Новенькая - ты Моя!

— Ты серьезно подумала, что я захочу тебя после того, что ты сотворила с Аидой? — я подошёл ближе и схватил за шею.

— Я же ради тебя… — прохрипела она.

— А ты меня спросила, чего я хочу? Я знаю, что твои родители алкаши со стажем, решила за счёт меня в люди выбиться? Только не таким способом. Ты мне омерзительна, как червь на асфальте и после того, что ты натворила ненавижу тебя всей душой. С таким ничтожеством как ты, даже здороваться не хочется. Я люблю Аиду. Ее я буду беречь, хотеть, заботиться. А ты ответишь за свои действия, тварь.

Из ее глаз пошли слезы, но мне было не жаль. Меня потряхивало от гнева, хотелось ударить ее, сделать всё то же самое, что она сотворила с Аидой, желал до хруста суставов бить ее головой об стену до тех пор пока не полегчает, но… Я сделал глубокий вдох, достал из кармана свёрнутый галстук, засунул ей в рот, вместо кляпа и посадил ее на старый стул, который шатался.

— Значит так, дорогуша, сидишь здесь молча и тихо, я буду поблизости, услышу шум, отключу от сознания, поняла? Ждём полицию, дальше же ты рассказываешь всё, как издевались над Аидой. Если соврешь, мало не покажется. Она в сознании и всё уже рассказала. Всё поняла или для особо одаренных нужно повторить?

Она кивнула, заливаясь слезами. Мне было равнодушно на ее страдания. Скорее хотелось увидеть Аиду. А ещё бы позвонил ей, только телефона с собой у нее нет. Вышел из подсобки, запер дверь, ключ унёс с собой. Поднялся на первый этаж, сел на лавку.

— Парень, а ты чего на урок не идёшь? — спросила меня уборщица.

— Опоздал, учительница после звонка не пускает на урок, — нагло солгал я.

Уборщица что-то промычала и пошла со шваброй и ведром в руках на второй этаж. Я же набрал Марию Александровну. Ответила не сразу, а потом объяснила, что вышла из палаты, так как сейчас допрашивают Аиду. Рядом с ней остался отец. Узнав, что моя вредина назвала им имя Евы, я успокоился и начал ждать.

Спустя час на пороге школы объявились правоохранительные органы. Я тут же перегородил дорогу. Зачем тратить время на поиски виновной, когда я могу сразу же к подсобке привести.

— Добрый день! Вы сюда пришли за Евой?

— Добрый. Мы кажется, с тобой уже беседовали. Отойди, не мешай нам работать.

— Я ее запер.

— Кого? — глаза полицейского готовы выпасть из орбит.

— Еву. Идёмте.

Они без слов пошли за мной. Мы спустились в подвал, я открыл дверь и отошел сторону. Ева сидела в том же положении, как я ее посадил.

— Решил поиграть в детектива, парень?

— Нет, решил, что нужно задержать до вашего приезда, пока она куда-нибудь не сбежала.

Тот лишь покачал головой. Хотя наверное и сам понимает, что такой исход лучше, чем бы они бегали в поисках школьницы. Они вывели ее оттуда, сняли кляп и ремень и протянули мне. Ремень я забрал, а вот галстук засунул ей в карман брюк и сказал:

— Это тебе на память. Чтобы помнила, что Моё трогать нельзя.

Ее увели. Я же не стал идти на урок, а сбежал из школы. Чтобы не терять время вызвал такси до больницы. Скоро буду, родная. Только потерпи. Как же я соскучился.

Глава 24

Проснувшись утром я первым делом хотела увидеть рядом Лео и немного расстроилась, когда вместо него увидела маму, но ненадолго. Мама мне всё рассказала. О том, что это он нашёл меня в школе. О том, что спас переливанием своей крови, а после не покидал больницу, пока я не пришла в сознание. Жаловалась на то, что он почти ничего не ел и еле-еле выгнала вчера из палаты домой. Услышав всё это, я распереживалась. Голова стала болеть сильнее, подкатил ком к горлу. Сделала несколько вдохов, чтобы успокоиться, иначе меня опять наглухо закроют и никого пускать не будут.

