья, а не бросать Кенту в недра дешевого шоу на потребу публике… хотя должна сказать, что предложение любопытное… — она задумывается, глядя на договор.

— В любом случае нас с мамой это дело не касается — говорит папа: — если так хочешь участвовать — участвуй. Ты парень уже взрослый, твоя ответственность. Только постарайся уж сильно не осрамиться на публике, все-таки шоу. Читал я, что после таких вот шоу последствия для всей семьи могут быть…

— Еще как касается — возражает ему мама: — это семейное дело и оно касается и меня и тебя. Потому что мы здесь никого не бросаем и не оставляем позади. Все делаем вместе.

— Wir trinken zusammen, nicht allein… — киваю головой я: — и пьем тоже все вместе, никто один… на диване… перед теликом.

— Мне кажется, что ты упустил воспитание этого молодого человека — говорит мама, обращаясь к отцу: — давненько ты его не порол.

— Я вообще против физического насилия и телесных наказаний, ты же знаешь, дорогая — говорит папа, явно радуясь тому, что разговор наконец ушел от скользкой темы «папа безработный, как мы будем теперь жить?!»

— …? — мама бросает на отца вопросительный взгляд, но на этот раз ее глаза прищурены. Совсем едва, чуть-чуть, но этого хватает. Папа поднимает руки вверх, сдаваясь.

— Это наше совместное, семейное дело — соглашается он: — Кента, делай так, как… а как он должен делать, дорогая? — он чешет в затылке и пожимает плечами: — ээ… не соглашаться? Или все-таки согласится?

— Ты то почему туда пойти собрался? — спрашивает мама, уперев руки в бока и становясь серьезной: — или ты петь научился?

— У него другие таланты — предполагает Хината: — он девушек раздевать умеет, не прикасаясь к ним. Факир! Мастер! А там девушек симпатичных — пруд пруди! Две трети участников — девушки! А те, которые мальчики — тоже от девушек не отличишь… вот он и развернется…

— Хината! — на этот раз голос подаю уже я. И откуда эта мелкая стерва столько всего про меня знает? Поистине, ищи врага в стане своем, вот не хватает мне Хироши и его знания Евангелия, сказал бы какой стих.

— Что Хината? — не смущается сестренка: — а что ты еще умеешь-то? Только девушек смущать да в голову бить рукой! Петь ты не умеешь, значит ты — корица!