Новая Зона. Псы преисподней

А дальше гаражи, заводы и склады – почти сплошной чередой. И так до реки, где как монумент вознесся великолепный вантовый мост. И Радуга вздохнул – какой же все-таки громадный город, в котором он родился и прожил практически всю свою жизнь.

И который скоро придется, увы, оставить.

Они въехали в очередную промышленную зону. По сторонам за бесконечными бетонными заборами тянулись фабричные корпуса, многоэтажные заводские строения, старые и новые, но все крепкие, добротные; склады то плоские, то арочные – из жести.

Улицу пересекали железнодорожные рельсы подъездных путей, и на переездах машину ощутимо потряхивало.

Кирпичная будка с черепом и костями в десятке метров от дороги стояла с распахнутой железной дверцей, и внутри нее, как все легче становилось различить, желто отсвечивали пряди медных проводов.

Местами асфальт был усеян мелким крошевом разбитых лобовых стекол, какими-то тряпками и обглоданными костями.

Докатился глухой рокот, словно вдалеке что-то взорвалось.

В другом месте на рельсах, едва не загораживая проезд, стояли четыре серых товарных вагона с маневровым тепловозом, судя по виду, столкнувшимся со странствующим «огнешаром».

Все было тихо, безжизненно, и не верилось, что еще считаные дни назад здесь шумело, вращалось, двигалось, жило.

То тут, то там торчали высохшие умершие деревья, с которых облетала жухлая листва. Их уже обвивал тяжелыми плетьми «белый вьюн». Зона победила безоговорочно.

– Хреново, – бросил Дракон. – Этот вьюн такая зараза. В Москве он кое-где целые улицы заплетает.

– Знаю такой, – сказал Коля Карандышев, штатный фельдшер отряда. – Не дай Хранитель-Дьявол попасть в такие заросли. У него стебли не хуже щупальцев – заплетет ими и корешки в тебя пускать начнет. А в корешках тех яд, от которого плоть разжижается, и получается настоящий суп. Если через пять минут человека не вытащишь, считай – все. Идешь, бывало, а в листьях только комбез висит, а в нем косточки.

Боевая машина аккуратно катилась вперед: никаких помех не было, светофоры смотрели слепыми глазами, на рельсах стоял пустой трамвай.

Так же без помех они свернули на Митрофаньевское шоссе.

Узкие двух-трехэтажные дома под зелеными крышами, луковки церквей-новоделов, а впереди серые силуэты современных деловых центров и жилых многоэтажек.

Обычно люди в эту пору спешили на работу, шли за покупками, совершали утренние пробежки; собачники выгуливали своих ротвейлеров и болонок. Теперь же вокруг – ни человека.

Тротуары тут и там были усеяны осколками стекла, обломками каких-то ящиков, картонными коробками с нелепо яркими фирменными наклейками. Двери магазинов распахнуты, окна смотрели пустыми глазницами, и на ветру метались занавески.

Должно быть, тут недавно разрядился «гром-барабан», а может, что-то менее мощное – «крушила» или «ревун».

Столбы были где повалены, где сильно наклонены; повергнуты дорожные указатели и рекламные щиты, а на земле масса всякого мусора – от рваной модной блузки до разбитой кофейной машины.

* * *

БРДМ притормозила – прямо посреди дороги лежал, развалившись, мутант. Рыжая, поросшая какими-то не то колючками, не то щетиной морда обратилась в их сторону. От середины лба шли костяные блямбы-наросты, проходя по черепу, спускаясь по шее и в конце концов завершаясь в районе рудиментарного хвоста.

Притормозив, сталкеры с опасливым интересом рассматривали незнакомца.

– Баньши, да? – осторожно спросил Степан.

– Не похож вроде, – усомнился Радуга.

Да, это был не баньши и даже не родственный ему хвант, хотя сходство прослеживалось. Огромный, под три метра длиной, с зубастой пастью и покрытым роговыми пластинами брюхом. Трехпалые когтистые лапы расслабленно вытянулись.

– Этой дряни в каталоге нет! – сообщил Алан, сверяясь с коммуникатором.

– А еще чего там нет? – бросил Дракон. – Давай объезжай.

На лицах двух приданных им солдат было написано почти инстинктивное желание расстрелять страховидло из всех стволов.

Однако приказ есть приказ – открывать огонь по «аномальным биологическим формам» разрешалось только в случае непосредственного нападения или для защиты других людей.

Сделано это было вовсе не из гуманности или жалости. Просто в нужное время может не хватить патронов на по-настоящему опасного противника.

Наполненная угрюмым напряжением пустота городских улиц заставляла ежиться и машинально крепче сжимать оружие.

Слава Зоне, участок, где шоссе проходило через квартал малоэтажной застройки, они миновали без проблем. Пару раз попадались какие-то мелкие не то ящерицы, не то длинные лягушки, но они поспешили убраться, уступая людям дорогу.

Они оставили за собой еще перекресток, где в Можайское шоссе утыкалась широкая улица Чикина.

«Неужто мы так и докатимся без приключений?!»

– Здесь направо, – сквозь зубы проговорил Степан.

Взвыли все три детектора, взвизгнули тормозные колодки.

– Что за…ня? – пробормотал Дракон.

Но Радуга и так уже видел, как невдалеке разгорается желтоватое свечение. Затем возник огненный столб, окрашенный в радужные, горящие всеми красками спектра цвета.

Столб двигался туда-сюда, будто подпрыгивая на месте. Там, где он касался стен, бетон вспыхивал вишневым и оплавлялся, исходя разноцветным дымом. В ревущем вое тонуло все – треск рушащихся стен, вопли еще уцелевших людей, находящих свою смерть, визг мутантов.

Люди замерли и завороженно всматривались в великолепную по красоте и неумолимую смерть.

Сияние, казалось, пришло с неба, но Радуга знал – «солнечный ангел», как и положено, возник на земле, но вот видимым стал сверху вниз – такая у него особенность.

Взрывы громыхнули практически одновременно. От них содрогнулся и сложился, как карточный домик, огромный многоэтажный гараж. Во все стороны полетели картечью битое стекло, щебенка, кирпич.

И наступила гробовая тишина, которую лишь оттеняли перепуганные, удаляющиеся дикие вопли тварей.

– Уходим! – Дракон повернулся к Степану.

– Командир! – подал голос Стопор. – А этот профессор точно так важен?

– Вы что, испугались, товарищ прапорщик?! – пренебрежительно осведомился уполномоченный. – Или вам мало того, что это личное задание академика Гордеева? И приказ генерала Дунаева!

– Я-то не особо трушу, – пожал плечами Стопор. – Просто человек, попавший под «ангела», умирает очень паршивой смертью. Три-пять часов мучений гарантированы.

– Господин Корзун – выдающийся специалист в области нелинейной топологии! – буркнул представитель штаба. – Его работы по математическому анализу аномальных объектов крайне важны для понимания происходящих сейчас процессов.