Я всё думала о поступке Лео и не могла поверить. Неужели он и правда что-то чувствует ко мне? Не может же чужой человек от балды сдать кровь и охранять палату? Сердце дрогнуло и быстро забилось. А я бы смогла так сделать? Представила подобную картину и вздрогнула от страха. Лучше такое не фантазировать. Если бы такое действительно случилось бы, я бы поступила точно так же, как и он. И что это может значить?

Я прислушалась к своим ощущениям, чувствам. Когда я вспоминала Лео, то внутри меня становилось тепло, радостно, ощущалось счастье и безопасность. Всё моё нутро рвалось к нему в объятия. Стоило только представить что-то страшное, как сердце сковывало от страха и тревоги. Мне безумно сильно хотелось быть рядом, ощущать его руку в своей руке, нам и без разговоров комфортно вдвоём. И осознала одну важную вещь: я по нему скучаю. Я влюбилась. И похоже сильно. Только бы он не подвёл и растоптал моё сердце. Я ведь угасну, как огонь без кислорода.

Мои размышления прервались люди в форме полиции. Вот сейчас их видеть вообще не хотелось, но есть понимание, что они рано или поздно придут, лучше уж сразу отвязаться.

— Доброе утро, Аида Валерьевна. Вы наверняка понимаете, почему мы пришли. Расскажите, пожалуйста, всё, что с вами произошло в день нападения.

Едва полицейский успел договорить, как в палату вошёл отец. Спешил, по нему видно. Мама сидела чуть подальше.

— Вы почему начали допрос моей дочери без меня? — папа был недоволен, а мне чуточку приятно, что ему не всё-равно.

— Мы имеем право проводить допрос в присутствии одного из опекунов. Мать Аиды находится в палате, ничего не нарушено. Итак, Аида Валерьевна, начинайте.

Мне было неловко рассказывать всю историю сначала, как только мы столкнулись с Евой. Решив, ничего не утаивать, поведала обо всём, что со мной происходило в последнее время. И всё бы ничего, но было жутко стыдно говорить об этом перед родителями. Мама очень расстроилась и даже прослезилась. А перед папой не хотелось казаться беспомощной. Полицейские записывали всё в протокол с моих слов, задавая уточняющие вопросы. Они были слишком придирчивы, нудными, от чего снова разболелась голова. В какой-то момент у мамы зазвонил телефон, она извинилась и вышла в коридор. Каким-то третьим чувством поняла, что это звонит Лео. Жаль, что мой телефон не рядом.

— На этом всё, спасибо за содействие правоохранительным органам. Дальше мы примем меры, — сотрудники полиции стали складывать документы в папку.

— Надеюсь, ее накажут по своей строгости закона? — хмуро спросил папа.

— Мы разберёмся.

Они ушли, а мы с папой остались одни. Он подошёл ближе и сел на стул рядом с кроватью. В его глазах отражались много мыслей и эмоций, но он точно сейчас фильтровал то, что может мне сказать, а что нет.

— Почему ты никому не сказала об издевательствах? Даже своему Лео?

Ему правда это интересно знать? Или выполняет долг отца? Узнать причину и поругать?

— Не хотела выглядеть слабой, — ответила выдерживая его взгляд.

— Ты девочка, ты и должна быть слабой. А мужчина должен суметь защитить свою женщину. Кстати, по поводу Лео. Я не очень рад, что ты в таком возрасте интересуешься отношениями, надеюсь, ты всё ещё собираешься учиться, а не как многие выскакивают замуж после школы?

— Пап, я может ещё и глупая в силу своего возраста и жизненного опыта, но планы свои не меняла. Замуж не собираюсь. Ещё какие-то вопросы?