Новая жизнь Семёновны и Захаровны

Как назло, умные мысли решили их бойкотировать, что ввергало бабушек в уныние. Клавдия удручённо подняла глаза к небу, и увидев, стаю гусей, встрепенулась.

– Зин, я придумала, давай её по воздуху доставим?

– Захаровна закатила глаза к небу, и качая головой хотела сказать, подруге, что та бредит, но увидев птиц, тут же поняла, ход мысли той.

– Как лягушку путешественницу?

– Ну, да, - мы на мётлах её доставим.

– Клав! – постучала она, себе по голове рукой, - Мозги включи, как мы её удержим? И ещё, хочу тебе напомнить, что мы сами как бы лётному делу не обучены.

– Так-то оно так, - вновь тяжко вздохнула Семёновна, понимая, что план не выполнив.

– Слушай, а что мы головы ломаем, пусть русалка тоже учится летать на метле! – воскликнула радостно Зинаида.

– Ты когда-нибудь о летающих русалках слышала? – со скептицизмом, посмотрев, на подругу поинтересовалась Клавдия.

– А ты когда-нибудь ранее русалок видела? – обратилась та к ней, на что последняя замотала головой в знак отрицания. Подняв многозначительно палец к верху, продолжила, - вот, а они есть.

Глава 13.

Всё ещё не доверяя новым знакомым, она решила, что лучше предмет торга подвесить на торчавшую возле берега корягу, а когда наполнит его, продолжить переговоры. Выполнив работу, она подплыла к мостику, где её ожидали будущие предводители.

— Так, с моей стороны условие выполнено, — с этими словами она поставила ведро на мостик, но ручку от него продолжала держать, решив, если они не придумали, то она вернёт улов с привычную для него среду.

— С нашей тоже,— с хитрецой во взгляде произнесла Семёновна, понимая, что их решение, мягко сказать, удивит водную деву.

— Ну? — от нетерпения та даже отпустила ведро и забралась на мостик.

— Не «ну», а лётчицу из тебя делать будем, — хохотнула Захаровна.

— Какую ещё налётчицу?! — нервно переспросила русалка, исковеркав слово.

Хотя… кто знает? Возможно, она и навыки налётчика освоит, старые проныры и не тому научат. А судя по темпераменту русалки, она не прочь расширить свой кругозор — жизнь в озере ей опостылела, душа требует разгула.

— Не, пока только лётчицу, до налётчицы тебе ещё далеко, — веселилась Зинаида.

— Да вы объясните мне, наконец, как навыки какой-то там лётчицы помогут мне добраться до другого озера?! — разозлилась русалка, не разделяя веселья собеседницы.

— Понимаешь, лётчик — это тот человек, который может управлять самолётом, — русалка только спросить хотела, а это что ещё за хрень, но взмах руки Клавдии остановил готовый сорваться с языка вопрос. — Правда, самолёта у нас нет, придётся осваивать полёт на метле…

Русалка сдавленно ойкнула и сползла с моста в воду, наверное, решила залечь на дно и обдумать столь своеобразное предложение.

— Утопиться на радостях решила, что ли? — подползая на четвереньках к краю мостика и внимательно всматриваясь в гладь воды, поинтересовалась Клавдия.

— Тоже мне скажешь — утопиться… она же русалка! — подползла к ней Зинаида, и тоже начала всматриваться в глубину. — Я склоняюсь к версии, что дева решила в уединении обдумать наше предложение.

— А что, тут не могла обдумать? — не унималась Клавдия.

— Да кто ж знает этих русалок, может, им на суше хуже думается? — оторвав взгляд от воды, посмотрела сосредоточенно на подругу в надежде, что та подтвердит её версию.

— Зин, ты как сморозишь — хоть стой, хоть падай. Скажи ещё, что у неё мозг сохнет на солнышке!

— Это у вас мозг высох! Где это видано, чтобы русалка — да на метле! — вынырнув из глубин, взревела водная дева.

— Чё орёшь, чешуйчатая! — перешла в наступление Клавдия, приняв позу чайника руки в бока.

— Я не чешуй… — начала было возмущаться русалка, но её наглым образом перебила Зинаида.

— Да, кстати, как звать тебя?

— Лерэя.

— Так вот, Лерэя, мы из тебя героя сделать хотим, чтобы твоё имя с восхищением произносили, даже через века… — подняла палец Зинаида, агитируя. Что-что, а это они умели, в эпоху СССР это был двигатель прогресса. — Сама послушай, как гордо звучит: первый полёт русалки на метле, командир эскадрильи…

—А эскадрилья — это что ещё за зверь?

— Это когда много русалок на мётлах, — влезла Клавдия.

«Захаровна, нафига нам эскадрилья из русалок?»

«Пока незачем, а там кто его знает, может, и понадобится».

«Ты бредишь».

— Не, так дело не пойдёт, я рыбу ловила, значит, мне быть единственной лётчицей!

— Так это тебе решать, мы же только тебя обучать будем, а вот ты на этом можешь бабла поднять. Но пятьдесят процентов наши, — решила и тут урвать выгоду Клавдия.

«Подруга, бизнес — это, конечно, хорошо, но… есть проблема».

«Какая?» — Зинаида не понимала, где та нашла проблему, по её мнению — сплошная выгода. Русалок много, и — она уверена — летать всем захочется.

«Мы сами не имеем представления, как управлять этими штуками».

«Тоже мне проблема, а на что нам русалка-испытатель?» — посмотрела внимательно на их будущую жертву, а если выживет, то компаньонку и по бизнесу.

«А тебе её не жалко?»

« Её? Нет. А вот нас беречь нужно, нам ещё мир спасать».

«Не мир, а вед» — поправила её подруга.

«Да какая разница? Главное, что мы ценнее!»

«Тоже верно, — согласилась Клавдия, но добавила: — Пускай она над водой тренируется — если что, только хвост отобьёт, а то мне грех на душу брать не хочется».

«Клав, ты какого ляда ей пятьдесят процентов зарядила?!» — вспомнила об оплошности подруги Зинаида.

— Согласна на тридцать, — начала торг русалка, оборвав их мысленный разговор.

Она, конечно, не поняла значение слова «бабло», но что такое процент знала.

— Хорошо, тебе тридцать, нам остальное, — тут же принялась исправлять свой промах Семёновна.

— Я имела в виду вам тридцать, а мне остальное!

— Слышь, ты, крохоборка водяная! Не много семьдесят процентов для тебя? Чешуя не отвалится? — взвилась Зинаида.

— В самый раз, — в упор смотря ей в глаза, ответила будущая лётчица, а потом струхнула и решила уточнить: — А почему у меня чешуя должна отвалиться?

— Понимаешь, бывает, что от жадности у людей харя трескается, а у русалок чешуя отваливается, — без зазрения совести соврала Зинаида.