Новая Зона. Псы преисподней

* * *

– …Делайте со мной что хотите, я не боюсь. После смерти тела я стану частью Госпожи-Матери и обрету вечную жизнь. Сейчас вы победили, но вы все равно сдохнете в ужасе и мучениях, а Она будет править этим миром. Руины ваших городов скроет плющ, а мы, Ее Дети, будем жить! Слышите? Только Ее Детям будет позволено жить!

(Последние слова смертельно раненного боевика Темных сталкеров. Оперативная видеозапись отряда «Росомаха»)

* * *

– Итак, уважаемые коллеги… – начал кандидат биологических наук, а по совместительству подполковник ФСБ Бакланов Сергей Сергеевич, завсектором аномальной биологии Северо-Западного филиала ЦАЯ. – Позволю себе представить вам некие промежуточные итоги напряженной работы не только нашего коллектива, но и всех служб. Как вы знаете, объекты наших исследований – живые организмы, измененные Зоной.

Он бросил взгляд в сторону, где торчала делегация биофака Хельсинкского университета – четыре человека во главе с почтенной пожилой дамой, – и чуть поклонился.

Этот жест не остался незамеченным Гордеевым, мысленно сплюнувшим. Перед иностранцами у нас, известное дело, стелятся, а своего, будь он хоть семи пядей во лбу, так и норовят загнобить.

Финны приехали по соглашению с правительством. Понятное дело, испугались соседи. А уж как тем удалось этого добиться… Они-то, между прочим, не зря волнуются. По кое-каким закрытым от публики данным предхармовые проявления замечены в Хельсинки. А, ладно…

Кроме финнов, были еще эксперты из Екатеринбурга, где кое-как заработало несколько бывших московских академических НИИ, из сибирского Академгородка и белорусы.

Импровизированная конференция проходила в демонстрационном зале сектора аномальной биологии. Собрались, чтоб дать свои заключения о ситуации, и Гордеев был более чем уверен, что будут они читать доклады многословные и бесполезные.

И пока научник вещал, Фока Фомич рассматривал экспозицию. Раньше тут был палеонтологический музей, и несколько скелетов древних ящеров стояли еще среди витрин.

Гордеев рассматривал их не без интереса. Вроде сколько лет работает с Зонами, а любопытство не иссякает.

«Объекты» были выставлены внутри специальных витрин-холодильников по примеру Киевского биологического музея – был там целый зал, посвященный разным припятским зверюшкам (правда, его уж года два как прикрыли для экономии денег).

Вот тело здорового мужика – все в дырках, как сырная головка, из некоторых еще выбираются извивающиеся личинки зевра – так и заморозили извивающимися. На запястьях бедолаги почему-то браслеты от наручников.

Вот щупальце мегачервя – метра три длиной и сантиметров тридцать толщиной. Табличка гласит, что это малая форма, застреленная из гранатомета в тоннеле на станции «Лесная».

Вот голова кинокефала, вскрытая, как арбуз. Внутри в серой массе устроился крупный «мозговик».

– Так вот, нами установлено следующее, – перешел к главному Бакланов. – Значительная часть мутантов и некоторая часть аномалий являются следствием жизнедеятельности гиперорганизма нового типа. Для него мы взяли уже имевшее место в истории аномальной биологии название – «поливидовой мегапродуцент». Если коротко, это аналог пчеломатки в биологической системе Северной Зоны. Мы его открыли давно, можно сказать, на кончике пера, когда выяснилось, что огромная часть биоформ не способна к самостоятельному размножению. Потом последовали находки гнездовых камер и «грибницы», и в итоге мы пришли к вышеуказанному выводу. Именно этот мегапродуцент ответствен и за массовую мутантную атаку в начале «харма», и за те бесполые формы, ставившие нас поначалу в тупик. Что он собой представляет и точную локализацию обитания мы пока не установили, хотя над этим работаем. Также мы знаем, что это создание производит мутантов не непрерывно, а порциями, согласно неким циклам, друг с другом не совпадающим. Периодизацию мы пока точно не установили. Но, впрочем, вам лучше его увидеть, – указал он на бронированную дверь в углу.

– То ест ка-ак? – на довольно хорошем русском осведомилась дама. – Фы просферлилли корритор к самой Маттке?

– Увы, госпожа Тарунен, это всего лишь добытый нами кусок ее, если можно так сказать, корешка. Пройдемте.

В конце десятиметрового тоннеля за второй броне– дверью ученые мужи узрели нечто вроде огромного аквариума – стальной, накрытый колпаком из бронестекла, обвешанный датчиками с подведенными кабелями и шлангами.

То, что находилось за бронестеклом, больше всего напоминало пластинчато-губчатую массу свежесрезанного великанского гриба. Цвет был серым, но с какими-то меняющимися оттенками.

– Вот это и есть Матка. Вернее, ее ничтожно малая часть. Она безопасна, – успокоил он заволновавшихся гостей, – контейнер полностью герметичен и имеет автономную систему жизнеобеспечения. Никаких нитей или грибниц для установления связи с главным телом она не отрастит, – позволил Бакланов себе усмехнуться. – Но благодаря исследованиям этого кусочка мы уверенно можем числить за ней две главные особенности. Во-первых, это существо может генерировать аномальное поле Зоны, или «харм»-поле, по крайней мере значительную часть его спектра.

Словно подтверждая слова Бакланова, биомасса испустила мерцающий зеленоватый разряд, ударивший в стекло. Он растекся по колпаку изнутри и погас, словно его и не было. Публика невольно ахнула.

– Не беспокойтесь, – покачал головой Бакланов. – Это все, на что объект способен. Для более значимых фокусов ему не хватает энергии. Во-вторых, оно может использовать наследственную информацию других биологических объектов при создании мутантов, а возможно, даже и для собственного функционирования. Во всяком случае, его геном на три порядка сложнее любого из известных нам. Все остальное – от способа питания до размножения – для нас загадка.

Он говорил о существе восторженно, так, словно о любимом домашнем питомце. Все прочие стояли на некотором отдалении от бронированного контейнера и, казалось, ощущали одно и то же – тяжкое неослабевающее давление, которое исходило от противоестественной плоти.

– Но позвольте, – вмешался Гордеев, поморщившись. – Выходит так, что, если оно возникло раньше всего этого, это ваше нечто, оно может долгое время жить и развиваться вне харм-поля?

– Именно так и есть.

– То есть можно предположить, что именно оно породило Северную Зону или стало спусковым крючком?

– Как ученый я использую термин «триггер». Это не исключено. Но я предпочитаю не делать столь скоропалительных выводов.

– А если его уничтожить, Зона исчезнет?

– Сам бы хотел это знать, Фока Фомич. Но это лишь гипотезы, и проверить их можно лишь одним способом.

«Значит, проверим».

Бакланов еще что-то говорил, но Гордеев его не слушал, он уже мысленно набрасывал докладную записку генералу Лазненко.